Вирана Северная.
Словно пойманная в клетку волчица, я вновь и вновь мерила шагами комнату. Дочь тихо спала на моей кровати, забыв во сне о том, что с ней произошло. Я же не могла отогнать от себя суетных мыслей. Все складывалось совсем не так, как я того желала.
Конечно то, что Освященные знанием мертвы, было огромным плюсом. Сейчас Джарлат уязвим как никогда, но все же я намеревалась склонить белых жриц на свою сторону, когда предательница Алинджберра будет уничтожена.
К тому же перед полуночью мне удалось переговорить с Дель, по словам которой выходило, что из всего клана белых жриц в живых осталось не более десятка, но и они настолько слабы, что едва ли их сил на что-либо хватит. Она наивно предположила, что дитя Агрона сможет возвысить их вновь, не подозревая, что я могу изменить свои планы тогда, когда они уже начали осуществляться.
Я не отдам ей ребенка. Сила, которую он принесет оставшимся жрицам, будет столь велика, что моя воля для них станет не более, чем шепот ветра. Нет. Раз Ледяной рассудил так, что жрицы погибли, я не стану противиться его воле.
Этот ребенок, рано или поздно, может стать супругом для нашего с Агроном наследника. Конечно, инцест приносит мало пользы здоровью династии, но кровь Вилландертов куда предпочтительнее Ройглао. Если же дети будут одного пола, то у меня будет время решить проблему. Пока первостепенной задачей для нас будет собрать войска.
Я уже отослала сообщение Варроссу. Надеюсь, он сможет заставить армию возжелать битвы с Севером. Этот бой будет легким и славным. Снежная жемчужина мира подчинится западу. А Джарлата можно будет женить на младшей из дочерей Ройглао, тем самым не умолив его достоинства как моего названного сына, но раз и навсегда убрав его подальше с глаз. Южане никогда не позволят ему обрести истинную силу. Близость власти и невозможность получить ее станут для него лучшим наказанием. Но сперва стоит подумать о другом.
Выйдя из покоев, я велела страже занять пост внутри комнаты и позаботиться об Эйслин, если она проснется. Несколько путаясь в плохо освещаемых коридорах, я довольно быстро нашла путь в подвалы. Мое появление привело стражу в замешательство. Верно, на западе дела ведутся лишь под светом солнца. Это не Север, где ночи длиннее дней. Плотно закрыв за собой дверь, я разбудила Элейти.
- Ваше Величество? - она поспешно поднялась с неудобной кровати.
- Сядь, - в свете факела я едва видела ее лицо. - Я собиралась убить тебя и ребенка, - я более не хотела игр. - Ваша жизнь для меня, признаться честно, большая помеха. Мне нужен Агрон. Живым, если он станет моим королем, или мертвым, если не признает мою власть. Ваш ребенок никоим образом не вписывается в этот план. Конечно, угроза его жизни сделает Агрона более сговорчивым, но затем он превратится в обузу, - женщина молчала. - Сегодня я узнала о том, что моя дочь едва спаслась от смерти. Ей принесли столь ужасную боль, что мое сердце обливается кровью. Я вспомнила, как это тяжело терять ребенка, и мысли мои вернулись к королеве Летеции. Я сделаю тебе то же предложение, что и Анна Монтт клейменной королеве.
Я согласна сохранить жизнь тебе и ребенку. Я сделаю его своим воспитанником, а ты раз и навсегда исчезнешь. Естественно, за ним будут приглядывать, и если он или она замыслит переворот, то будет казнен. Возможность быть рядом с ребенком станет не меньшим резоном для Агрона принять мои условия, чем ваша казнь.
- Вы думаете, что ваш план сработает?
- Я не признаю поражения, Элейти. Иногда я жестоко ошибаюсь, потому что Ледяной готовил для меня более блестящее будущее, чем я только смела надеяться. Я знаю это, как и мои враги. Меня ненавидят тысячи, но даже эта ненависть на треть не перекроет любви моего бога.
- Агрон не склонится перед вами.
