1986: Саратовский рок-клуб. Начало
1987: Саратовский рок-клуб. Расцвет
1988 - 1989: Саратовский рок-клуб. Зрелость
1989 - 1990: Саратовский рок-клуб. Финал. часть 1
Рок Чистой Воды
В начале девяностых получает новое значение слово «спонсор». Развитие
кооперативного движения и внедрение новых экономических правил в государственных учреждениях открыли возможности для развития культурных проектов. Всё чаще во время концертов и фестивалей на задниках сцен вместо партийных лозунгов присутствуют рекламные вывески коммерческих предприятий, поддержавших событие деньгами или услугами.
Музыкально-экологическая акция "Рок Чистой Воды" задумалась участниками свердловского и нижегородского рок-клубов. Идея проекта – масштабный тур целой плеяды отечественных рок-групп по Волге на теплоходе с бесплатными концертами на набережных крупных городов. Вместе с рокерами на судне «Николай Рачков» путешествовали экологи, собиравшие пробы волжский воды. В невиданную прежде акцию вписались команды всех мастей из столиц и провинции, а также коллеги из Голландии. Масштабный тур с арендой теплохода, грузовиков, аппаратуры, технического персонала, питанием и прочим обслуживанием требовал немалых средств, которые могло дать только спонсорское участие. Доля участия в проекте той или иной группы зависела напрямую от возможностей и щедрости таких меценатов, поэтому от города к городу список выступавших артистов варьировался. Масштабный передвижной фестиваль прошумел в 10 городах Поволжья и закончился в Москве.
Сергей "Сэм" Тяпкин, в 1990 году участник "Иуда Головлев": Саратов в тот момент был такой музей коммунизма.
Курирующему проведение "Рока Чистой Воды" в Саратове рок-клубу в очередной пришлось потратить на событие немалый заряд упорства и нервов. Началось всё с насущной проблемы противостояния городских властей. Из-за наличия в городе оборонительных предприятий он ещё оставался закрытым для иностранцев, и приезд нидерландской делегации вызвал у партийных работников некоторые волнения.
Оксана Лисохмара, в 1990 году секретарь рок-клуба: Это была международная акция. Все было оговорено, но в последний момент власти запретили проводить мероприятие на открытом объекте. Потому что нужна была определенная охрана, уже требовалось оцепление и прочее. А они сказали: «Мы к этому не готовы».
Более острой проблемой стала нехватка спонсоров из Саратова. Требовался меценат, способный не только финансировать бесплатный концерт на открытой площадке, но и выступления «Иуды Головлев» в других городах тура. Случилось тотальное невезение – согласившиеся помочь предприниматели отказывались в силу разных причин, в том числе весьма уважительных. Вся затея была на грани срыва.
Сергей "Сэм" Тяпкин: Планировалось, что мы будем выступать во всех городах по пути, а не только в Саратове. Шишкина, бедолага, тогда бегала и пыталась все это организовать, поскольку спонсоры были от каждого города. Соответственно, мы были без спонсоров.
Единственной возможностью проведения «Рока чистой воды» в Саратове оставался перенос его на огороженное пространство с платным входом. И снова попытки договорится с дворцами культуры закончились уже привычными отказами по указанию главы обкомовского отдела идеологии Ялынычева. Такая же история повторилась и со стадионной площадкой в Детском парке, хотя анонс уже успела опубликовать одна из газет. Спасителем затеи стал Джим, обратившийся к своему отцу-ректору Политехнического института Владлену Васильевичу Петрову. Для полноты картины надо понимать, что отец в то время очень не уважал желание сына быть рок-звездой. Сразу после последующего судьбоносного разговора Петров-старший временно скрылся из города, избежав раздраженных звонков из партийной администрации.
Дмитрий "Джим" Петров, в 1990 году участник "Иуда Головлев": Сначала одна площадка согласилась, потом отказала. Другая согласилась и отказала. Я отца попросил. Он был ректором. Я говорю: "Пап, дай нам стадион для фестиваля, а я постригусь". Ну и постригся налысо. И получилось так, что провели фестиваль на стадионе Политеха.
