MY CHILDHOOD IN THE USSR. THE TIME HAS COME - SHE FALLED IN LOVE!

Of course, on the same day I ran to the shooting gallery and was very upset when I learned that the championship of the republic in shooting from small-caliber weapons was cancelled. Seeing my genuine grief, Galina Konstantinovna suggested that I go to Aktyubinsk. It was there that I shot from all possible types of weapons, except for a revolver. Of course, it would be more pleasant to go to Alma-Ata: the city is more beautiful, and T.V. I would have seen, and Aunt Nadya lives with me there, but in the absence of fish ..., as they say .... I was delighted anyway and ran to tell my parents and girls about it, and we left, in my opinion, that same evening. Nadyushka volunteered to accompany me. She cut off a flower bed and arranged this event in the most solemn way. We spun for a short time at the station building in search of familiar faces and, finally, I saw Alexander Mikhailovich. When I asked about the composition of the team, he spread his arm wide, pointing to a crowd of young guys sitting nearby. At first, I didn’t notice the girls at all, but then Nadyushka and I were captured by male attention. We were offered bench seats, ice cream, lemonade, pies and other trifles. During the ten minutes that we stood waiting for the train, we heard enough compliments addressed to us, probably for the rest of our lives. Finally, Nadyushka announced that she was transferring me into the strong reliable hands of the best athletes of the North Kazakhstan region, and went home, which caused a sigh of disappointment from most of the team members, and we went to land. That evening, I almost didn’t remember anyone, and only the next day, towards evening, the men were divided into “beauties”. The first one was Vasya, because he had excellent external data and faces of a Hollywood star. The second beauty was Seryozhka Menshikov, with whom I subsequently fell in love and for whom I suffered for a whole year. The third is Vitka Dolgov, who actually turned out to be Babich. And in fourth place is Slavik, with whom I kissed for the first time in my life. However, I went for a walk around the city of Chelyabinsk, where we had a transplant, with Kolya, who was not among the beauties, but he made a fuss in time and invited me before the others. During the walk, I found that I frankly miss him next to him: conversations were tiring and caused yawns. All this was combined with awkward attempts to court me, and during the further trip I tried to get rid of his guardianship. Menshikov and others. If on the first train our entire team was scattered throughout the entire composition, then this time we finally got together, and I was able to properly examine those in whose ranks I had to defend the honor of the North Kazakhstan region in competitions. The team consisted mainly of young guys, of which there were about forty people. Only five girls wormed their way into their company, one of which was me. Finally, we got to know each other, and properly examined each other. I liked Seryozhka Menshikov more and more: a tall, athletically built guy, somewhat similar to Alain Delon. If earlier I liked mostly tall, but slender young men, now, for the first time, I appreciated the power of the muscles, the span of the shoulders and the obvious masculinity that radiated from his large and strong body. Seryozhka also did not suffer from a lack of intelligence. It was a pleasure talking to him. He had an excellent vocabulary, and also had his own extraordinary view of many things, and was able to state his position in such a way that he unwittingly infected me with his ideas. But at that moment Seryozhka was sitting in a compartment with his volleyball players, and I, in protest, went to visit the athletes and turned all my attention to Viktor. We had fun, played cards, chatted about all sorts of trifles, and in the evening we dispersed to our places. I was already quite ready to go to the kingdom of Morpheus, when suddenly, on my shelf, I found a young man of about nineteen, named Slavik. Slavik did not react to my proposal to leave me alone and stomp to sleep, on the contrary, he tried in every possible way to start a conversation with me, which he succeeded in the end. Somewhere not far from Chrysostom, Slavik's voice became especially languid, his words became meaningless, and his eyes became lascivious. “Oh, something will happen,” I thought. But since, having lived to the age of sixteen, I still remained unkissed, I became terribly curious. And with the word "let's go", referring either to the fact that the train started moving, or to the beginning of the harassment, Slavik leaned over and kissed me. I must say that my first experience was successful: the young man kissed