Суббота, ползу за пивом, а мимо чешет банда байкеров с района, человек десять. Остановились поздороваться.
Впереди ехала Светка. Она одна тут такая в городе, наверное. На мощном мотоцикле, который весь в никеле и с отодвинутым передним колесом, и с очень продвинутым двигателем. Естественно, в полном прикиде – бандане, косухе, на спине которой написано: «Если вы это читаете, значит, этот лох опять свалился».
В общем, дама при всех делах. Зато с ней можно содержательно поговорить, например, об особенностях замены амортизаторов, или какие свечи вкручивать. Ну, про это всё.
Рядом остановился Вован. Владимир Николаевич, учитель русского языка и литературы в школе, где я когда-то учился.
Позади Вована сидела девушка с немного испуганными глазами. Вован, как учительский пиджак снимет и на мотоцикл сядет, вообще безбашенный становится. Так что девушку я вполне понял.
- Ирка, знакомься, - сказала Светка девушке, — Это тот самый Поручик, я про него тебе рассказывала. Старикан, конечно, но держится бодро.
- Погнали с нами, - предложил Вован, - Мы тут на стадионе маленький фестиваль замутили. Музыку высвистали неплохую. Выпивон-закусон у нас тут с собой весь, опять же.
- Ну, до понедельника я совершенно свободен…
- Прыгай, - Светка показала на место позади себя.
Стараясь не думать про надпись на Светкиной спине, я устроился позади и обхватил барышню за наиболее выдающиеся места. И мы погнали.
Светка гоняет, как Шумахер, только на мотоцикле. Валить двести километров в час по проспекту Леонова, даже в субботу – тот еще адреналин. Даже если держишься изо всех сил за Светкин бюст.
Народ действительно позвал нормальных музыкантов, играли хороший рок, иногда прямо тяжеленный.
Поэтому я слез со Светки, и с ее мотоцикла, и остался музыку слушать. А банда уехала с трамплинов прыгать, дымить колесами, короче, на обычную свою развлекуху.
И тут меня шатнуло как-то. То ли голова закружилась, то ли пить надо меньше.
А мимо как-раз полицейский патруль. Три мента.
Они тут сразу ко мне:
- Мужчина, как самочувствие? Может быть, пройдем с нами?
Не понял, почему так сказал, но сказал:
- Констебль, я тут никого не трогаю. Дайте, пожалуйста, музыку послушать.
Старший наряда, пробормотав что-то типа «о, мы еще и выражаемся здесь, в адрес тех, кто при исполнении…», схватил меня за рукав и начал выводить из толпы.
Тут же подъехали байкеры, уже человек тридцать, и окружили нашу живописную группу.
- Поручик, тебя опять забирают? – спросила Светка.
- Почему «опять»?
- Ну, с гей-парада еще, вас с Режиссером, в прошлом году.
- Света, ну что ты такое говоришь вот, а?
- Шутка. Так че такое-то сейчас здесь?
- Ну, я вот этого назвал тут, ему не понравилось.
- И как ты назвал этого козла?
- Констеблем…
- А кто это?
— Это звание в английской полиции, типа младшего офицера. Фельдфебеля.
- Шикарно! – встрял Вован, и тут же, как учитель русского языка, просклонял слово по падежам, под всеобщий гогот, - Констебль, констебля, констеблю, констебля, констеблем, о констебле.
- Владимир Николаевич, а как будет «Фельдфебель» в родительном падеже? – спросила Ирка, сидевшая позади Вована, - «Фельдфебеля» или «Фельдфебля»?
- Сиди тихо, мне стыдно за тебя.
Заметно напрягшиеся менты стали дергать старшего наряда. Констебля.
- Отпусти его, и пошли уже отсюда…