18 мая 1990 года теплоход «Николай Рачков» с музыкантами, журналистами, экологами, администраторами, техническими работниками и прочим персоналом причалил к набережной города Саратова.
Ольга Шишкина, в 1990 году управляющий саратовского рок-клуба:
Нам Политехнический институт предоставил свой стадион. Но там нет площадки. Как построить площадку? Что вы поставите вместо сцены? И нам помог один из наших спонсоров «Саратовавтотранс». Господина Кокушкина я вспоминаю до сих пор. Если он жив-здоров, хотелось бы передать ему огромную благодарность. Я прихожу в серьезную организацию, меня пускают к генеральному директору. Я начинаю объяснять, что будет такое мероприятие «Рок чистой воды», пожилой человек, бизнесмен меня слушает и понимает: я такая вдохновленная дурочка и вопрос очень серьезный. Что у нас до сих пор нет очистных сооружений и мы загрязняем среду. Что мы хотим концерт, ищем спонсоров и так далее. И он выдал: «Денег я тебе, конечно, не дам. Но организационно помогу». «Как?» – спрашиваю. «Транспортом! Тебе сцена нужна? Прицепы подойдут? Вот и хорошо». И Кокушкин распорядился. Нам на стадион пригнали четыре прицепа огромных и поставили. И Кокушкин сказал: «Ты мне отвечаешь за сохранность этой техники, если ее украдут или увезут». Огромные КамАЗы притащили эти прицепы, оставили на стадионе и уехали!
Алексей Голицын, в 1990 году участник тусовки: Мне Джим Петров сказал, что будет некий концерт и нужно встретить фуру с аппаратурой. Где-то на окраине Саратова. Я эту фуру встретил, и мы доехали до стадиона около Политеха.
Алексей Голицын: На следующий день мы пришли задолго до начала концерта. Мы – это Оксана Лисохмара, Ольга Шишкина и Лена Данилкина, потому что мы были ответственны за билеты. Был единственный вход на стадион – мы столами его загородили и оставили небольшой проход. Народ попер толпами, а менты стояли еще до того, как начался народ.
Дмитрий "Джим" Петров: У нас на время фестиваля остановили все маршруты общественного транспорта в сторону Политеха. Я ехал на такси и видел, как народ вереницей идет по мосту в сторону фестиваля.
Алексей Голицын: Я помню, что у меня была джинсовая сумка самодельная через плечо, которая очень быстро наполнилась деньгами, которые некуда было девать. Джинсы тоже были полны этими деньгами. И мы их стали складывать купюры в какие-то пакеты. Прекрасные времена, когда никто ни за что не отвечал. Не было ни накладных, ничего. Вход стоит, допустим, рубль или какую-то сумму, с которой нужна была сдача. И пока ты ищешь сдачу, человек говорит: «Да хер с ней – музыка важнее» и проходит на концерт.
В саратовском варианте «Рок чистой воды» представлял собой выступления хедлайнеров – свердловских "Чайф", ленинградских "АукцЫона" и "Телевизора", московских "СВ" (с легендарными Алексеем Романовым и Андреем Сапуновым), а также электронного нью-эйджа "ПРО" из Чебоксар, иркутского инструментального проекта "Театр Пилигримов", нидерландского барда Ernst Langhout и группы Weekend and Waykiki. Кстати говоря, это были первые в истории города выступления артистов из дальнего зарубежья. Вторыми по очередности участниками концертной программы были саратовские «Иуда Головлев». В своей привычной рок-н-ролльной манере, они мастерски раскачали аудиторию в несколько тысяч человек.
Дмитрий Андреев, в 1990 году участник тусовки: «Иуда» на тот момент делили популярность с «Ломаным грошом», но для меня «Головли» были гораздо круче. По музыке мне все это напоминало «Зоопарк», но по текстам вся это фонетика околонегритянская за счет строения челюсти. Мне это было на тот момент интересно. «Головлей» принимали очень хорошо, хором пели их песни.
Алексей Голицын: Начался концерт. Очень приятный, хороший, не было инцидентов никаких. Мне больше всего запомнился "АукцЫон". Особенно, когда по трибунам скакал Веселкин - это было необычно. Помню, конечно, "Иуду Головлев". Это было стандартное выступление. Инцидентов не было, мне так показалось. Помню что не было охраны у сцены и народ очень сознательно себя вел.
