Айрис Лаверье.
Нет! Нет! Нет!
Невыносимая боль рвала меня в клочья, не давая сделать ни вдоха, ни выдоха, не почувствовав ее мертвой хватки. Голос уже давно превратился в неразборчивый хрип, но мне было все равно. Отчаяние было единственным чувством, которое владело моим разумом, и у меня не хватало сил, чтобы с ним справиться.
Он не мог умереть! Не мог, черт возьми!
Сердце колотилось в груди от невозможности что-либо изменить. Даже слезы больше не текли по щекам. Похоже, я никогда в жизни больше не смогу плакать, потому что страшные вести выжгли все человеческое, что было во мне. Остался лишь холод, который больше не будет развеян горячим пламенем чувств или эмоций. Он истязал меня, подчинял своей воле, перекрывал дыхание, убивал медленно, наслаждаясь каждой секундой моей бесконечной агонии. Сейчас забылись все данные клятвы, а мысли вращались вокруг того, что моя жизнь потеряла всякий смысл.
Покой и ясность разума покинули меня окончательно. Бесконечное время смешалось в единый непрерывный поток, а все происходящее начало напоминать хаос, где черное смешалось с белым. И никто не мог защитить мою душу от боли, вывести ее к свету. Казалось, что и сама Тантира отвернулась от меня, оставляя свою мятежную дочь плутать во мраке грядущего одиночества.
Мой король мертв.
Едва ли ни впервые мне хотелось кричать, выть от горя, словно раненный зверь, обреченный жить дальше. Безвольная игрушка богов. Я продала душу за жизнь любимого мужчины, а они все равно отняли его, насмехаясь над моими слабостями. В прошлый раз я убивала и принимала клеймена, чтобы вырвать чувства к нему из своего истерзанного сердца, чтобы забыться и перестать шептать имя Агрона. Что мне придется сделать ради этого сейчас, я даже представить не могла. Ничто больше не подарит мне покой, а моя собственная гибель не прервет страданий.
Агрон нужен мне. Сильнее, чем когда-либо.
В дверь едва слышно постучали, но я даже не посмотрела в сторону входа, не то чтобы позволить стоящему в коридоре человеку, войти. Не дождавшись моего ответа, в комнату практически бесшумно кто-то проскользнул. Спустя мгновение, холодные пальцы коснулись моей ладони. Подняв глаза, я заметила вчерашнюю служанку, Лори, которая выполняла мои поручения. Волна жалости и сострадания окатила меня с ног до головы. Дожилась.
-Районак хочет видеть вас, госпожа, - я обещала себе, что больше никогда не проявлю слабости. Подобное поведение не достойно жрицы. А теперь мне не хватает сил даже на то, чтобы скрыть свое горе от девчонки, которая не видела в своей жизни ничего, кроме кухни клентонского замка.
- Я не госпожа, - одернув руку, я спустила босые ноги на ледяной пол, но не почувствовала, как он обжигает кожу. – Вирана ждет меня в покоях?
- Нет, го… - наткнувшись на мой бесцветный взгляд, Лори поперхнулась привычной фразой. – Идите за мной, Айрис.
Кивнув, я потянулась к ножнам. Увидев, что они пусты, я отшвырнула абсолютно ненужный предмет подальше. Идиотка. Как можно было оставить собственные клинки в покоях белой королевы? Без тяжести оружия за плечами, я чувствовала себя еще более жалкой. Хотя, какая теперь разница? Зачем мне мечи, если защищать больше некого?
Двигаясь по просторным коридорам, я абсолютно не замечала, куда именно ведет меня девчонка. Один поворот сменялся другим, и вскоре мы приблизились к боковой лестнице. Только спустя несколько минут я поняла, что мы слишком долго двигаемся вниз. В нос ударил затхлый запах сырости, смешанный с чем-то еще, поразительно знакомым, и чуждым до дикости в одно и то же время. Осознание того, что именно я чувствовала, мгновенно заставило меня собраться. Кровь. Причем не свежая, только что пролитая кровь, рубиново-алая и по-прежнему теплая, а старая, въевшаяся в стены, отравляющая и без того тяжелый воздух подземелий. Страшная, мучительная смерть навсегда поселилась в этих стенах, но Двуликая мать не имеет к этому ни малейшего отношения.
