Жертва, что это , кто это... Вот сидит худенькая приятельница, хорошо одетая и очень воспитанная, она тиха и покладиста, и никогда и никому не доставляет проблем, от нее веет теплом и застенчивостью. Иногда глядя на нее, думаешь, что-то не так, что-то не в порядке. Потом вдруг тихий шелест ее слов, падающих мелкими камнями: Папа военный, были наказания сильные, тяжкий вздох, голова опускается совсем низко, слезы на глаза, а ведь прошло много лет... Я убегаю, мне не хочется все это слышать , хочется веселится и резвиться, ловить радость. Потом вы перестаете видеться, она переезжает в Калининград, где у родителей есть свободная квартира, и вдруг вы понимаете, что во всех этих перестановках отчетливо виден след, это как непрекращающееся домино отцовского гнева, которое продолжает увлекать за собой все новые и новые грани ее жизни. И тема табу, лишь только по дрожащим губам и затаенной боли в глазах, которую даже тяжело выносить, вы понимаете, что было тяжело.
Женщина врач, она милая и забавная даже, очень крупная с широкой костью, дородная, в белокурых кудряшках и с широко распахнутыми глазами с щедро накрашенными ресницами, которые она еще и старательно таращит на тебя. Вы общаетесь, заходит речь об изменениях.. Какие еще изменения, удивляюсь искренне. - Ну как, каких, у всех же они есть, значит и у вас тоже! Светлые глаза на тяжелом одутловатом лице неумолимы и даже потемнели. Пожимаю плечами, ну ладно, вообще-то нет у меня никаких изменений, вы же видите. Про себя думаю, даже если бы они у меня и были, вам бы это не помогло, не дано просто, и давайте не будем заложниками нынешней моды, может когда-нибудь снова наступят
рубенсовские времена, и вы будете считать себя прекрасными в любом обличье и теле, и не понадобится хирург, который сделал только распахнутый взгляд, не позаботившись об остальном, да и это бы не помогло однако.