Ольга Шишкина: Я очень благодарна нашим тусовщикам, которые сплотились. Представляете, что это такое? Нужно ночевать здесь и сторожить эти фуры. И после фестиваля надо остаться и сторожить эти фуры, пока их не заберут. И наша тусовка «околороковая» объединилась. Пригнали эти прицепы, поставили, там сидели люди наши, разгрузили, остались в ночь, на следующий день одни «сторожи» ушли, другие остались. Приехала телевизионная машина, встала за сценой и у нас получился «задник». И Кокушкин дал автобусы для перевоза гостей. И все это предоставили бесплатно. Мы благодарны людям, которые нам все запрещали! Мы отточили организацию до идеального! Не было никаких проколов вообще!
Оксана Лисохмара: Это было грандиозно! Такой маленький Вудсток в странном месте. Это была очень свободная атмосфера. Это было что-то сокровенное. То что называлось гордо "неформалы", это так и было. Просто потому что "иные". На нас пальцами показывали. Все знали друг друга. В этом было что-то семейное, сокровенное, важное. И это было время перемен. Участие в чем то таком глобальном придавало вдохновения. Что прямо сейчас мы чувствуем что что-то меняется. И мы в том самом волшебном возрасте, когда не дети и не взрослые. Мы как раз можем быть к этому причастными. И это очень круто - мы можем что-то поменять и что-то сделать. И дело не в политике, а в этом самом течении.
Ольга Шишкина: Когда я делала это мероприятие, в него никто не верил. Надо мной смеялся весь проспект Кирова. А Иннокентий говорил: «Шишкина, ты сумасшедшая! Этого никогда не будет! Если это вообще состоится, я лично куплю билет и сниму перед тобой шляпу». И когда это все состоялось на площадке Политехнического университета, пришел Иннокентий и сказал: «Смотри, Шишкина, я купил билет!». А Александр Файфман публично, при всех встал на колено и сказал: «Шишкина, прости за все, что я говорил». А тент мы соорудить не смогли, меня спрашивали: «А если дождь?». А я отвечала: «Дождя не будет!». И представьте себе – кончился концерт, уже подошли автобусы, все стали разъезжаться и в этот самый момент прогремел гром, и полил дождь!
Происходившее в тот майский день на стадионе Политехнического института для эфира и истории фиксировала съемочная бригада саратовского телевидения. Отснятый материал был смонтирован Александром Файфманом для очередного выпуска «Теледиска». Также следом за фестивалем передвигались нижегородские телевизионщики, но про их съемки в Саратове ничего не известно. Но особым явлением было присутствие на фестивале съемочной команды из Нидерландов, делавших свой документальный фильм.
Алексей Голицын: Помню съемочную группу – они были нидерландцы. Поразил меня оператор с крашенными волосами – я до этого не видел такого. И мохнатым микрофоном большим, который я тоже никогда не видел. Они этот фильм снимали и теоретически где-то он должен существовать.
Снятый нидерландскими телевизионщиками на борту «Николая Рачкова» и улицах советских городов фильм можно увидеть на просторах сети. Единственные кадры, сделанные в Саратове, длятся неполные 2 минуты (с 7.41 по 9.36), но ценны общением некоего деятеля из Комитета государственной безопасности с гостями из зарубежья и солистом группы «Телевизор» Михаилом Борзыкиным в качестве переводчика.
Сергей "Сэм" Тяпкин: После посещения Саратова все отправившись дальше вниз к Волгограду. К нам реально подходили журналисты и музыканты, говорили: «Мы думали, вы преувеличиваете. Это ж пи***ц какой-то, как вы там живете?». К тому моменту была перестройка, и люди уже чувствовали себя гораздо свободнее.
Пользуясь своим положением, участники «Иуды Головлев» также путешествовали на теплоходе и заводили полезные знакомства. Особенно Сэм и Джим подружились с участниками «СВ» и «АукцЫона» (в фильме саратовского телевидения про это упоминает Олег Гаркуша).