Поклонившись, служанка быстрым шагом направилась прочь, указав на нужную дверь. Верный клинок в руках сейчас не был бы лишним, но при мне был лишь папин нож, с которым я никогда не расставалась с того самого дня, как Тантира спасла меня от виселицы. Тонкое лезвие мелькнуло в неярком пламени факелов, и я, не надеясь ни на что хорошее, толкнула тяжелую створку.
Старые петли неприятно скрипнули, когда я, перешагнув порог, вошла в помещение, охваченное сумраком северного дня. Из крохотных окон под самым потолком в помещение пробивался слабый солнечный свет, которому не хватало власти разогнать мглу. В его лучах в непрерывном танце кружились тысячи пылинок, разбуженные человеческим вмешательством в царство забвения. Безразличный взгляд скользнул по безликой, как и прочие подземелья, комнате. Но стоило мне увидеть мраморный стол на массивных ножках, как я замерла, не в силах сбросить свинцовую вновь накатившую скорбь.
Словно бы в сотне своих страшных снов, я приблизилась к столу на котором лежал Агрон. Слезы, которые еще несколько секунд назад малодушно прятались глубоко внутри, сейчас непрошенными гостями выступили на глазах. Мне не раз приходилось видеть, как умирают люди, но никогда прежде боль так не терзала меня, как сейчас. Папин нож с громким звоном упал на каменный пол, и я с отчаянием приблизилась к королю, надеясь, что его гибель – нелепые слухи, что жизнь все еще теплится в теле, как тогда, на перевале.
Но он был мертв. Его кожа была холодна, словно вечные льды Северного моря, грудь не вздымалась от дыхания, а горящие когда-то синие глаза закрылись навеки. Забыв обо всем, я припала губами к его ладони, надеясь разогнать тьму, собравшуюся вокруг лиара, но было уже слишком поздно.
- Вернись ко мне, - молила я раз за разом, повторяя одни и те же слова, умом понимая, что они ничем не помогут ни мне, ни доналу. – Вернись! Вернись! Вернись!
Внезапно, за спиной послышался какой-то шорох, и я развернулась на звук так быстро, как только могла, но была настолько убита горем, чтобы сделать все так, как следует. Удары обрушились на меня один за другим, выбивая воздух из легких и опору из-под ног. Осознавая, что снова оказалась простой пешкой в чужой игре, я рухнула на колени, отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Видимо, дверь, через которую я вошла, была далеко не единственной.
Приглашение Вираны было не тем обещанием, полным милосердия, за которое я приняла его, как только переступила порог. Никто не собирался дать мне проститься с любимым. Меня просто заманили в ловушку, как глупую мышь.
- Наконец-то южанке показали ее место, - с мерзкой усмешкой протянула Освященная знанием, поднимая с пола маннский клинок. Я хотела снова встать на ноги, но воины не дали мне этого сделать. Без сомнения, люди Варросса, которым посчастливилось выжить после атаки Клентона. Похоже, доброта маркиза была такой же ложной, как и обещания его королевы. Но где же тогда он сам?
- Прекрати эти игры, Дель, - жесткий голос самой Вираны эхом отражался от высоких потолков. – Агрон нужен живым.
- Нет! – не нужно было долго думать, чтобы понять, что задумали эти умалишенные. Несмотря на то, что я сама больше жизни желала вернуть своего лиара к жизни, я не могла позволить подобного проклятой ведьме. Именно за игры со смертью, от их ордена отвернулись сами боги. – Моя районак, опомнитесь. Донал мертв, цену за такой обмен не сможете заплатить даже вы. Ни один из богов не простит подобного. В их игры смертным не позволено вмешиваться. Пожалуйста, остановите это безумие.
Но Вирана не слушала. Я видела, что ее терзают сомнения и отчаяние, не меньшее, чем мое собственное. Дель лишь была покорным орудием ее воли.
- Держите ее крепче, - сказала Освященная знанием мужчинам, и те без промедления выполнили приказ. Обходя меня, жрица оказалась за моей спиной и запустила руку в мои волосы. Вирана отвернулась. Резкий рывок, и моей шеи уже касается идеально заточенный нож. – Прощай.