well, causing me only positive emotions. And yet, on my part, it was, to a greater extent, the kiss of a researcher, a discoverer, not mixed with either feelings or emotions. Having practiced for some time, I realized that this activity, in itself, was pleasant, but I was worried that a man named Seryozha was lying above us, whom I would like to see in Slavik's place. Not only that: he could not sleep and watch us, which would be completely undesirable. This obsessive thought haunted me, and I sent Slavik toat. In the morning, I noticed that Slavik does not leave me for a minute: he carries my bags, feeds me ice cream, drives other guys away from me. I immediately became bored, but for some time I condescendingly accepted his signs of attention. However, this was not enough for Slavik: the guys called me to the store at the next station, and he, without asking my opinion, said in a businesslike way: “Irishka will not go anywhere with you!” Here I could not resist: - Yes, where did you get it? Who even gave you the right to dispose of me? “Ir, what are you…,” Slavik whispered in confusion. “Get away from me and don’t come near me anymore,” I said and left with the guys. For some time, I really got rid of Slavik, but in the evening, when we had already arrived in Aktobe, he nevertheless started a showdown. We were settled in a hotel, which was located in the station building, or, more precisely, above it. For example, from our window you could safely go out to the roof, play volleyball there or jump out the window to the guys, which we did until the very departure. The roof has become our favorite place to relax, a place for daytime training, evening walks, and even a place for dates. We were young and unpretentious, so we were quite satisfied with quadruple rooms, iron beds with shell nets, and the absence of a kitchen. The only serious drawback was the location of the amenities that were located below, in the station building itself, and which, except for us, were used by all other passengers. And yet we were satisfied. For example, it was only the third time in my life that I managed to escape from home without my parents. Of course, we had coaches and representatives of the team with us, and they were responsible for us, but since most of the team members were young adults, but already adults, we schoolchildren enjoyed relative freedom. No one forced us to walk in formation, no one asked where you were going in the evenings, no one checked if you were in bed after eleven. They demanded only one thing from us: to arrive at the competition on time and perform as best as possible. 25 On the first evening, volleyball players, football players and athletes went to the nearest stadium, which was located right behind the railway tracks. I also went with them. I didn’t know the city, and I didn’t feel like wandering alone through other people’s streets. At first we all played volleyball together. Although I am not a professional in this sport, as a rule, I don’t drop the ball, and then, soon, girls-athletes joined us and the game stopped working. The guys only did what they ran after the ball. Volleyball players grumbled: after all, they had training, not entertainment. As a result, I got offended and left. She sat down on a hillock not far away and began to watch the athletes, how they jumped long and high, ran hundred meters, overcame obstacles, and generally showed off in different ways. Somewhere in half an hour, about ten spectators and tired athletes were sitting next to me. We made fun of especially diligent fighters, told jokes and in general, we had much more fun than on the site. Soon, the people began to slowly disperse, and as a result, I was left alone with Vitka by the name of Dolgov, who later turned out to be Babich. Like most athletes, he looked quite decent: thin, tall, well-coordinated, oily eyes and curly black hair. His whole appearance, demeanor and searching look spoke of an irresistible craving for the female sex. But the man, Vit, as everyone here called him, turned out to be interesting and smart, because. did not immediately glue me, but limited himself to a friendly conversation. So we sat for several hours in a row, chatting about this and that. Already the sun was setting, it was getting cooler, and my beloved Menshikov left, for whose sake, or rather, for whose evil I was next to Vit for so long, and we all sat and sat, enjoying the company, each other, and Seryozhkin's physiognomy, that stuck out the window of her hotel room. Finally we got up and walked, stepping over the rails, to the station building. There was no one in our room. The girls went somewhere for a walk, and out of boredom I went out into the corridor, hoping to accidentally run into Seryozhka there. But for