Дмитрий "Джим" Петров: Нас после саратовского концерта хотели ссадить с парохода, потому что мы слишком много народа провели бесплатно. Но тут за нас вступились СВ и Аукцыон, сказав, что они тоже свалят.
Сергей "Сэм" Тяпкин: А с организатором из Горького я сам не особо поладил, а Джим его буквально ненавидел. Он узнал, что Джим – сын ректора Политеха и, вероятно, воспринял его как «золотого мальчика, у которого все есть на блюдечке с голубой каемочкой». Ситуация строго была обратная – у Джима на этом фоне с родителями всегда конфликты были. Впечатления остались очень хорошие в результате от всего. Хотя, изначально это тоже нервов нам потрепало хрен знает сколько.
Сергей "Сэм" Тяпкин: Но что мы с Джимом оказались на пароходе – заслуга Шишкиной и ее упорства. Шишкина там тоже была с еще одной девушкой-организатором из Саратова (Елена Данилкина). Я не могу сказать, что у нас были какие-то специальные запланированные знакомства. Совершенно случайно, в первый же ужин, в ресторане оказалось свободное место за столиком – сидит невысокий худенький такой парень с небольшим дефектом речи, в котором мы сразу и не узнали Леню Федорова. Как-то вечером, выйдя покурить на палубу, я встретил Шахрина – абсолютно нормальный контактный чувак, но небольшая звездность в нем была заметна. С Борзыкиным я несколько раз говорил по делу – абсолютно нормальная, спокойная манера общения, но у него тоже некоторая зазвезденность уже была – вне близкого круга общения он был уже закрытым. Что касается СВ, то с ними мы очень хорошо тогда подружились, но Леша Романов немного особняком от них был.
Еще один интересный факт о проекте "Рок Чистой Воды". Как поведала бывший президент саратовского рок-клуба Ольга Пицунова, идею подобного поволжского экологического тура с живой музыкой она публично озвучивала еще в 1988 году. И это можно было бы списать на совпадение, если бы на том экологическом слете не присутствовал один из людей, причастных к реализации проекта.
В 1990 году у большинства населения страны пропало всякое уважение к Михаилу Горбачеву, которого тогда же избрали на новую должность президента СССР. В стране пик товарного дефицита – продукты питания отпускаются населению по талонам. На этом фоне главный политический оппонент Горбачева Борис Ельцин под крики «Позор!» заявляет о добровольном выходе из КПСС.
Антология саратовского рока
Осенью 1986 года, после первого отчетного концерта саратовского рок-клуба, популярная областная газета «Заря молодежи» опубликовала две разгромные статьи о событии. Спустя год эта же самая газета уже публиковала заметки о приеме заявок на участие в Первом саратовском рок-фестивале, а позже посвятила событию целый одобрительный разворот.
Первому фестивалю, как событию эпохальному, был также посвящен и третий номер самописного альманаха «Буги». Хотя четвертый номер «Буги» так и не увидел свет, материалы для альманаха продолжали собираться и воплотились в «Антологию саратовского рока». Местную рок-энциклопедию собирали участники рок-клуба и его дружеское окружение – Сергей «Сэм» Тяпкин, Дмитрий "Джим" Петров, Ольга Шишкина, Михаила «Боза» Жеребин, Сергей Путилов, Игорь Буров, Сергей «Петр Николаич» Мартынов, Виктор Агафонов и Сергей Егоров.
Готовую «Антологию» опубликовала «Заря молодежи». С весны по осень 1990 года в каждом номере газеты под «линией отреза» шла история одной-двух местных групп. В законченном виде читатели могли собрать из этих вырезок маленькую книжечку, в которой наглядна была описана история становления еще совсем молодого саратовского рока.
