ЦЕНА СПАСЕНИЯ ДУШ
Несколько лет назад молодая женщина-офицер написала полковнику, командующему континентальной территорией, что намерена уйти в отставку, если не сможет спасать души. Но она не оставила служения.
Пастора, известного своими пробуждениями, охватившими его церкви и потрясшими общины, в которых он трудился, отправили в большую церковь в Нью-Йорке. Когда он вошел в собрание служителей, то услышал, как они шепчутся между собой: «Нью-Йорк встретит его по-другому. Это кладбище для проповедников пробуждения». В мгновение ока он принял решение и во всеуслышание заявил, что в его церкви обязательно случится пробуждение, иначе в пасторском доме придется служить тризну.
Маловеры видят трудности и часто сдаются без боя. Великая вера видит Бога и мужественно борется, несмотря ни на что, и хотя враг, казалось бы, торжествует, вера одерживает моральную и духовную победу, как Христос на Голгофе и как мученики, погибающие в огне. Что может быть более убедительным для сомневающихся сердец и неверующих глаз, чем поражение Христа на кресте или Кранмера и Ридли в огне! И все же это величайшая победа над врагом. Дух Иисуса — это дух завоевания.
Когда Павел, исполненный страстной любви ко Христу, которого он преследовал, и горящий желанием спасти людей великим Спасением, достигшим его, отправился проповедовать в Римскую империю, иудеи повсюду противостояли и преследовали его с той же жгучей ненавистью и смертоносным противодействием, которое он однажды оказал иерусалимским христианам; и каждый город, в который он входил, пропах невыразимыми пороками и упивался распутным идолопоклонством. У него не было ни законченной Библии, ни распечатанных трактатов, ни миссионерской организации за его спиной, чтобы обеспечить поддержку, да и само имя Христа было неизвестно, а богом почитался Цезарь.
Павлу противостояли богатство, ученость, философия, политическая власть, религии, корыстные интересы мира и вековые привычки, страсти и воспаленные аппетиты людей. Доблестная атака Дон Кихота на ветряные мельницы казалась менее абсурдной, чем нападение Павла на грех, испорченность, укоренившееся зло мира тех дней с помощью одного только личного свидетельства и истории о распятом и воскресшем бедном еврейском Плотнике, которого он провозгласил Сыном Божьим, Спасителем и Судьей мира, перед судом которого все люди, от Императора до последнего раба, должны когда-нибудь предстать за все свои дела и быть вознаграждены вечным блаженством или обречены на бесконечные стыд и горе. Павел умер, но он завоевал души.
Уэсли столкнулись с неизмеримыми трудностями, когда они с Уайтфилдом начали свою карьеру, которая оживила весь христианский мир. Духовенство как класс было совершенно бездуховно, предавалось пьянству, скачкам и охоте на лис вместе с дворянами; образованные классы были в значительной степени скептичны и распутны, в то время как низшие классы в городах слишком часто были унижены, пьяны и находили свое удовольствие в петушиных боях и собачьих бегах по воскресеньям. Но среди этих опустошенных и отчаянных условий Уэсли начали величайшее пробуждение, известное со времен апостольской эпохи, и вытащили мириады душ из самой пасти ада.
И в условиях почти, если не в равной степени, таких же темных и неблагоприятных, основатель Армии Спасения начал и продолжил свою работу, которая напрямую коснулась и завоевала миллионы душ и еще большее число косвенно, оживляя веру и поднимая духовный уровень всего христианского мира, приблизившись душеспасительной силой и животворящей надеждой к великим языческим народам во многих странах.
Но ни одно из этих всемирных эпохальных пробуждений не начиналось с большим размахом. Павел обычно выступал и свидетельствовал в синагоге — маленьком месте собрания иудеев — до тех пор, пока его не выгоняли оттуда, затем он занимал какой-нибудь дом или комнату, которую ему предоставляли. За этим следовали посещения семей, часто после дневной работы по изготовлению палаток. Уэсли начинали так же скромно, как и наш Основатель.
Великие пробуждения среди Божьего народа и пробуждения среди нечестивых никогда не начинаются с чего-то великого. Их начало сродни тому, как начинает расти дуб. В этом нет ничего поразительного и захватывающего. Во мраке и одиночестве желудь отдает свою жизнь, и крошечный корень с маленьким зеленым стеблем рождается благодаря смерти желудя. Так начинаются пробуждения, так завоевываются души, так приходит Царство Божье. Кто-то, не пытаясь больше спасти себя или продвигать свои интересы, умирает — умирает для себя, для мира, для похвалы людей, для стремления к продвижению, к месту, к власти — и живет для Христа, живет, чтобы спасать людей, и тогда приходит пробуждение грешников; души рождаются в Царстве Божием, они объединяются вокруг своего лидера и, в свою очередь, становятся завоевателями душ. «Если пшеничное зерно падши в землю не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода», — сказал Иисус. И поэтому Он «претерпел крест, пренебрегши посрамление» и умер, чтобы приобрести души, спасти людей и «многих сынов привести в славу».