Боль яркой вспышкой мелькнула в сознании, молниеносно распространяясь по всему телу. Отчетливо ощущая, как кровь пульсирующим потоком вырывается наружу из перерезанного горла, я осознавала, что вместе с ней меня оставляет и жизнь.
Я видела Тантиру. Не думала, что детское лицо может быть настолько искажено злостью и гневом.
- Встань, - приказала богиня, вкладывая в мои руки клинок. Его вес приятно тяготил руку. Опершись на меч, я встала с пола, внезапно понимая, что на шее больше нет кровоточащей раны, а раскрытые за спиной крылья готовы в любой момент укрыть меня от опасности.- Ты моя дочь, Айрис. Так выполни же мою волю. Я не хочу, чтобы Освященные знанием ходили по земле. Их орден нужно было давно уничтожить. Избавься от последней жрицы, и вся сила, полученная от ее павших сестер, переедет к тебе. Убей Дель.
Когда я снова раскрыла глаза, боль пропала, как будто ее никогда и не было. Ужас, читавшийся на лицах всех присутствующих, только придал мне сил. Лишь на лице Вираны была какая-то странная, необъяснимая улыбка, за которой мне мерещилась гордость. За меня?
Оттолкнув стражников, я выхватила у одного из них меч, на этот раз настоящий. Двигаясь с невероятной скоростью, я не позволила никому остановить меня. Тяжелый, и не слишком хорошо выкованный клинок пронзил сердце ведьмы. Но Тантира не желала, чтобы смерть Дель была быстрой и милосердной. Языки небесного пламени, расползаясь от стального лезвия, охватывали еще живую девушку, за считанные секунды, пожирая ее плоть, словно голодный бродячий пес.
Белая королева никак не могла оторвать взгляда от умирающей Освященной знанием. Я же смотрела на огонь, чувствуя, что моя жизнь снова меняется.
Полноту знаний, полученных в одно мгновение, невозможно было выразить словами, а сила мертвых ведьм заполняла каждую клеточку тела. Одно я знала точно – теперь я была способна перевернуть мир с ног на голову. Стоит только захотеть, и «донали» будут называть меня, а стиана, как и обещал Кридан, будет ласкать мои рыжие волосы. Но власть никогда не была для меня желанной ценностью. Мое сердце жаждало лишь одного. Держа в руках подобную силу, я не могла упустить один единственный шанс, щедро подаренный Тантирой.
Подойдя к все еще дымящемуся телу, в котором теперь едва угадывался человек, я подняла с пола маннский нож сжимая оплетенную мягкой кожей рукоять. Вернув то, что по праву принадлежит мне, я снова приблизилась к моему королю. Я все еще могу его вернуть.
– Что ты задумала, Айрис? – голос королевы звучал глухо, словно бы она находилась не в нескольких шагах от меня, а где-то за стеной.
- То, ради чего ты позволила отнять мою жизнь, - глубоко вздохнув, ответила я, чувствуя, что дух окончательно вернул контроль над телом.
- Не боишься расплаты, северянка?
- Я расплатилась с Двуликой сполна, продав собственную душу. Этого будет достаточно, моя районак.
Вирана Северная.
Я смотрела на Айрис и не верила своим глазам. Белое сияние вокруг нее медленно таяло. Все так же сосредоточено шепча слова на незнакомом мне языке, она вновь и вновь проводила руками вдоль тела Агрона. Кейтр уже с трудом мог удержать его на полу - жизнь возвращалось в мертвое тело, оно билось в конвульсиях, противясь ей.
Я старалась держаться от Освященной знанием как можно дольше. Кто бы мог подумать, что проклятая Тантира не только не примет ее душу в Небесный чертог, но и обрушит свой гнев на Дель? Я боялась вновь увидеть обезображенное тело девушки. Небесный огонь горел лишь мгновение, но и его было достаточно, чтобы тело несчастной обуглилось до костей. Богиня уничтожила всех своих освященных жриц, и теперь Айрис, южная шлха владела бесконечной мощью.