- Мой отец тоже не склонился - он умер лежа, - дрянь! Еще смеет подобным тоном говорить с той, кто выше ее по крови! Я проявила уважение и милость, на которые она не имела никакого права, и вот она благодарность. Мне не стоило так вести себя. Мягкость - слабость. Я не должна менять себя и пытаться быть кем-то еще. Я Вирана Северная. Я районак. Я служу своему государству, своей крови и своему богу. И на этом пути нельзя оглядываться.
Удел королей - идти по трупам. Наш срок ограничен, и путь никогда не будет завершен, если среди тел искать живых и пытаться их спасти. Путь этим займутся те, кто находится за нашими спинами. У каждого короля своя ноша, которая его замедляет - кто-то болен, кто-то стар, кто-то связан обстоятельствами, а иной несет свое лживое милосердие, давая возможность другим лицезреть его. Гормлэйт, Эйслин, будет моей ношей. Лишь угроза ее благополучию заставит меня замедлить шаг. Варросс прав, Эйслин не моя дочь, но Ледяной благословил ее, как это было и со мной. И я не брошу ее. Она мой Север и моя вера в будущее, которое уже видится на горизонте.
Айрис Лаверье.
Гроза ослепляла. Крупные капли дождя нещадно бичевали землю, и в воздухе смешивались запахи тысячи трав. Дождь начался еще в полдень, а теперь к полуночи стихия обрела ужасающую мощь. На мне не было и сухой нитки, а всегда выносливый Алифер теперь едва плелся.
С каждым ударом молнии сердце мое сжималось сильнее и сильнее, но причиной этому была отнюдь не гроза. Агрон. Причина, следствие - не важно. Весь мой мир, мои желания и надежды можно выразить одним его именем. Умом я понимала, что должна, во что бы оно ни стало, выполнить его просьбу, но что сердцу до этого? Я должна быть рядом с ним, особенно теперь, когда он пленник проклятой Вираны. Как все изменилось, перевернулось с ног на голову. Если бы тогда в Клентоне... Не стоит об этом. Терзания и так слишком тяжелы, не стоит ранить сердце еще и сожалениями о прошлом.
Но была и еще одна мысль, назойливой пчелой жужжавшая в моей голове. Ее жестокость пугала меня, но и отделаться от нее я не могла. Один ребенок - слишком маленькая цена, когда на кону стоит судьба государств. У Агрона еще может быть сын. Наш с ним сын. Прямо сейчас он может убить посланников Вираны и объявить себя королем. И армия присягнет ему на верность. Она так давно этого ждет. Если бы я только могла его убедить. Элейти не дорога его сердцу, а ребенок уже может быть мертв. Агрон совершает ужасную ошибку, не осознавая, насколько сейчас ценна его жизнь.
И я обвиняю Вирану в жестокости! На востоке давно ходят слухи о том, что она принесла своего сына в жертву Освященным знанием в обмен на их помощь. Не это ли готова теперь сделать я?
Молния сверкнула совсем неподалеку от нас и Алифер испуганно заржал. Где же проклятый постоялый двор? Мне казалось, что маленький городок Сатр должен был уже появиться на горизонте, но я ошиблась. Прошло не меньше сорока минут, прежде чем я смогла рассмотреть горящие в темноте огни города. Тантира, двуликая богиня, прошу, избавь меня от сомнений. Позволь мне покинуть город полной уверенности в правильности своего решения.
В такую лютую ночь бедный постоялый двор казался последним островком уюта. Приятно пахло жареной свининой и хмелем, слышались веселые голоса из дальнего угла зала, где мужчины играли в кости.
- Госпожа, - поприветствовала меня хозяйка.
- Принесите мне вина с пряностями и что-нибудь поесть. Пусть кто-нибудь позаботится о моем коне, - я кинула ей монетку и она ловко ее поймала. Чудом отыскав свободный стол в дальнем конце комнаты, я села и закрыла глаза.
Мои силы душевные и моральные давно покинули меня. Лишь упрямое желание идти до конца не позволяло мне сдаться. Я выстою, пусть даже врагом мне станет донали. Она и так ненавидит меня с первой встречи, чего уж более терять?
Хозяйка постоялого двора сама принесла мне ужин, и я жадно на него накинулась. Вино моментально ударило в голову. Как же давно я его не пила. С того дня, как покинула храм. При воспоминании о храме Тантиры на душе стало легче. У меня еще остался дом и сестры. Моя богиня.