«Кто хочет служить Мне, следует за Мною», — сказал Иисус. Пусть он потеряет свою прежнюю жизнь, свои старые амбиции, свою старую оценку ценностей ради Меня, Моего дела и душ, которые он завоюет и за которые Я умер. Кто любит свою жизнь, тот потеряет ее; а кто ненавидит душу свою в этом мире, тот сохранит ее в жизнь вечную.
Это способ стать завоевателем душ; это цена, которую нужно заплатить. Мастер не мог найти более простого пути, и Он не может указать нам более легкого пути. Это дорого. Можем ли мы хотеть завоевать вечные и бесконечные ценности дешевым способом? Ради радости Он претерпел крест. Какой радости? Радости иметь одобрение Отца, спасать души от вечной смерти и «приводить многих сыновей в славу». Будем ли мы надеяться разделить эту радость каким-нибудь дешевым служением, не требующим ни крайней преданности, ни всесожжения, ни окончательной и полной жертвы? Ни один человек никогда не становился завоевателем душ таким способом. Мы можем двигаться по поверхности жизни людей, мы можем касаться их эмоций, мы можем подталкивать их к легким, не жертвенным религиозным упражнениям и действиям и думать, что спасаем души, но на самом деле мы не завоевываем их, пока не заставим их следовать за нами так, как мы сами следуем за Христом: через смерть — смерть для греха, смерть для плоти и мира, в обновленную жизнь к святости.
Это был путь Павла. «И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святой по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией» (Деян. 20:22-24). Павлу пришлось нелегко. Он посчитал стоимость. Он заплатил цену. Он не поворачивался ни вправо, ни влево. Он шел неизменно вперед.
Ему было поручено «открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными» во Христе. Павел говорит: «Я не воспротивился небесному видению». «Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа».
Когда мы подобным образом считаем все вещи тщетными и так же приобретаем Христа, мы обретаем силу завоевывать души. Это стандарт, который мы должны установить для себя и к которому должны любовью, верным учением и примером вести наших младших товарищей.
Псалмопевец в своей покаянной молитве взывал к Богу о чистоте сердца и правом духе, о радости спасения и содействии Святого Духа. «Тогда, — сказал он, — научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся». Давид чувствовал, что, если он хочет эффективно учить и обращать грешников, его сердце должно быть чистым, его дух должен быть правильным. Таким образом, стоимость завоевания душ включает в себя цену, которую необходимо заплатить за чистое сердце. Я должен быть чист, мой дух должен быть прав, я не должен удерживать никакой части цены, я должен принести все десятины в Божью кладовую, если я хочу быть завоевателем душ.
«Мудрый привлекает души», — писал Соломон. Итак, если я хочу стать завоевателем душ, я должен заплатить цену мудрости. Мудрость нельзя купить за серебро и золото. Ее нельзя передать по наследству от отца к сыну. Этому нельзя научиться, как мы изучаем математику или естественные науки в школах и колледжах. Мудрость обретают только через опыт следования за Христом.
Знание проходит, но мудрость задерживается, на груди своей она носит тяжелый камень, она полна печального опыта, двигаясь к тишине своего покоя.
Тот, кто хочет мудрости, не должен уклоняться от страданий. «Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим», — писал Павел. Страдания не пугали его. Ругань и пренебрежение не озлобили его. Когда его новообращенные были настроены против него, он писал: «Не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. . . Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами. . . . и все это, возлюбленные, к вашему назиданию». Человек с таким духом исполнен мудрости, премудрости Божией, мудрости свыше, которая «чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна», и такой человек завоевывает души. Его жизнь, его пример, его дух, его речь убедительны, и он завоевывает людские души и соединяет их со Христом.