- Зачем? - я лишь однажды слышала этот голос, но теперь сразу узнала. Агрон, иарлэйт открыл глаза и теперь не сводил взгляда с Айрис. Та, словно очнувшись ото сна, недоуменно смотрела на того, кого так горько оплакивала четверть часа назад. Она нагнулась к нему, но мужчина выставил перед собой руку. То, как он смотрел на жрицу, не давало ей надежд.
- Агрон? - она и сама это поняла. Такого отчаяния я прежде не видела на ее лице.
- Нет, Айрис. Ты перешла все границы. Все... - кожа его медленно розовела. Не без помощи Кейтра он сел.
- Агрон...
- Нет. Ты была готова пожертвовать моим сыном. Я просил у тебя лишь одного, Айрис, позаботиться о нем. А ты решила его убить.
- У меня не было иного выхода!
- У тебя он был, - холодно отрезал лиар. Сейчас, когда жизнь к нему вернулась, иарлэйт выглядел куда лучше, чем в дороге. Но появилось в нем нечто такое, кто пугало даже меня. Ледяной, ничего не выражающий взгляд, какой бывает у воронов. В нем нет души. Нет ничего того, что делало лиара иарлэйтом.
- По ту сторону Небесного чертога видно все. Ту, кого мы все так презирали, оказывается внезапно чистой душой, мечтающей о великой Империи, где короли - дети богов, а не простые смертные, радеющие о собственном благополучии и звонкой монете. Ты впервые понимаешь, как сильно тебя любила жена, к которой ты не испытывал и доли тех чувств. И видишь, как поверхностны желания той, о которой ты думал по ночам. Как легко она готова предать все, во что верила, ради ничтожной цели.
Я говорил, Айрис, что мы никогда не будем вместе, и ты согласилась на это. Я не знаю, стоит ли мне быть благодарным тебе за такое сильное чувство, или презирать, что ради него ты согласилась на убийство младенца. Ты знала, что Тантира на тронет свою жрицу, сохранит ей жизнь. А я... Стану доналом с той, кого еще так недавно ты звала врагом. Никто из нас ничего бы не потерял и не обрел. Лишь мой сын.
- Агрон, он жив! - южанка была не в силах понять слова иарлэйта. Она смотрела на него с обидой и возмущением. Она вернула ему жизнь, но ее отвергли. За любовь. Как глупо.
Жрице не понять, что порой любовь не имеет значения. Что есть нечто большее наших желаний. Есть люди, рядом с которыми наши жизни не стоят ничего. Наши дети. Наши подданные. Короли, истинные короли, живут ровно столько, сколько достаточно, чтобы их народы процветали. Пока цель недостигнута, каждый посягнувший на нашу жизнь будет убит. Но если предначертанное исполнено, королевская жизнь стоит гораздо меньше жизни любого из нашего вассала. Мы всего лишь инструмент в руках бога. Каждое зло, творимое человеком, делает душу все тоньше и тоньше. В Небесном чертоге никто не видит королей, потому что мы даже не тени, мы ничто. Лишь богам суждено увидеть тех, кто свершал их волю.
- Агрон, что с моей дочерью?
- Она была рядом со мной, когда на нас напали северяне, отходящие из Клентона, - иарлэйт говорил очень медленно. Казалось, что воспоминания только начинают возвращаться к нему, и обратиться к ним требует большого усилия. - Я хотел свести ее к восточному хребту, когда нас атаковали. Я больше ничего не видел. Мне жаль. Действительно жаль.
- Я знаю. Спасибо, - боже, ну почему ты не спешишь успокоить меня? Почему так жесток? Эйслин - вот мое истинное сокровище. Не стиана, не земли. Неужели ты решил забрать ее, даровав мне желаемую власть? Неужели павшие не утолили твою жажду крови? Ответь мне, молю.
- Постой... - я внезапно осознала сказанное лиаром. - Вы направлялись к Восточному хребту? Но почему не спустились на Путь Ледяного?
- Атака велась с Запада. Нам некуда было бежать.
Джарлат! Это его рук дело! Эта засада была запланированной. Конечно. Я сама рассказывала ему об этом месте. Здесь мы останавливались с белыми жрицами, распределяя силы. Идеальная площадка для лагеря и безжалостная ловушка, не дающая практически ни шанса на выживание, в случае, если лагерь будет обнаружен. Он все предусмотрел. Он обрушил силы на беззащитных, когда никто более не мог о них позаботиться. Он перерезал их всех.