Звук лютни заставил меня вздрогнуть. Эту мелодию едва ли можно забыть. Песнь о розе и мече. Мужчина пел ее на старозападом наречии, которого я так и не научилась понимать, но я знала каждое слово. Девушки в борделе часто пели ее.
Героями в песни были Летеция Клейменная и король Джерейм, а точнее душа Королевы-розы, которая просила богов дать ей увянуть, взамен на жизнь Короля-с-мечом. Песня была грустной - меч обагрился кровью самого короля, когда тот умирал от яда, а роза осталась жить, когда их дитя увяло в ее чреве.
Когда песня закончилась, я внезапно поняла, что мое лицо мокрое от слез. Я чувствовала их вкус на губах, такой же соленый, как и кровь. Мы еще сразимся. Скорее всего, нам предстоит пасть, но никто не скажет, что Агрон Дарнуоллский позволил заковать себя в цепь как раба.
Я поднялась из-за стола и вышла прочь из гостеприимного дома. Тантира услышала мой зов и ответила на него. Дождь шел стеной, но ничто теперь не заставило бы меня хоть на мгновение остановиться.
На обратный путь я потратила почти сутки. Алифер был измотан. Я сама валилась с усталости, когда под покровом ночи ворвалась в шатер Агрона.
- Айрис? - он вскочил на ноги.
- Тише! - я обхватила его лицо руками и коснулась лбом лба. - Я не смогла уйти. Это неправильно, - быстро шептала я, все еще не веря, что вновь обрела его. - Ты должен разорвать договор. Твоя армия уничтожит посланников Вираны и саму белую королеву, отдай ты им такой приказ.
- Айрис, ты сошла с ума! - он отстранился. - Этого не будет.
- Но почему? - я была не в состоянии понять его решение. - У нее нет ни армии, ни законных прав. Ты истинный король!
- У нее моя жена и ребенок! - Агрон сорвался на крик.
- А что, если они уже мертвы?
- А если живы? - я прежде не видела его в подобном гневе. Разве что в бою. Вот только теперь его яростный взгляд был направлен не на врага, а на меня. - Я просил у тебя только одно - позаботиться о моем сыне. И что? Ты возвращаешься сюда и предлагаешь мне позволить им его убить?
- У тебя могут быть и другие дети, - Агрон отшатнулся, словно от пощечины. Я сама испугалась произнесенных слов, но уже ничего не могла изменить.
- Он моя кровь и плоть. Я сражался и за меньшее. А вот за что борешься ты, мне не понять.
- За тебя!
- Я уже говорил - того, кого ты знала, больше нет. За тобой пустота, Айрис.
- У меня есть Тантира!
- Богиня, - его губы презрительно искривились. - Ты жрица, как и другие. Так служи ей, а не верши судьбы. Для этого есть иные боги. И тебе не следует вмешиваться в их дела. Ты уже сделала это на перевале, и ценой твоей ошибки стали сотни жизней, которые я отнял собственными руками. Возможно, будь я мертв, не было бы и других смертей. Вирана закончила бы войну, а матери не потеряли сыновей. Если бы ты позволила мне умереть, как то и должно было случиться...
В словах донала была такая горечь, что я не нашлась с ответом. Я видела, что сейчас одно мое присутствие сводит его с ума, напоминает о том, что он так хотел забыть и питает сомнения относительно благоприятности будущего. Мне осталось лишь одно - уйти. Я молча вышла из шатра и замерла, встретившись взглядом с Варроссом, сидящим в одиночестве у костра. Мужчина с насмешкой поманил меня к себе.
- Я думал, что южанка покинула нас.
- Я там, где и должна быть, - с вызовом ответила я. Хотя мужчина не был со мной так жесток как Кридан, я никогда не смогла оправдать его в своих глазах за многолетнюю преданность белой королеве.
- Ты любишь его или того, кем делает его кровь?
- Странный вопрос.
- В странное время живем, - беззлобно усмехнулся северянин. Я села рядом и приняла из его рук хлеб. Для военного времени было обыкновением делить время с теми, кто в мирной жизни вызывает в тебе бурю неприятных чувств. Смерть сближает, даже если бы стоите по разные стороны.
- Разве не кровь определяет, кем мы станем?
