В 2023 году исполняется 270 лет со дня рождения героя Отечественной войны 1812 года, графа, донского атамана М.И. Платова. Указом Губернатора Ростовской области В.Ю. Голубева № 97 от 23.09.2022 г. 2023 год на Дону объявлен «Годом атамана Матвея Ивановича Платова». В связи с юбилеем знаменитого донского атамана я продолжаю поглавно публиковать свою книгу «Атаман Платов», вышедшую в ростовском издательстве «Мини-Тайп».
Из любви к Отечеству отдам руку,
Из любви к отцу - сердце!
Мария, дочь атамана Платова
Фельдмаршал Кутузов был чрезвычайно доволен результатами Бородинской битвы. Он призвал к себе полковника П.С.Кайсарова,* исполнявшего должность дежурного генерала Главной армии, и велел тому писать приказ о сражении на следующий день и послал адъютанта по линии войск объявить, что назавтра русские атакуют французов. Командующий 1-й армии Барклай де Толли писал в проекте приказа по армии: «Главнокомандующий приказал, что неприятель в сегодняшнем сражении не менее нас ослаблен, и приказал армиям стать в боевой порядок и завтра возобновить с неприятелем сражение».1(Жилин П.А. Указ. соч. С.177). Рассчитывая подкрепить свою армию резервами, обещанными главнокомандующим Москвы, Кутузов послал к графу Ростопчину гонца с просьбой, в которой сообщал: «Сего дня было весьма жаркое и кровопролитное сражение… Завтра надеюсь я… с новыми силами с ним сразиться. От Вашего сиятельства зависит доставить мне из войск, под начальством Вашим состоящих, столько, сколько можно будет. …Ради бога, прикажите к нам немедленно из арсенала прислать на 500 орудиев комплектных зарядов, более батарейных». (Труды Московского отдела Русского военно-исторического общества. М.,1912. Т.2. С.12; «М.И.Кутузов». Т.4. Ч.1. С.151). Но требуемые подкрепления и боеприпасы не прибыли к армии, тогда фельдмаршал благоразумно велел отступить. Обосновывая необходимость отступления с бородинских позиций, Кутузов писал Александру 1: «…Должен отступить еще потому, что ни одно из тех войск, которые ко мне для подкрепления следуют, ко мне еще не сблизились…». (М.И.Кутузов. Т.4. Ч.1. С.176).
В ночь на 27 августа атаман Платов получил предписание прикрывать отход русской армии с Бородинского поля за город Можайск, чтобы обозы и раненые не попали в руки врага. В помощь ему были приданы егерские полки Масловского отряда, а также Волынский и Тобольский пехотные полки. ( Поликарпов Н. Указ. соч. С.508).
Первой с Бородинского поля тронулась артиллерия; часа через три к Можайску потянулась пехота, за ней неторопливо запылила конница. Корпус Платова стоял неподвижно, не наблюдалось движения и в лагере Наполеона.
Наутро после сражения французские маршалы и генералы собрались вокруг шатра Наполеона. Ней громко критиковал бездеятельность и нерешительность императора в день битвы. Наполеон сумрачно молчал и, казалось, был согласен с резкой оценкой своей деятельности в день Бородина. Прискакал адъютант и донес, что русские отступают. Лучики радости засветились в потухших было глазах императора, он приказал атаковать корпус Платова. Плотная масса французской кавалерии грозной лавиной двинулась на казаков. По всему полю вскоре завертелись карусели индивидуальных поединков. Несмотря на численное превосходство, противнику не удалось сломить сопротивление неуловимых и юрких казаков. Более шести часов Платов сдерживал натиск французской кавалерии, медленно отступая к Можайску, где и остановился на ночь.
Утром следующего дня французы начали наступление на Можайск. Умело используя конную артиллерию, атаман приостановил атаки врага. Но некоторое время спустя французская пехота вновь полезна на позиции корпуса. Снова разгорелся бой. И только, когда русские обозы и повозки с ранеными отошли на значительное расстояние, Платов отступил перед превосходящими силами противника, оставив ему Можайск. Вскоре он, под напором превосходящих сил французов, вынужден был отойти к селу Моденово, располагавшемуся всего в трех верстах от главных сил Кутузова. (Бородино: документы, письма, воспоминания. С.105, 115-116). Поставив в вину Платову неоправданно быстрое, по его мнению, отступление, Кутузов 28 августа заменил его на посту командующего русским аръергардом, поставив во главе его генерала М.А.Милорадовича. Мог ли казачий атаман со своими немногочисленными и уставшими донельзя казаками успешно и долговременно противостоять превосходящим силам противника в этот период? Вряд ли. Это подтверждают очевидцы и участники тех событий. Например, весьма осведомленный полковник Генерального штаба (затем генерал-майор) И.П.Липранди* в своих мемуарах отмечал, что в тот момент воодушевленный победой на Бородинском поле и отступлением русской армии «неприятель напирал сильнее, нежели накануне», что отстранение Платова от командования русским аръергардом «имело и другой источник или причину».(Харкевич В. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников.Вып. П. Вильна, 1903.С.35.)
