В открытом кафе две дамы обсуждали третью. Та не слышала, далеко сидела. Пила чай и наслаждалась видом на море.
Два дамы пили напитки покрепче. И смотрели не на море, а вот на эту женщину. И обсуждали её. Она такая толстая! Нет, ты на ноги посмотри! Такие ноги, как у слона. И нос картошкой. Неужели не стыдно с таким носом ходить, как будто нет пластической хирургии. Фу, вся в веснушках. И такой безвкусный сарафан. Не брендовый, дрянь.
Дамы осуждали полненькую женщину и упивались своим превосходством. У них и носы были сделаны, и губы, и брови. Что делало их ещё старше, если честно. Как писал Пушкин: «яркая заплата на ветхом рубище певца», вот так это выглядело.
«Клуша», «тумба», - всякое они говорили. Хотя рядом плескалось синее море и солнце сияло. И плыл вдалеке белый корабль…
И подъехала белая машина, большая, как корабль. Вышел большой мужчина, красивый и широкоплечий. Как русский богатырь. А с ним вышли детишки, трое. И между столиками пробрались к той «клуше», что-то радостно крича.
И богатырь подошел, приобнял «клушу» за полные веснушчатые плечи. Расплатился с подошедшим официантом. И вся семья пошла к машине, обсуждая покупку дома. Все получилось! Ура!
А две дамы остались за столиком. И одна мрачно сказала: «Ну почему таким все достаётся? А мне - ничего? И тебе, кстати, тоже!», - добавила она быстро и злобно.
А море было совсем рядом. И можно черпать из моря счастье, любовь, радость, любоваться и наслаждаться.
Но некоторые не могут. Им обязательно надо в море плюнуть.
Или в кого-нибудь.
Счастья это не добавляет. Вот это точно. А морю всё равно. Оно неисчерпаемо и прекрасно…
Анна Кирьянова