Завоеватель душ не должен пренебрегать незначительным. Лучше обратиться к небольшой компании и привести к Спасителю полдюжины из них, чем обратиться к тысяче, и никто не будет спасен или освящен, хотя все они уйдут, восхваляя оратора и восклицая: «грандиозная встреча!» Несколько лет назад я был в большом городе, где у нас был зал, вмещавший почти тысячу человек, и где, как мне казалось, был процветающий корпус. Офицер и его жена обладали необыкновенными способностями, но стали черствыми и духовно безжизненными. Там, где меня должны были приветствовать сотни, присутствовало пятьдесят усталых, вялых людей, двадцать из которых неопрятные дети. Когда я встал, чтобы спеть первую песню, на всех было всего три песенника, один из которых — мой собственный. Офицер сбежал с платформы, чтобы найти еще несколько, и, пока мы ждали, у меня возникло сильное искушение уйти отсюда, сказав ему, что я не буду тратить свои силы на помощь тому, в ком нет ни духа, ни интереса к происходящему. Тогда я посмотрел на людей передо мной — усталых шахтеров, бедных и несчастных жен и маленьких детей, оставшихся без пастыря — которые смотрели на меня мутными, насмешливыми глазами, как будто спрашивая, буду ли я бить их или кормить, давая камни вместо хлеба. Мое сердце охватила великая волна жалости к ним, «овцам без пастыря». И я с полным намерением сердца благословил и накормил их, чтобы спасти их, и в следующие шесть дней большой зал был переполнен, и мы радовались о том, что более девяноста душ пришли искать Спасителя. Истинный завоеватель душ не дорожит своей жизнью. Он отчаянно отдается своей задаче и иногда молится так, как молился Нокс: «Дай мне Шотландию или я умру», он рыдает и плачет: «Господь, дай мне спасенные души или дай умереть».
У того нью-йоркского пастора в церкви произошло пробуждение. Тризну в пасторском доме служить не пришлось. День и ночь он взывал к Богу о душах. Каждый день он навещал людей в их домах, на рабочих местах, в магазинах. Он поднялся по стольким лестницам, что, по его словам, если бы их поставить друг на друга, то он поднялся бы по ним до луны. В течение месяца или больше он посвящал свое утро изучению Библии, чтению биографий завоевателей душ, книг о пробуждениях, лекций и проповедей о пробуждении, песен пробуждения, историй пробуждения и рассказов о них. Он напитал свой разум и сердце самим духом пробуждения. Он заглянул в могилу, в ад, в рай. Он изучал Голгофу. Он размышлял о вечности. Он возбуждал в себе жалость и сострадание к людям. Он взывал к Богу о Святом Духе, о силе, о вере, о мудрости, об усердии, радости и любви. Он просыпался среди ночи, молился и планировал свою кампанию. Он привлек к себе в помощь духовных членов своей церкви. Когда он завоевывал человека для Христа, то вербовал его как помощника в битве, и Бог охватил церковь огнем пробуждения, сотни людей были завоеваны для Христа. Аллилуйя! О, как неизменен Бог. Как всегда присутствует и готов помочь Святой Дух! Как несомненно присутствует Иисус там, где люди собираются во имя Его!
Та женщина-офицер, о которой я говорил вначале, не подала в отставку. Однажды ночью, завершая собрание, она попросила солдат ненадолго остаться с ней. Тогда она открыла им свое сердце. Она рассказала им о своем письме к полковнику. Она сказала, что не может продолжать работу, пока не увидит спасенных душ. В городе было много пьяных. Улицы были наводнены ими. Их дома были заброшены, их жены были в отчаянии, и они шли в ад из-за пьянства. Она попросила солдат провести час в молитве вместе с ней и о ней, о спасении душ, и особенно о пьяницах города. Они остались, и в течение часа они молились, и Бог услышал и приблизился, и Иисус был посреди.
После следующего собрания она снова попросила солдат остаться, и они снова молились в течение часа или больше, и Иисус был там. И после каждого собрания в течение недели, десяти дней или больше солдаты оставались с офицером и молились, а Иисус был среди них. И вот однажды ночью, к их некоторому удивлению - странно, что нас удивляют ответы на молитву - самый известный пьяница в городе, с несколькими своими приятелями, пришел на собрание и обратился; затем вся его семья была завоевана, и все они стали солдатами. За короткое время обратились двенадцать пьяниц, и вот! на руках у этой женщины было благословенное пробуждение, и не только грешники были обращены, но и офицер был спасен для Армии!
Мы можем красиво петь, быть красноречивыми и трогательными проповедниками, искусными организаторами, руководить людьми и собраниями, быть гуру финансов, популярными и властными лидерами, но если мы не завоевываем души, если мы не заставляем мужчин и женщин увидеть смысл и обаяние Иисуса, жаждать Его праведности и чистоты, и поклоняться Ему в полном доверии, то значит нам не хватает главного качества офицера Армии Спасения. И все же оно доступно всем нам, если мы будем жить ради него, если мы поставим его на первое место, если мы не будем бояться цены. Мы можем быть, мы должны быть завоевателями душ. О, мы будем завоевателями душ любой ценой!