some reason I ran into Slavik, who was guarding me at the door. To celebrate, he dragged me to the sixth floor, persuading me to see his room. Footballers settled down even worse than we do. Eight people lived in their room, and half of them, at that moment, were there. Slavik was a little upset, but not for long. Five minutes later we were left alone: ​​someone ran for cakes, someone for lemonade, someone to put the kettle on. I did not expect such a turn. I did not smile at all to sit in the same room with Slavik and listen to his confessions. And in fact, as soon as everyone left, Slavik began to sort things out. "Ir, I think you're avoiding me." - You really think it is. “Well, what have I done that has offended you?” I vividly presented the content of our further conversation, and my cheekbones began to shrink from boredom and longing. At that age, I did not have a sense of tact and tolerance at all, so I quickly blurted out that I did not want to see him, that I could see right through him, and that all his indecent intentions were clear to me. After that, I jumped up and ran out of the room, slamming the door, leaving the frozen, open-mouthed, confused Slavik. We spent the evenings quite cheerfully. No one really controlled us, so we raged with the guys until midnight. Either they came to visit us or we came to them. But all the wrong ones came, i.e. Seryozhka Menshikov almost did not appear with us. Only once in all the time did the volleyball players ask the girls to sew in their uniforms, and even then, in my opinion, it was not Seryozhka who came to us, but Leshka, his friend and roommate. I spent almost all my free time with Vit. We walked around the city, went to the movies and to dances, but one thought haunted me: why is everything happening like this, you dream of one thing, and another sticks to you, I dream of wandering next to Seryozhka, and Vit is walking with me. And I didn’t have time to think about this thought properly, as we came across (lightly in sight) Lyoshka with my Earring. True, it seemed to me that Menshikov was upset when he saw Vit and me, but he did not show it. After exchanging a couple of pleasantries, we parted ways. I so wanted to talk to Vit, with an adult guy, about love, about his views and thoughts on this matter, but I was embarrassed, fearing that he might interpret my words incorrectly. And the competition was already coming to an end. Wit collected all possible prizes, it turns out he was a talented athlete. He had accumulated several deer that I never got, a couple of sets, and in front of him were waiting for several types, where Victor simply had no equal in skill, athletes. Первые победы Я, конечно, в тот же день прибежала в тир и очень расстроилась, узнав, что первенство республики, по стрельбе из малокалиберного оружия, отменяется. Увидев мое неподдельное огорчение, Галина Константиновна предложила мне поехать в Актюбинск. Вот там то я и стреляла из всех возможных видов оружия, кроме револьвера. Конечно, поехать в Алма-Ату было бы приятнее: и город красивее, и Т.В. бы увидела, и тетя Надя у меня там живет, но на безрыбье…, как говориться…. Я все равно обрадовалась и побежала сообщить об этом родителям и девчонкам, а уезжали мы, по-моему, в тот же вечер. Надюшка вызвалась меня провожать. Оборвала клумбу с цветами и обставила это событие самым торжественным образом. Мы покрутились недолго у здания вокзала в поисках знакомых лиц и, наконец, я увидела Александра Михайловича. На мой вопрос о составе команды он широко раскинул руку, указывая на толпу молодых парней, сидящих неподалеку. Девчонок я сначала вообще не заметила, за то тут же мы с Надюшкой были охвачены мужским вниманием. Нам наперебой предлагались места на скамейке, мороженное, лимонад, пирожки и другие мелочи. За те десять минут, что мы стояли в ожидании поезда, наслушались комплиментов в свой адрес, наверное, на всю оставшуюся жизнь. Наконец, Надюшка заявила, что передает меня в сильные надежные руки лучших спортсменов Северо-Казахстанской области, и отправилась домой, чем вызвала вздох разочарования большинства членов команды, а мы пошли на посадку. В этот вечер я почти никого не запомнила, и только на следующий день, ближе к вечеру, мужчины разделились на «красавиц». Первой -- стал Вася, т.