Я выскочила из крипты, оставляя Агрона самому разбираться со своей шлхой. Более он меня не заботил. Более ничего не имело значение. У меня осталось лишь одно.
- Варросс? Варросс? Где ваш командир? Варросс? О, боже, дай мне сил! Варросс?
- Моя районак? Госпожа? - моя реакция его напугала. Я видела этот растерянный взгляд, но не могла более его успокоить. Моя душа, натянутая струной, была готова покинуть тело. Больше ничего у меня не осталось. Все потеряно.
- Казнь. Немедленно, - я с трудом совладала со словами, не узнавая свой голос. - Казни Джарлата! Казни его!
- Вирана, ты не в себе? - он схватил меня за плечи и встряхнул.
Я не могла ответить ему. Я с трудом давала себе отчет в происходящем. Я была далеко за пределами этого замка и Севера. Там, где слепы живые. За пределами этого мира. Слова едва долетали до меня, я с трудом понимала их смысл. Я была в тронном зале, но не помнила, как оказалась здесь. Кажется, Варросс куда-то ушел. Вокруг меня суетились незнакомые люди. Лица их сливались, голоса превратились в один единый гул. Они окружили меня, не давали спокойно вздохнуть. Я пытался оттолкнуть их от себя, но они не уходили. Их дыхание обжигало. Я задыхалась. Темнота обступала со всех сторон. Не удержавшись на ногах, я опустилась на пол и прижалась щекой к ледяному мрамору. Стиана слетела с моей головы. Я слышала, как она катится по полу. Все дальше и дальше. Прочь от своей свергнутой королевы.
Я открыла глаза и поняла, что каким-то неведомым образом оказалась на галерее. Не мрамор плит, я обхватила руками холодный камень ограждения. Те, кто еще вчера прославлял мое имя, теперь молча стояли у стен замка. А перед ними распласталось обезглавленное тело Джарлата. Казнь свершилась. Ледяной не позволил мне увидеть ее. Он лишил меня своей последней милости.
Все закончилось. Это конец. Наследники Севера мертвы. Королева Вирана Северная пала. Ее больше нет. Пустота. Пустота за моей спиной. Я потеряла мою страну. Давно. Я позволила этому свершиться, не сражалась. Не остановила белых жриц, подарила трон бастарду. Варросс, единственный, кто верил в меня, кто впустил несчастную районак в свое сердце, отвернулся, а Ледяной проклял. Отчего? Я отдала себя вам. Отдала без остатка. И больше меня нет. Свержена. Уничтожена. Превращена в прах и развеяна по ветру.
Столько лет унижений, страхов, отчаяния. Ради чего все это было? Зачем я пришла в этот мир? Нелюбимая дочь отца, падшая принцесса, мать, родившая троих сыновей и отвернувшаяся от них, женщина, прожившая рядом с возлюбленным всю свою жизнь, и не смевшая приласкать его, королева, завоевавшая полмира, но не правящая им. Жалкое, ничтожное существо.
Нас не склонить? Тебя склонили уже давно, Вирана Северная, киан Мидир, дочь Ледяного, мать Севера. Всю жизнь ты смотрела на мир снизу вверх, мечтая вновь подняться с колен. Очнись, увидь тот мир, что ты создала. Посмотри на них, следующих за тобой. Что ты им даровала? Смерть и кровь. Где твое хваленое величие? Где твоя великая империя? У ног обезглавленного ребенка? Чем ты отличаешься от своего отца, который так же когда-то переступил через тебя?
Ночи с Саливаном. Горящий Риваллон. Варросс в Пернетте. Умирающий Эннис. Мертвые короли. Король Кридан. Бритт. Белые жрицы. Джарлат. Агрон. Обезглавленный Фелгар. Эйслин. Эйслин...
Я поднялась. Показалось мне или я услышала вдох облегчения? Мне хотелось увидеть их в последний раз, когда я все еще районак. Дочь Севера, сражающаяся для них за новый мир. Мой народ, разочаровавшийся в своей матери. Я подошла к бреши.