- Мой отец был сыном раба, а я родился сыном тюремщика. Теперь я зовусь маркизом на Севере и герцогом на западе.
- И по-прежнему внук раба перед королевой.
- Не суди по людским меркам ту, кто никогда не жил человеческой жизнью. Все боги жестоки, но мало кто из них своей жестокостью прокладывает путь к лучшему миру для всех людей.
- Она убьет Агрона? - я чувствовала, что Варросс не станет теперь врать.
- Не думаю. Вирана стала иной, не такой как прежде. Она подобна ледяной глыбе, но вместо острых краев я впервые вижу кристальную чистоту. И мне становится действительно страшно. Она свята.
- Смерть забирает всех. А я ее жрица.
- Ты пытаешься спрятать то, что ты еще и женщина. Влюбленная женщина, в чьих венах течет огненная южная кровь, а руки сжимают меч.
- Тогда ты знаешь - я позволю себя убить, но сделаю все, чтобы спасти Агрона. И пусть твоя святая побережется.
Варросс внимательно посмотрел на меня, но не проронил ни слова. Он прав - южное пламя не гаснет во мне, как и не тает северный снег. Я обречена навечно подвергаться казни Льда и пламени, с той лишь разницей, что она истязает мою душу, а не тело.
- Вирана когда-то сказала фразу, которую я никогда не забуду. Она сказала, порой не важно как жить, лишь как умереть. Кто-то умирает за идею, кто-то за родину. Я умру за Агрона. Не возлюбленного, но короля.
- Не пророчь себе судьбу. Ты уже сейчас готова мстить Виране за то, что она не собирается делать. Если ты действительно любишь Агрона, то верь королеве так же, как верит он. Мы идем к одной цели.
- Если Вирана сдержит свое слово, то я, вслед за доналом, принесу ей клятву верности.
- Тогда уже сейчас тебе стоит продумать свою речь. Вирана едва ли забудет прошлые ошибки. Я позволю тебе оставаться рядом с Агроном, но будь готова расстаться с ним в будущем. Он будет принадлежать донали. Я не знаю, где будет твое место, Айрис Лаверье. Возможно, твоя смерть станет лучшим решением для всех. Ты, Агрон, Вирана - мир слишком тесен для вас троих, он и так гибнет, не в силах сделать свободный вдох, а ваша ненависть и боль лишают его последнего шанса.
- Я давно отдала себя в руки Тантиры. Во время войны все жизни принадлежат двуликой богине. Моя не исключение. Я готова покориться. И я это сделаю. Не одна Вирана северянка. Нас не склонить. Нас не уничтожить.
Вирана Северная.
- О, Ледяной, услышь меня вдали от святой земли Севера. Мой шепот, тонущий в шуме ветра, путь коснется твоего уха. Пусть страхи растают как снег, и я увижу за ним надежду. Не покинь меня теперь, когда мы у самого порога нового мира. Ни на секунду не отведи от меня свой взор. Твоя дочь, твоя покорная районак даровала тебе тысячи верующих душ, так пусть и они поверят в меня. Я знаю, эту битву будет легко выиграть, но сомнения и предчувствия не дают мне спать по ночам. Если бы только Варросс был рядом... Прости, Ледяной, я прервала свою молитву. Ты мне нужен. Я знаю, что говорила это раньше, но сейчас твоя помощь может изменить все для меня. Не покинь меня.
- Матушка?
- Эйслин? - я повернулась на звонкий голосок. - Дорогая моя, что ты здесь делаешь? Ты должна лежать в кровати.
- Я хочу быть с тобой, - она медленно подошла ко мне. Платье дочери одолжила одна из королевских дам, чьи дети жили при дворе. Хотя оно и было красивым, смотрелось весьма странно. Я привыкла видеть ее в белых одеждах. - Я могу помолиться с тобой?
- Конечно, - какое счастье, что она рядом. Не знаю, как я только жила без нее. Дочь опустилась на колени и, сложив руки, начала беззвучно шептать слова молитвы. Мне хотелось коснуться ее, убедиться, что Эйслин рядом, и это не сон. Мы в самом сердце Западных земель. Мы вместе, не сверженные и готовые к бою.