к обладал прекрасными внешними данными и лицам звезды Голливуда. Второй красавицей стал Сережка Меньшиков, в которого я впоследствии влюбилась и по которому страдала в течение целого года. Третьей – Витька Долгов, оказавшийся на самом деле Бабичем. И на четвертом месте – Славик, с которым я, впервые в жизни, целовалась. Однако гулять по городу Челябинску, где у нас была пересадка, я отправилась с Колей, который в число красавиц не входил, но вовремя подсуетился и пригласил меня раньше других. Во время прогулки я обнаружила, что откровенно скучаю с ним рядом: разговоры утомляли и вызывали зевоту. Все это сочеталось с неловкими попытками за мной ухаживать, и в течение дальнейшей поездки я старалась избавиться от его опеки. Меньшиков и другие. Если в первом поезде вся наша команда была разбросана по всему составу, то в этот раз мы, наконец, собрались вместе, и я смогла как следует рассмотреть тех, в чьих рядах мне предстояло отстаивать на соревнованиях честь Северо-Казахстанской области. Команда состояла в основном из молодых парней, которых было около сорока человек. Лишь пятеро девчонок затесалось в их компанию, одной из которых оказалась я. Наконец-то, мы перезнакомились, и как следует, рассмотрели друг друга. Мне все больше и больше нравился Сережка Меньшиков: высокий, атлетически сложенный парень, чем-то похожий на Алена Делона. Если раньше мне нравились, в основном, высокие, но субтильные юноши, то теперь, впервые, я оценила мощь мускулатуры, размах плеч и очевидную мужественность, так и излучаемую его большим и сильным телом. Отсутствием интеллекта Сережка тоже не страдал. Разговаривать с ним было одно удовольствие. Он обладал превосходным словарным запасом, а так же имел свой неординарный взгляд на многие вещи, и умел изложить свою позицию так, что невольно заражал и меня своими идеями. Но в тот момент Сережка сидел в купе со своими волейболистами, а я, в знак протеста, ушла в гости к легкоатлетам и обратила все внимание на Виктора. Мы веселились, играли в карты, болтали обо всяких пустяках, а к вечеру разбрелись по своим местам. Я, уж было, совсем приготовилась отправиться в царство Морфея, как вдруг, на своей полке, обнаружила юношу лет девятнадцати, по имени Славик. На мое предложение, оставить меня в покое и топать спать, Славик не реагировал, наоборот, он всячески пытался завязать со мной беседу, что ему и удалось, в конце концов. Где-то недалеко от Златоуста, голос Славик стал особенно томным, слова -- бессмысленными, а взгляд блудливым. «Ой, что-то будет», -- подумала я. Но так как, дожив до шестнадцати, лет я все еще оставалась не целованной, то мне стало жутко любопытно. И вот со словом «поехали», относившимся толи к тому, что поезд тронулся, толи к началу домогательств, Славик наклонился и поцеловал меня. Надо сказать, что мой первый опыт оказался удачным: юноша целовался хорошо, вызывая во мне только положительные эмоции. И все-таки, с моей стороны, это был, в большей степени, поцелуй исследователя, первооткрывателя, не замешанный ни на чувствах, ни на эмоциях. Поупражнявшись, некоторое время, я поняла, что занятие это, само по себе, приятное, но меня беспокоило то, что над нами лежит человек, по имени Сережа, которого бы я хотела видеть на месте Славика. Мало того: он мог не спать и наблюдать за нами, что было бы совершенно нежелательно. Эта навязчивая мысль не давала мне покоя, и я отправила Славика спать. На утро я заметила, что Славик не оставляет меня ни на минуту: носит мои сумки, закармливает мороженным, отгоняет от меня других ребят. Мне тут же стало скучно, но я еще некоторое время снисходительно принимала его знаки внимания. Однако этого Славику показалось мало: ребята позвали меня в магазин на очередной станции, а он, не спросив моего мнения, по-хозяйски заявил: «Иришка с вами никуда не пойдет!». Тут уж я не выдержала: -- Да с чего ты взял? Кто вообще тебе дал право мной распоряжаться? -- Ир, ты что…, -- растерянно прошептал Славик -- Отстань от меня, и не подходи ко мне больше,-- заявила я и ушла с ребятами. На некоторое время я и в самом деле избавилась от Славика, но вечером, когда мы уже приехали в Актюбинск, он все же затеял выяснение отношений. Нас поселили в гостинице, которая находилась в здании вокзала, или, точнее, над ним. Например, из нашего окна можно было спокойно выйти на крышу, поиграть там, в волейбол или прыгнуть в окно к ребятам, чем мы и занимались до самого отъезда. Крыша стала для нас любимым местом отдыха, местом дневных тренировок, вечерних прогулок и даже местом свиданий. Мы были молоды и неприхотливы, поэтому нас вполне устраивали четырехместные номера, железные кровати с панцирными сетками, отсутствие кухни. Единственным, серьезным недостатком являлось расположение удобств, которые находились внизу, в самом здании вокзала, и которыми, кроме нас, пользовались все остальные пассажиры. И все же мы были довольны. Мне, например, только в третий раз в своей жизни удалось вырваться из дому без родителей. Конечно, с нами были тренеры и представители команды, и они за нас несли ответственность, но так как большинство членов команды были хоть и молодыми людьми, но уже совершеннолетними, то и мы, школьники, пользовались относительной свободой. Никто не заставлял нас ходить строем, никто не спрашивал, куда ты направляешься по вечерам, никто не проверял, находишься ли ты в постели после одиннадцати. От нас требовали только одного: вовремя прибыть на соревнования и как можно лучше выступить. В первый вечер волейболисты, футболисты и легкоатлеты отправились на ближайший стадион, который располагался прямо за железнодорожными путями. Я тоже пошла с ними т.