Роковой август
Саратов минимум дважды имел шансы наблюдать гастроли Виктора Цоя. Личных знакомств рок-клубовских деятелей с лидером «Кино» не было, если не считать нескольких встреч. Мимолётно с ним однажды поговорил Сергей «Сэм» Тяпкин, автор-исполнитель Андрей Мизинов делил сцену на концерте, посвящённом Башлачёву, президент рок-клуба Ольга Пицунова брала автограф на конверте винилового диска(очевидно, потерянный), а вернувшийся однажды из Ленинграда барабанщик «Иуды Головлев» Роман Окороков веселил всех историей про заматеревшего Цоя, щеголявшего в роскошной волчьей шубе. Конечно, тусовка саратовского рок-клуба хорошо знала песни «Кино» задолго до того, как восточная внешность их солиста появилась на страницах журналов. Вероятно, первую попытку привезти в Саратов Виктора Цоя в 1988 году предпринял не имевший отношения к рок-клубу Александр Мищенко.
Александр Мищенко, в 1988 году организатор саратовских гастролей "Зоопарк": Я был знаком с Александром Семеновым (ленинградский рок-деятель) и через него я взял «Зоопарк». В январе 1988 года они отработали, Сашка Семенов приезжал с ними, я просил 450 рублей на всю группу, плюс проживание и все остальное. И я его попросил, он позвонил Марьяне (жена Виктора Цоя и менеджер «Кино») при мне и дал ее телефон. Начали вести переговоры. Марьяна очень уважаемая женщина, надо отдать должное: она очень резко обрубала, но при этом на нее не хотелось злиться. Все это происходило в очень хороших тонах, но грубоватых иногда. Она была очень хороший промоутер. Она сказала: «Бери его за 600 рублей на акустику». Честно говоря, я бы мог собрать на него «Рубин» один-два раза. Но я только что отдал за Майка 450. Тут уже я начал быковать – Марьяна, ну о чем ты говоришь? Ну, пару раз мы с ней созвонились, ни к чему не пришли. На третий звонок она мне сказала: «Саш, ты знаешь, скоро выйдет «Игла», и ты Виктора не возьмешь ни за какие деньги». И выходит «Игла», я звоню Марьяне, она говорит, что можно, но месяцев через 9 я поставлю на очередь. Концертами уже занимался Белишкин, но «заряжала» она. На этом мы расстались. Я реально на попсе зарабатывал гораздо больше, но до сих пор жалею об этом. Я считаю, что это одна из самых крупных ошибок моей жизни.
Действительно, в 1988-1989 годах, после успешных прокатов в кино «Ассы» и «Иглы», выпуска виниловой пластинки «Ночь» и успеха магнитоальбомов «Группа крови» и «Звезда по имени Солнце» происходит резкий всплеск популярности «Кино». Виктор Цой переезжает в столицу и попадает под обаяние начинающего продюсера Юрия Айзеншписа, который обеспечивает группу плотным гастрольным графиком и первоклассным гостиничным сервисом. В карманах музыкантов впервые оказываются большие деньги, и дальнейшее существование под эгидой ленинградского рок-клуба им не интересно. В это время саратовский рок-клуб строил свои планы на приезд «Кино» – очевидно, в рамках предстоящего Третьего рок-фестиваля. Конечно, из этой затеи также ничего не вышло.
Оксана Лисохмара, в 1990 году секретарь рок-клуба: Я поругалась с Айзеншписом. Нам очень хотелось Цоя привезти. Я звоню в Питер, мне говорят, что он на гастролях. Несложно узнать, где он будет выступать, я звоню, пытаюсь на него лично выйти, мне отвечает Юрий Айзеншпис. Я говорю: «Это саратовский рок-клуб, мы тут делаем фестиваль и очень бы хотелось видеть «Кино». На что он мне совершенно в цвет и говорит: «Во-первых, у него все расписано. Во-вторых, он так давно не выступает и не будет выступать. И вообще забудьте. Какая система рок-клубов? Это уже не работает». А я же такая наивная…
15 августа 1990 года в 11.38, вблизи латвийского посёлка Плиеньциемс, автомобиль «Москвич 2141», мчавшийся со скоростью более 100 км/ч, выехал на встречную полосу. От столкновения с проезжающим автобусом водитель «Москвича» погиб на месте. За рулем легкового автомобиля был лидер популярной советской рок-группы «Кино» Виктор Цой.