- О чем ты просила? - спросила я, когда Эйслин закончила молитву. Мы были в храме совершенно одни, и я не хотела никуда уходить. Там, за его стенами идет подготовка к войне, там я снова должна становиться их королевой, но после всего произошедшего накануне мне хотелось немного побыть в тишине наедине с дочерью.
- Чтобы Ледяной защитил всех нас. И за Фелгара. Он был хорошим человеком.
- Да, Эйслин, был. Когда война закончится, то я, обещаю тебе, воздвигну ему памятник в Барте. О нем не забудут. Он достоин памяти людей.
- А что будет с Варроссом? Вы поженитесь?
- С чего ты так решила? - я от души рассмеялась. Моя дочь всегда была рассудительной, и порой я забывала об ее истинном возрасте.
- Разве ты его не любишь?
- Люблю, - призналась я. - Очень давно и слишком сильно, чтобы позволить этой любви вырваться наружу.
- Расскажи мне все, прошу тебя.
- Ты знаешь, что Варросс спас меня из заточения в Пернетте? У него была невеста, которая носила под сердцем его дитя. Алинджберра. Только он оставил ее.
Мы были молоды, были изгнанниками. Мы были созданы друг для друга. Я родила ему сына, но мы знали, что ребенка придется спрятать. Ни я, ни Варросс сейчас не знаем, где он. Его наставник знает, кто ребенок на самом деле, и когда-нибудь расскажет ему правду. Он не должен взойти на трон. Ценой тому будет жизнь, и она не ляжет у подножия трона, как наши с Варроссом. В тот день, когда мой отец умер, я думала, что умру тоже. Я сидела в пустом тронном зале и слышала крики умирающих. Я не знала, чем все закончится, кто одержит верх. Когда двери распахнулись, я увидела окровавленного Варросса, и он улыбался.
Он должен был стать моим королем, у нас уже был наследник. Но он знал, что только в одиночестве, отрекшись от любви и семьи, я стану той районак, которая нужна этому миру. Он отверг меня.
В этот день я получила Север, но лишилась самого дорогого, что было в моей жизни. Ты знаешь, Эйслин, кем я стала, знаешь, что обо мне говорят и говорят о Варроссе. Но в тот день я стояла на коленях, прижимаясь к его окровавленным одеждам и со слезами молила Ледяного, чтобы цена за власть была ниже. А Варросс, бесстрашный Варросс, отводил взгляд в сторону, зная, что встретившись с моим, поддастся воле сердца.
Мечты сбылись, но я была готова отречься от них ради него и нашего сына. Я была готова отречься от престола в пользу Бритт, но он не позволил. Он ушел на долгие годы, каждый раз возвращаясь тогда, когда я была готова рухнуть в пропасть. Я знаю, что бы ни случилось, он всегда подхватит меня, спасет от падения, но никогда более мы не будем вместе. С ним я могу век стоять у подножия пропасти, будучи защищенной от падения. Его руки всегда подхватят меня. Мы части одной души, Эйслин, но моим мужем станет Агрон Дарнуоллский.
- Он красивый?
- Да, - я усмехнулась. Никогда не думала о лиаре с этой стороны. - А еще он наследник Летеции Клейменной. Не будь он столь глуп в своих поступках, давно владел бы тремя землями. У него гораздо больше на них прав, чем у меня.
- Тогда почему он этого не сделает?
- Потому что боится. В такое время путь к престолу лежит через кровь и смерть. Агрон борется с теми, кто мог бы стать его верными слугами, не в силах принять истину.
- Но почему они тогда выступают против него?
- Потому что злятся на него за нерешительность. Прояви он силу, и они присягнули бы ему в тот же час. Им нужен король. Он их король, но не желает им быть. А потому я стану донали.
- А потом? - дочери было действительно интересно, и меня удивила возможность говорить о своих планах с кем-нибудь кроме Варросса. - Мы пойдем на юг?
- Мы?
- Мы. Варросс научит меня сражаться. Я больше не покину тебя. И в этом бою...
- Нет! - я вздрогнула от одной только мысли. - Ты будешь в лагере под защитой наших самых преданных лиаров. Если что-то пойдет не так, если я погибну, то они уведут тебя в Андеррерь.
- В каганат львов?
- Да. Как ни парадоксально, среди них у нас больше союзников, чем среди северян. Восточные земли не самый лучший вариант, но там ты останешься недоступной для Агрона.