Впервые в своей жизни я замерзала. Ледяной ветер развивал на башнях и воротах зеленые стяги с белоснежным конем - герб нашей семьи. Герб Мидиров, великих королей Севера. Могли бы они подумать, что когда-нибудь наша династия падет? Осенний снег медленно опускался на землю, благословляя ее. Мой Север... Мое дитя.
Ледяной... Прости меня за все...
Я подняла глаза к небу, чувствуя, как по щекам текут слезы. Прошел твой век, ледяная королева, растаял как снег.
Мой народ, мои дети, пусть божья благодать никогда не покинет вас. Благословляя, я протянула к ним руки и шагнула в пустоту.
Ледяной обхватил меня потоками ветра, и, прежде чем земля встретила свою королеву, я увидела Эйслин, вырывающуюся из замершей толпы.
Эпилог.
Медленные шаги гулким эхом разносились по пустым коридорам храма Пернетте. Многолетний покой был разрушен, и обледенелые стены вновь ощущали теплое дыхание человека.
Волосы старухи отливали серебром. Несмотря на то, что передвигаться она могла лишь опираясь на трость, ее осанка не утратила королевской гордости. Сухие пальцы судорожно сжимали полы бархатного плаща, обитого соболиным мехом, из-под которого едва виднелся край белоснежного платья.
Старость оказалась мягка к Айрис Лаверье. Последняя жрица смерти не утратила своей красоты, и даже сейчас в серых глазах по-прежнему горел упрямый огонь.
Словно тень, она медленно шествовала мимо гробов королей Севера, бросая короткие взгляды на нетленные лица. Сквозь маленькое духовое окошко в подвал проникал свет, останавливаясь на высоком мраморном надгробии, возвышающемся над всеми остальными. Даже после смерти районак Вирана Северная осталась величайшей дочерью клана Мидиров.
Айрис неуверенно коснулась белого мрамора рукой, словно опасаясь, что женщина, перед которой она трепетала при ее жизни, и после смерти найдет способ ответить на оскорбление.
Боги, даже сейчас, закрывая глаза, Айрис в мельчайших подробностях могла восстановить картину гибели королевы. Она была среди безмолвствующей толпы. Она была там, когда районак вынесла себе приговор и сама воплотила его в жизнь. Люди считали Вирану бездушной за жестокость, проявляемую к другим, не подозревая, что истинная жестокость районак направлена к себе самой. Мать Севера, дочь Ледяного. Проигравшая, но не побежденная.
Никто не ожидал такого исхода. Ничем Вирана не выдала своего намерения, не проявила чувств. Простой шаг в пустоту и мгновенная смерть. Ни стона, ни вскрика. Королева в жизни, она покинула ее с ледяным достоинством истинных дочерей сурового Севера.
Видела ли она, как Варросс выскакивает на галерею, вероятно, разгадав замысел? Как его руки хватают пустоту, и крик ужаса вырывается у несокрушимого уалтара? Айрис вздрогнула, вспоминая, стоящего на коленях мужчину, не в силах уйти от роковой бреши. Страшнее этого был лишь нечеловеческие крики Эйслин, которую Агрон безуспешно пытался оттащить от тела мертвой районак.
Армия не расходилась более часа, погруженная в растерянное молчание. Смерть районак поразила всех, лишила опоры. Ужасно, когда люди сами выбирают свою смерть, но нет ничего страшнее, когда это те, кто казался несокрушимой скалой в этом хрупком мире.
На несколько дней Север стал центром всего мира. Жители всех земель стекались в ледяной Пернетте, где хоронили их донали. Каким колоссом она казалась при жизни, и каким хрупким был ее тело, проносимое на алом бархате к храму Ледяного. Вирана Северная, королева, покорившая мир, казалась теперь крошечной девочкой немногим крупнее Эйслин. Тысячи рук тянулись к мертвой королеве, ставшей теперь святой. Камни, обагрившиеся ее кровью, превратились в святыню, купить которую было невозможно ни за какие деньги. Жрецы Тантиры, Ледяного, Верховного - все молились за упокоение ее души, забыв о разногласиях прошлого.