Через неделю после гибели Виктора Цоя «Заря молодежи» опубликовала заметку, написанную Сергеем «Сэмом» Тяпкиным. Спустя еще некоторое время на проспекте Кирова стихийно появляется «стена Цоя», просуществовавшая несколько лет.
Самые масштабные выступления
14-16 сентября 1990 года Саратов с небывалым размахом отмечал четырехсотлетие города. Массовые городские гулянья включали в себя костюмированные и спортивные шоу, ярмарки, выставки, парады, танцы, фейерверки и, конечно, живые концерты. На центральных городских улицах можно было услышать симфонические оркестры, ансамбли народной музыки, эстрадных артистов и прочего. Благодаря стараниям Александра Файфмана, на площади возле памятника Чернышевскому выступил «Ломаный грош».
Ефим Файфман, в 1990 участник "Ломаный грош": Брат пытался двигать группу, насколько это возможно. В тот самый концерт у планетария на День города он нас засунул через отдел культуры. И деньги мы, кстати, получили по тем временам беспрецедентные.
Игорь Глумов, в 1990 участник "Ломаный грош": Самое масштабное выступление. Дюша любитель был этих тусовок, и кто-то ему въехал. А мы ему говорили: «Дюша, завтра выступление. Пожалуйста, соберись». И Дюша пришел в черных очках с двумя синяками на глазах.
При содействии того же Александра Файфмана саратовским телевидением была сделана видеосъемка песни «Хей, мама», которую группа годом ранее записывала в студии телевидения. На кадрах слышно, что публика хорошо знает слова песни.
Игорь Глумов: Дюша такой счастливый – ощущение такого прям «масштаба»! Молодежь его знала. И реакция на песни должна была быть, по любому. Особенно на «Хей, мама».
Ефим Файфман: Наше выступление венчало концерт из нескольких не очень известных местных попсовых коллективов. Билеты, конечно же, не продавались, поэтому трудно однозначно оценить непосредственно вклад нашего участия в то, что собралось так много народу: по приблизительным подсчетам, около 20 тысяч человек. Мне приятно думать, что это все-таки, в основном, благодаря нашему выступлению. Да и многие из зрителей тоже так считали.
Еще одним человеком, посодействовавшим участию саратовских рок-команд в праздновании, был Николай Гусев. Человек из среды ресторанных музыкантов, Гусев симпатизировал рокерам, сформировав вокруг себя что-то вроде музыкального объединения, куда, помимо прочего, входили группы «Корниловцы», «Мартин Лютер Кинг», и «Кро-Маньон». И если выступления первых трех команд на празднике прошли ровно и без эксцессов, то «Кро-Маньон» скандально отличился.
Николай Гусев, в 1990 руководитель музыкального объединения: Нам же всем хотелось о себе заявить. Все-таки праздник – четырехсотлетие Саратова. Ну и пошли в отдел культуры, сказали: так и так. Нам, естественно, сказали: «Мы принимаем заявки. Что поете? Что за группа?» Ну, и отдавали кассеты. Нам говорили: «Вот это пойдет – из пяти песен одна». Там же на одного исполнителя время было ограничено до одной-двух песен. Была министр культуры Жукова, и я пытался пробить нашу группу. Ну, и добро дали. И мы какую-то песню левую написали и сказали, что это «Кро-Маньон». Комиссия послушала и сказала: «Можно!».
Главными номерами музыкальной программы, конечно, стали выступления эстрадных артистов всесоюзного значения (Сергей Минаев, Владимир Маркин, «Комбинация» и прочие). В ожидании выступления главных звезд на площади Революции собралось несколько десятков тысяч человек. Никто не ожидал, что этой в череде безобидных скучных эстрадных певцов и детских танцевальных коллективов готовится «культурная диверсия».
Андрей Чеботарев, в 1990 участник "Кро-Маньон": Было очень холодно. У нас был около сцены автобус в качестве гримёрки, но мы его отдали каким-то детским танцевальным коллективам. Они в блёсточках на холодрыге ждали своего выступления, а график выступления был рассчитан на «звёзд». А мы за сценой развернули прожектор вверх и грелись, как у костра.