- Я дочь Севера и Ледяного, - голос Эйслин звенел. - Если ты умрешь, а этого не случится, я останусь в снегах, и приму смерть достойно. Я северянка. Я киан Мидир по духу, не кровью. Нас не склонить. Нас не уничтожить. Я последую примеру королевы Кархиант, я уйду так далеко на север, что Пернетте станет мне жарким югом. Я замерзну в снегах, но это будет мой выбор. Я сама приму свою смерть. Никто в этом мире не властен решить это за меня.
- В кого ты такая, Эйслин? - я не могла удержать улыбки. Боже, ты сделал мне самый большой подарок в жизни. Моя дочь. Мое северное дитя. Моя гормлэйт.
- Я такая же, как и ты. Как и тебя Кридан, мой брат Джарлат лишил меня Севера, но ненадолго. Мы возвращаемся, а за нашими спинами тысячи людей. И пусть снег обагрится кровью, а крики достигнут Ледяного чертога.
- Ты даже и представить не можешь себе, какие силы стекутся к стенам Клентона. Я уже отослала Варроссу письмо. Мы объединим армии раньше, чем земли. Запад, восток, табунники - все они будут там. Не потому, что силы Джарлата велики, а потому что общий враг объединяет, потому что могущество Севера раз и навсегда покорит их. Потому что я возглавлю войско.
- Позволь мне быть рядом с тобой хотя бы до тех пор, пока битва не начнется. Прошу тебя, - она молитвенно сложила руки. Ледяной, она так же сильно жаждет сражения, как и я. И ведь оно может стать последним в нашей жизни, ведь после него лишь юг будет свободен от нашей власти. Не буду удивлена, если когда-нибудь Эйслин обратит свой взор и на него. Возможно, ее брак с Ройглао принесет нам гораздо больше, чем я прежде полагала.
- Хорошо. Я намеревалась разделить перед битвой армию и сопровождающих на два лагеря. Я этого не сделаю. До самого отступления к стенам Клентона ты будешь с воинами, как полагается наследнице Севера, коей ты сейчас являешься. Когда я уйду в бой, ты останешься главной в лагере, - я замолчала.
Короли Севера всегда шли в авангарде. Сколько киан Мидиров погибли на пиках врагов. Но никто не остановился, никто не осторожничал. Мы умирали, и наша агония воспламеняла сердца. Мы приносили себя в жертву, мы отдавали себя целиком Северу. Но эта война станет другой.
- Нам пора идти, - я неохотно поднялась на ноги и тотчас задела малый алтарь, стоящий за моей спиной. Зазвенели кубки.
Обернувшись, я увидела, как покачнулась фигурка Ледяного из белой глины, стоявшая у самого края. С ужасом я смотрела, как она летит на пол, медленно, будто время остановилось, а затем разлетается сотней осколков по мраморному полу.
- Мама?
- Жрецы приберут,- сказала я, стараясь не обращать внимание на холодок, который пробежался по моей спине.
***
- Нет, - я решительно отмела предложение Берефейла, с трудом удерживаясь от приказа выставить его прочь из зала. Уже несколько часов мы с герцогами безуспешно обсуждали план нападения. Варросс, ставший в одночасье командиром армии трех земель, был слишком далеко, чтобы участвовать в обсуждение, и нам предстояло найти лучший вариант без него. Берефейл и Чертлон настаивали, чтобы мы объединились с армией у Гарта, я же не видела смысла тащить людей через полстраны, когда за то же время мы могли бы подняться к Камдаззу и там, объединившись с войском, остановиться на небольшое время, позволяя воинам отдохнуть перед тяжелым походом через горы. Путь через Пернетте был бы проще, но не привыкшие к северным температурам южане с трудом перенесут пребывание в Клентоне, не говоря уж о ледяном городе.
- Королева, зачем нам останавливаться в Камдаззе, если войско теперь так близко к Гарту? - Берефейл давно перешел границы дозволенного, и от его крика моя голова разрывалась на части.
