В эфире передачи Экономика по-русски Михаил Хазин обсудил следующую тему:
Дело в том, что примерно месяц назад я, на основании статистических данных китайской экономики, задал вопрос. Там было несоответствие. Я сейчас уже не помню, в чем там было несоответствие. Мне стало понятно, что либо это начинающийся кризис, либо это уже продолжающийся кризис, который скрывали в статистических данных, но он стал прорываться в тех местах, которые не контролируют.
По этой причине на протяжении последних недель я начинал макроэкономические обзоры с китайских данных. В Китае очень серьёзный кризис. Очень серьёзный. По масштабу он сравним с кризисом в Соединённых Штатах Америки по очень простой причине – в Китае внутренние дотации экономики составляют 25% от ВВП в год. В нашей стране нет дотаций. Мы вынимаем из экономики больше, чем даём. Даже сейчас.
Дмитрий Песчальников:
Они инвестируют.
Михаил Хазин:
Они инвестируют, но при это у них, естественно, дико перегретая экономика. Дико. Отсюда следует очень важный вывод, что китайская экономика продолжать своё существование, - я сейчас не говорю о развитии, я сейчас говорю о существовании, - может, только если она сумеет захватить мировые рынки.
Дмитрий Песчальников:
Здесь этот момент очень важный. Потому что на уровне микроэкономики, на уровне предприятий не видно кризиса. Вообще ноль. Видно другую историю.
По сути, у меня за 9 дней каждый день был перелет, переезд. Но если раньше мы ездили по каким-то немного разбитым дорогам, то сейчас я везде ездил либо самолетом, либо скоростным поездом. 200 км в час – сплошь и рядом везде. Это немного про инфраструктуру. И я посетил предприятия, у которых был один станок, а сейчас стоит 12 станков. То есть инвестиции в некоторые предприятия за 9 лет составили больше 100 000 000 евро. Я их спрашиваю: «А откуда деньги, ребята?» Ну, так нормально сели, поговорили. Они говорят: «Как откуда? Мы покупаем станок. Мы участвуем в программе, государство нам даёт. Во-первых, нет проблем взять деньги на 15, 20, 25, 30 лет», – До 30 лет кредит. Это я самолично слышал. Я не проверял, – «2% годовых на приобретение основных средств. Второе. Когда станок становится на баланс, он приехал, 20% кэшбека на расчетный счёт». Я говорю: «А как эти деньги…? Можно как-то прибыль себе вывести?» Он говорит: «Нет, можно купить сырьё, можно построить здание, можно купить дополнительное оборудование».
Михаил Хазин:
То есть на развитие.
Дмитрий Песчальников:
Да. «И заработную плату можно поднять – вложиться в обучение». То есть есть целевое использование выделенных средств. И он говорит: «На некоторые виды товаров и некоторые компании у нас есть ещё такая штука – 10% компенсации за экспорт». То есть они, даже продавая по себестоимости продукцию, получают 10%». Это дотация в том числе там, но я говорю: «Как так, вы производили 100 000 метров сетки в год, а сейчас производите 1 000 000. Куда вы продаёте?» Он говорит: «Как, куда? Наши рынки – это Америка, это Европа». Я одновременно с этим, поскольку у нас всё оборудование европейское, немецкое, итальянское, я вижу, что происходит с европейскими компаниями. В частности достаточно крупная компания с выручкой в 80 000 000 евро, у них за последние 10 лет инвестиции в основные средства ноль.
Михаил Хазин:
В Европе?
Дмитрий Песчальников:
Да. Они просто делают то же самое, китайцы, что сделали с Америкой – они лишают их технологического суверенитета. Экономическая экспансия, экспансия именно технологическая: государственная программа по развитию производства сектора, подготовки кадров, инноваций и науки для того, чтобы производить гражданскую продукцию, она очень хорошо работает, с точки зрения контроля других территорий. Потому что они, по сути, что делают? Они не просто с нами конкурируют. Их задача – полностью уничтожить производство на другой территории, чтобы вся добавленная стоимость создавалась внутри Китая. Поэтому моё предположение, что они могут свой кризис экспортировать.
Михаил Хазин:
Нет, не смогут. Но это отдельная тема. Мы сейчас не будем говорить про макроэкономику, потому что у тебя своя любимая тема, а у меня своя любимая тема.
Дмитрий Песчальников:
Да, ни в коем случае.
Михаил Хазин:
Поэтому если я начну разговаривать про макроэкономику, то мы только этим и будем заниматься.
Дмитрий Песчальников:
Но что я вижу? Я вижу на уровне простых людей, ну как на уровне простых людей, компаний с выручкой до 50-70 000 000 евро в год. Это такие хорошие компании. Может быть, до 100 000 000 евро. Я вижу, что там очень бурное развитие идёт, и я вижу, что заработная плата там с 500 долларов выросла до 1300, 1700 – самая минимальная. Я вижу, что, во-первых, люди совершенно другие стали. По эмоциональному состоянию это видно. То есть качество жизни улучшилось.
Я думаю, а почему бы и нет. Этот опыт же можно взять и какие-то вещи копировать и вставить у нас. А сделать что для этого нужно? Согласен, что, наверное, Министерству экономического развития нужно больше полномочий, нужно больше денег. И, мне кажется, в нашей системе управления не хватает мне, как потребителю государственных услуг, государство создает для меня условия, чтобы изменилось моё поведение, и по поведению каждого работника определять его не хватает.
Смотреть в продолжение темы:
Почему у России в отличие от США все шансы восстановить промышленность?