На этот источник и причину указал в своей «Характеристике полководцев 1812 года» прямолинейный генерал А.П.Ермолов, считая, что Кутузов «не имел твердости заставить Платова исполнять свою должность, не смел решительно взыскать за упущения, мстил за прежние ему неудовольствия и мстил низким и тайным образом».(Ермолов А.П. Характеристики полководцев 1812 г. // «Родина». 1994. № 1. С.60).
В одном из воспоминаний, относящихся августу 1812 года, сказано: «Наполеон всей массою своих войск давил на тыл русской армии, стараясь овладеть московской дорогой. Сдерживать этот страшный поток поручено было одним казакам, и Платов с успехом выполнял возложенные на него обязанности. Но Кутузов требовал большего: он хотел иметь армию Наполеона не менее как на день, на два ходу, а не на 20-30 верст, и всю вину слагал на Платова, к которому питал личное нерасположение еще с турецкой войны. Это приводило Матвея Ивановича в большое «сокрушение». (Цит. по А.Захаревич. Малоизвестные страницы Бородинского сражения (Почему среди награжденных не оказалось атамана Платова?) // «Мелиоратор Дона» (Ростов-на-Дону). 23.10.1990).
Адъютант Кутузова А.И.Михайловский-Данилевский, знаменитый в будущем историк Отечественной войны 1812 года, вспоминая период с 27 по 28 августа 1812 года, писал, что раздражение главнокомандующего в отношении донского атамана доходило до крайности. «Он бранил Платова, который в сей день командовал аръергардом, - писал Михайловский-Данилевский. – Вот, между прочим, собственные слова его: «Он привел неприятеля в наш лагерь, я не знал, чтобы он был такой г…няк».(«Записки Михайловского-Данилевского.: 1812 год». // «Исторический вестник». 1890. № 10. С.146. Д.М.Волконский отметил в этот период в своем дневнике: «У Платова отнята вся команда, и даже подозревают и войско их (донских казаков –М.А.) в сношениях с неприятелем». («1812 год: Военные дневники». С.144).
Первого сентября 1812 года в деревне Фили, расположенной на Поклонной горе недалеко от Большой дороги, состоялся военный совет, который собрал фельдмаршал Кутузов. В четвертом часу пополудни в просторной избе крестьянина Андрея Севастьяновича Фролова собрались наиболее видные генералы и полковники русской армии.
Так как протокол военного совета не велся, историки до сих пор спорят о персональном составе участников этого совета. Точно на нем присутствовали генералы: М.Б.Барклай де Толли, Л.Л.Беннигсен, Д.С. Дохтуров, Ф.П.Уваров, Н.Н.Раевский, А.П.Ермолов, А.И.Остерман-Толстой, П.П.Коновницын, С.Н.Ланской, полковники К.Ф.Толь и П.С.Кайсаров.
Присутствовал ли на этом эпохальном совете атаман донцов Платов или кто-нибудь из казачьих генералов?
О том, что Платов участвовал в военном совете в Филях упоминается в донесении Л.Л.Беннигсена Александру I от 19 января 1813 года из Вильны.
В «Записках неизвестного о сдаче Москвы», опубликованных в книге Константина Военского «Отечественная война 1812 года в записках современников» Платов также упоминается в числе участников военного совета. (Военский К. Отечественная война 1812 года в записках современников. СПБ.,1911 г. С.83.)
Один из первых и добросовестных историков Отечественной войны 1812 года, сам участвовавший в ней, капитан Лейб-гвардии егерского полка Дмитрий Ахшарумов в своем «Описании Отечественной войны 1812 года» упоминает Платова в качестве участника военного совета в Филях.2 (2 Ахшарумов Д. Описание Отечественной войны 1812 года . СПб., 1819 г.)
Об атамане Платове, как участнике совета в Филях пишет такой авторитет и знаток истории Отечественной войны 1812 года, как академик Евгений Викторович Тарле в книге «1812 год». (Тарле Е.В. 1812 год. М., 1961. С.565.
П.П.Коновницын и А.И.Михайловский-Данилевский также упомянули Платова в качестве участника военного совета в Филях. (Харкевич В. 1812 год… Вып.1. С.128: Михайловский-Данилевский А.И. О сдаче Москвы. // «Русский вестник». 1819. № 5-6. С.11.