- Да, Гарт, с его сгоревшими домами и пустыми амбарами. Гарт, откуда так легко вернуться домой. Нет. Камдазз. Сейчас в городе много продуктов, а королевский замок достаточно велик, чтобы разместить в себе несколько тысяч человек. Остальные найдут приют у северян, - я бросила взгляд на остальных герцогов, которые все еще хранили молчание, в то время, когда мы с Берефейлом были готовы растерзать друг друга. Мужчины внимательно следили за моими словами, однако по их лицам я совершенно не могла понять, на чьей же они стороне.
Эйслин, которая присутствовала на совете, с насмешкой следила за Берефейлом, явно будучи не высокого мнения о нем. Как истинная северянка она относилась к собравшимся с большим предубеждением и непочтительностью. Для нее они не более чем щенки, кружащие под ногами и мешающие двигаться дальше. Ее улыбка заставала и меня успокоиться.
- Послушайте, я знаю, что нам может предложить Камдазз, Гарт же разрушен войной. Трудности у нас возникнут лишь с переходом через горы, но все мы вместе с Варроссом найдем правильное решение. На это понадобится время, провести которое всем бы хотелось в комфортных условиях. Если мы будем действовать, как предлагает герцог Берефейл, то сможем подойти к Клентону самое раннее через десять недель, когда даже погода будет против нас. Это не выход.
- Ваше Величество, но не возникнет ли у нас проблем со входом в Камдазз? - впервые нарушил молчание Меласс. Я давно поняла, что обрела в его лице союзника, и теперь его слова значили, что он готов поддержать мое решение.
- Камдазз отдален от остальных городов. После того, как столица вернулась обратно в Клентон, в Камдаззе практически не осталось войск, но оставшиеся хранят верность мне. Они не знают ни Джарлата, ни страха перед ним. Мы войдем в город под приветственные крики толпы, и каждый воин познает гостеприимство Севера. Джарлат едва ли узнает о нас, и даже если это все же произойдет, у него не хватит смелости вести людей через горы. Известные пути неудобны для армии. Он посчитает нас безумцами и решит, что наша цель выманить его. Но это не так. Есть еще одна дорога через горы. Мы пойдем ею.
- Вы говорили, что с переходом могут возникнуть трудности.
- Да. Хорошо что вы мне напомнили, герцог, - я кивнула Чертлону. - Эйслин, расскажи, пожалуйста, нам, что станет делать Джарлат, когда узнает о приближении войска.
Дочь подняла на меня восторженный взгляд. Я давно не видела такой радости на ее лице. Это и ее война. Она гормлэйт Севера. Так пусть будет частью той истории, которую мы строим.
- Позволите? - Эйслин склонилась над картой. - Клентон стоит у самого подножия гор. Вот здесь, - она поставила точку на карте. - Подход к городу очень узкий и хорошо просматривается с крепостных стен, а в ворота сможет войти одновременно не больше пяти человек. Когда Джарлат узнает о нашем приближении, он велит закрыть ворота. Тем самым перед стенами окажется лишь малая часть нашего войска. Даже если получится ворваться в город, то вошедшие будут числом во многом уступать укрывшимся в городе войскам. Их будет легко перебить.
- Но нет недостатка, который бы нельзя было превратить в преимущество, - я положила руку на плечо дочери, заставляя ее уступить мне слово. - В город так же тяжело войти, как и покинуть его.
Из Камдазза выйдут два наших войска. Первое поведет Варросс, и оно выступит в путь неделей раньше. Они направятся по главной дороге. Она и так неудобна для войска, а еще им предстоит перевести таранные устройства, что и будет основной трудностью. Когда Варросс подойдет к Клентону, он издали начнет атаку замка катапультами, заставляя войска выйти из города. К этому времени его люди займут позицию у ворот и перережут всех, кто появится у стен.
В это время вторая часть войска, возглавляемая мной, подтянется к городу. Наша дорога как раз выходит на противоположную от ворот сторону стены. У нас тоже будет катапульта, с которой мы легко пробьем в стене проход. Лиары первые войдут в город, пользуясь тем, что все внимание будет направлено в другую его часть. Они проникнут в замок и возьмут в плен Джарлата. Этого будет достаточно, чтобы войска Севера сдались. Клентон считается неприступной крепостью. Это его и погубит.
© Энди Багира, Иррьяна, 2012 г.
Понравилась история? Ставь лайк и подписывайся. Давай развивать канал вместе!