А потом все пришло в движение. Война вспыхнула с новой силой, сметая города с лица земли. Больше не было королей. Агрон Дарнуоллский укрылся от всего мира в Восточных землях. Ничто более не имело для него смысла. Ни сын, ни престол. Как бы Айрис ни старалась, Агрон год за годом отталкивал ее и уклонялся от любых встреч. От Кейтра ей стало известно, что Агрон и Эйслин, с которой они вместе покинули Север, возглавили отряд лиаров, давая отпор Срединным землям. Лишь бой вернул в них жизнь, делая вновь теми, кем они были до рокового падения. Равная своей матери в стремлении идти до конца, Эйслин покрыла себя славой. Где бы ни случалось сражение, Айрис снова и снова слышала о бесстрашной северянке, идущей на смерть с высоко поднятой головой и обнаженным клинком. Агрон Дарнуоллский и Эйслин Клентонская - вот боги, на которых молились воины.
Век героев недолог. Есть ли для них иная жизнь? Джерейма Великого сразил яд, Герберт Риккарский умер в бедности и одиночестве. Но удача, прежде такая жестокая к Агрону и Эйслин не отвернулась вновь, подарив самый дорогой подарок в жизни - дочь Риган. Ребенка с кровью Вилландертов и духом Мидиров. Оставив военное поприще, они присоединились к каганату лиаров, раз и навсегда прячась от глаз любопытствующих. Говорили, что у них родились еще двое детей, но Кейтр не мог ни опровергнуть, ни подтвердить эти слова.
Что касается Айрис, у судьбы были свои планы на жрицу смерти. Не случайно же она направила ее в Гарт через Камдазз. Решив хоть мельком взглянуть на малыша Ричарда, Айрис осталась с ним навсегда.
Элейти не вынесла пути назад, и наследник трона Западных земель остался сиротой. Варросс, кто как прежний уалтар теперь возглавил Север, не остался равнодушным к судьбе младенца, признав принца своим приемником. Лишь вероятность того, что рано или поздно Ричард займет престол трех земель, могла поставить точку в войне. Могла, но не поставила.
Проходили годы, а страны по-прежнему не могли поделить власть. Король Ричард взошел на трон, у него родились дети в браке с Аэллой, дочерью Варросса, но бои продолжались. Трижды права была Вирана, сказав, что любой, кого касается Айрис Лаверье обречен.
Варросс погиб от меча Ричарда, решившего разделить Север и оставить сыновьям три престола. Кейтр, переживший ни одно покушение, покинул двор. А Ричард так и не стал тем, его в нем хотела видеть Айрис. Некоторые, как Эйслин Клентонская, рождены править, не имея королевской крови, а некоторые, как Ричард, мечтают лишь об одном - размеренной жизни вдали от всей суеты этого мира. Сорок пять лет прошло с тех пор, как в замке Фарзтет были убиты правители, когда наконец-то настало подобие мира.
Прошла целая жизнь. Эпоха. Эпоха Севера. Эпоха, когда одна женщина подчинила себе весь мир. Когда острый ум, холодная решительность и непоколебимая вера в саму себя преодолевали стены, которые не удавалось взять ни одному войску. Время, когда титул Ее королевское Величество обрел свой истинный смысл, переставая быть пустым обращением, но выражая саму суть той, кому принадлежал.
Как этого не хватает в новом мире. Как он пуст. Сила сурового Севера ушла вслед за своей госпожой. И как нестерпимо хочется вернуть все назад. Как хочется вновь увидеть белоснежную фигуру на высокой галерее замка. Серебряные волосы, развивающиеся на пронизывающем ледяном ветру, сверкающие как воды Ледяного огня серые глаза. Мягкую улыбку, приветствующую первый снег.
И пусть эпоха закончена, и Север вновь потерял свою власть, легенда о ледяной деве будет жить и воспламенять сердца. И однажды зеленый флаг вновь поднимется над замком Клентона, и эхо подхватит произнесенные шепотом слова. Нас не склонить. Нас не уничтожить! Мы поднимаемся с колен и становимся еще сильнее.
© Энди Багира, Иррьяна, 2012 г.
Понравилась история? Ставь лайк и подписывайся. Давай развивать канал вместе!