Правда, большинство историков, писавших об этом событии, не включают донского атамана Платова, или кого-нибудь другого из казачьих генералов (например, командира Лейб-гвардии казачьего полка графа Василия Орлова-Денисова) в число членов военного совета в Филях. Полный анализ исторических документов дает возможность сделать вывод, что Платов, отстраненный от командования аръергардом с формулировкой «за быстрое отступление», не мог быть участником знаменитого совета. (Безотосный В.М. Донской генералитет и атаман Платов в 1812 году. М.,1999. С.83.)
Кутузов, слегка выдвинувшись из своего угла к свету, открыл совет вопросом: «Принять ли сражение перед Москвой или отступить за оную?»
Встал импульсивный Беннигсен и возбужденно заговорил:
- Господа! Мы спасем армию и Москву, когда сами пойдем атаковать неприятеля. Нам сие потому исполнить можно, что Наполеон отрядил корпус вице-короля Италианского обойти нас справа и другой корпус, чтобы обойти нас слева – от сего силы его гораздо уменьшились. Сверх того, многие тысячи мародеров расстраивают его армию, а посему, если мы пойдем прямо на него, то он будет неминуемо разбит, а оба корпуса, посланные, чтобы обойти нас, будут сами отрезаны. Если вы сего мнения не примите, я предлагаю стянуть все наши силы к левому крылу, стать к стороне дорог Смоленской и Калужской, имея позади нас Воробьевы горы и тут ожидать, что неприятель предпримет.
Всегда осторожный и рассудительный Барклай де Толли предложить отходить.
- Если бы мы были намерены атаковать, - сказал он, то сие надлежало бы прежде, не надобно подходить близко к Москве, потому что гибель наша неизбежна в случае отступления чрез оную. (Военский К. Отечественная война 1812 года в записках современников. СПб.,1912. С.84).
Барклая поддержали генералы Раевский, Остерман-Толстой, Ермолов, Ланской, полковники Толь и Кайсаров. Остальные были за предложение Беннигсена.
Доводы Барклая и других генералов не подействовали на Беннигсена, который продолжал настаивать на сражении у стен Москвы. Его пыл охладило вежливое, но полное глубокого сарказма напоминание Кутузова о катастрофе под Фридландом, где Беннигсен завел русскую армию в точно такое положение, как теперь, поставив ее тылом к обрывам реки Алле. Здесь же, под Москвой, были крутые берега Москва-реки. Там позиция русских разрезалась оврагом, здесь – речкой Карповкой. Там Беннигсен обрек русскую армию на поражение, и тысячи русских солдат погибли от артиллерийского огня на улицах горящего Фридланда и в волнах реки Алле.
Барклай де Толли, настаивавший на отступлении, предложил идти на Волгу, добавив, что «Волга, протекая по плодоноснейшим губерниям, кормит Россию».
- Но мы должны помышлять теперь не о краях, продовольствующих Россию, но о тех, которые снабжают армию, - произнес Кутузов. И, немного погодя, тихим, но решительным голосом добавил: - С потерею Москвы еще не потеряна Россия. Первою обязанностию поставляю сберечь армию и сблизиться с теми войсками, которые идут к нам на подкрепление. Самим отступлением Москвы приготовим мы неприятелю неизбежную гибель. Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор сохраним надежду благополучно завершить войну. Но, когда уничтожится армия, погибнет и Москва и Россия». Затем, немного помолчав, Кутузов решительно заключил:
- Приказываю отступать! ( Михайловский – Данилевский А.И. Указ. соч. Т.1. С.286, 290.
Биограф атамана Платова А.И.Сапожников опубликовал архивный документ, в котором говорится: «Платов (которого забыли звать на совет) пришел ночью и согласился с Барклаем». (Сапожников А.И. Граф Матвей Иванович Платов: Опыт научной биографии. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб.,1995. С.121).
В сумерках того же дня в армии стало известно о решении ее главнокомандующего оставить Москву. «Уныние было повсеместное, - писал очевидец. - Рядовое офицерство и солдаты были совсем сбиты с толку всеми этими категорическими заявлениями главнокомандующего о том, что Москва ни за что не будет сдана и внезапным результатом военного совета в Филях».
«Я помню, - писал другой современник этих событий, - когда мой адъютант Линдель привез приказ о сдаче Москвы, все мы пришли в волнение: большая часть плакала, многие срывали с себя мундиры и не хотели служить после поносного отступления, или лучше, уступления Москвы. Мой генерал Бороздин решительно почёл сей приказ изменническим и не трогался с места до тех пор, пока не приехал на смену его генерал Дохтуров».
Михаил Астапенко, член Союза писателей России,
Академик Петровской академии наук и искусств (СПб).
.