к. город я не знала, да и одной мотаться по чужим улицам охоты не было. Сначала мы все вместе играли в волейбол. Я хоть и не профессионалка в этом виде спорта, но мяч, как правило, не роняю, а тут, к нам вскоре, присоединились девчонки- легкоатлетки и игра перестала получаться. Ребята только и делали, что бегали за мячом. Волейболисты заворчали: все-таки у них как-никак тренировка, а не развлечение. В результате я обиделась и ушла. Села невдалеке на бугорок и стала наблюдать за легкоатлетами, как они прыгали в длину и в высоту, бегали стометровки, преодолевали препятствия и вообще всяко - разно выпендривались. Где-то через пол часа со мной рядом сидело человек десять зрителей и притомившихся спортсменов. Мы прикалывались над особо старательными бойцами, рассказывали анекдоты и вообще, у нас было, гораздо веселей, чем на площадке. Вскоре, народ стал потихоньку рассасываться, и в результате чего я осталась вдвоем с Витьком по фамилии Долгов, оказавшимся в последствии Бабичем. Как и большинство спортсменов он выглядел вполне прилично: худой, высокий с хорошей координацией, масляными глазками и черной кудрявой шевелюрой. Вся его внешность, манера поведения и ищущий взгляд говорили о непреодолимой тяге к женскому полу. Но человеком, Вит, как все его тут звали, оказался интересным и умным, т.к. не стал меня сразу клеить, а ограничился дружеской беседой. Так мы и сидели несколько часов к ряду, болтая о том, о сем. Уже и солнце клонилось к закату, стало прохладнее, и мой любимый Меньшиков ушел, ради которого, вернее, на зло которому я и находилась столько времени рядом с Витом, а мы все сидели и сидели, наслаждаясь обществом, друг друга, и Сережкиной физиономией, что торчала в окне своего номера в гостинице. Наконец мы поднялись и пошли, перешагивая через рельсы, к зданию вокзала. В нашей комнате никого не оказалось. Девчонки ушли куда-то гулять, и я от скуки вышла в коридор, в надежде нечаянно столкнуться там с Сережкой. Но столкнулась почему-то со Славиком, который караулил меня у двери. На радостях он потащил меня на шестой этаж, уговаривая посмотреть его комнату. Футболисты устроились еще хуже, чем мы. У них в комнате проживало восемь человек, и половина из них, в этот момент, находилась там. Славик слегка расстроился, но не надолго. Через пять минут мы остались одни: кто-то побежал за пирожными, кто-то за лимонадом, кто-то ставить чайник. Такого оборота я не ожидала. Мне совсем не улыбалось сидеть со Славиком в одной комнате и выслушивать его признания. И в самом деле, как только все ушли, Славик начал выяснение отношений. -- Ир, мне кажется, ты меня избегаешь. -- Тебе это в самом деле кажется. -- Ну что я такого сделал, чем я тебя обидел? Я живенько представила содержание нашей дальнейшей беседы, и у меня от скуки и тоски стало сводить скулы. В том возрасте я совсем не обладала чувством такта и терпимостью, поэтому быстро выпалила, что видеть его не желаю, что насквозь его вижу, и что все его неприличные намерения для меня ясны. После этого я вскочила и выбежала из комнаты, хлопнув дверью, покинув застывшего, с открытым ртом, растерянного Славика. Вечера мы проводили довольно весело. Нас никто, особо, не контролировал, поэтому до пол ночи мы бесились с ребятами. Или они к нам в гости приходили или мы к ним. Но приходили все не те, т.е. Сережка Меньшиков у нас почти не появлялся. Только один раз за все время волейболисты попросили девчонок ушить форму, да и то, по-моему, к нам приходил не Сережка, а Лешка – его друг и сосед по комнате. Я же почти все свободное время проводила с Витом. Мы гуляли по городу, ходили в кино и на танцы, но одна мысль не давала покоя: ну почему все так происходит, мечтаешь об одном, а к тебе пристает другой, мечтаю бродить рядом с Сережкой, а со мной вышагивает – Вит. И не успела я, как следует додумать эту мысль, как на встречу нам попались (легки на помине) Лешка с моим Сережкой. Правда, мне показалось, что и Меньшиков огорчился, увидев нас с Витом, но виду не подал. Обменявшись парой любезностей, мы разошлись восвояси. Мне так хотелось поговорить с Витом, со взрослым парнем, о любви, о его взглядах и мыслях по этому поводу, но стеснялась, опасаясь, что он может истолковать мои слова неправильно. А соревнования уже подходили к концу. Вит, собрал все возможные призы, оказывается, он был талантливым легкоатлетом. У него скопилось несколько оленей, так и не доставшихся мне, пара сервизов и впереди его ждали несколько видов, где у Виктора просто не было равных по мастерству, спортсменов.