Николай Гусев: И я помню огромное количество народу на площади, стоит автобус, из которого идет трансляция, мы туда отдали записи минусовки. Они ставят песню и Харламов начинает кричать: «Товарищ Сталин нам отдал приказ убить как можно больше врагов народа!».
Игорь Харламов, в 1990 году участник "Кро-Маньон" (интервью 1997 года): Самое острое ощущение, окромя сексуальных, я испытал, когда на 400-летие Саратова мы выступали на площади со всякими ублюдками типа Леши Глызина, «Любэ». Когда я вышел на сцену и увидел, что вся площадь забита народом и все орут, было фантастическое ощущение.
Андрей Чеботарев: Тогда у нас ещё был Коля Егоров. Его чуть за гитару не утащили со сцены. Я в начале песни над толпой крутанул гитару, а он решил повторить.
Виктор Агафонов, в 1990 году участник "Кро-Маньон": Он сдуру гитару направил в публику, и они начали его за нее тянуть. Я подбежал, его немножко ногами отбил. И мы ему сказали: «Коля, больше никогда так не делай».
Николай Гусев: Что там творилось в избушке! Кричат: «Выключить!», а выключить не могут, народ визжит. Помню, после этого было много разговоров вроде «вот это свобода у нас». Жукова мне втык дала, и я в министерстве культуры больше не появлялся.
Городам и улицам всей страны начинают возвращать исторические названия взамен фамилий советских политических деятелей. Советские республики поочередно провозглашают независимость. Новый закон о печати отменяет цензуру в прессе.
Третий рок-фестиваль
Если Второй фестиваль оставил противоречивые впечатления, то «Рок чистой воды» дал понять, что женский оргколлектив в лице Ольги Шишкиной, Оксаны Лисохмары, Елены Данилкиной, Татьяны Ивановой, Елены «Пионерки» Логвиненко способен создать событие, о котором тусовка будет вспоминать еще много лет.
Ольга Шишкина, в 1990 году управляющий саратовского рок-клуба: Мы реабилитировались спустя год. Но какой ценой!
8 и 9 декабря 1990, во Дворце Культуры «Россия» состоялся Третий Саратовский рок-фестиваль. Впервые масштабный проект саратовского рок-клуба не столкнулся с каким-либо противостоянием со стороны комсомольских организаций и городского управления. Вероятно, после концертов по случаю юбилея города отношение к рок-музыке наконец-то стало терпимым.
Оксана Лисохмара, в 1990 секретарь рок-клуба: В ДК «Россия» [директором] Ольга Сынкина была. И она очень хорошо ко всему этому относилась. Она очень приветствовала это. Она очень спокойно на это пошла, тем более что запреты были в общем-то все сняты.
Как и в прежде, символом саратовского рок-фестиваля стал летающий слон со скрещенными лапками, придуманный Джимом. Теперь этот милый мультипликационный мутант оказался реализован не только на бумаге.
Ольга Шишкина: Лена Данилкина говорит: «Я познакомилась с таким мужиком! Он делает воздушные шары!» Договорились на встречу в «Аромате», спрашиваем: «А вы слона можете сделать?» Он: «Ну, вы покажите картинку». Посмотрел: «Смогу»! И вот в день концерта на фоне пасмурного декабрьского неба начинает подниматься огромный слон голубого цвета, и на нем написано «III РОК-ФЕСТИВАЛЬ»!Здесь должно быть фото огромного слона голубого цвета на фоне пасмурного декабрьского неба, но найти его пока не удалось.
Набравшись опыта в поисках спонсоров и укрепив связи с рок-клубами страны, Шишкина с ее верной командой уверенно реализовали на практике все свои умения.
Ольга Шишкина: Фестиваль прошел достаточно спокойно, ровно. Приехало много групп, которые мы отобрали – нам присылали кассеты. Была связь между рок-клубами – что-то нам рекомендовали, мы читали статьи, прослушивали. Поэтому это был достаточно долгий процесс и кропотливый. Это было первое более-менее «самостоятельное» мероприятие, которым занимались не какие-то организации, а наш девичий состав.
Ведущим мероприятия снова стал Александр Файфман, в жизни которого за предыдущие три месяца произошли серьезные изменения. Теперь он жил между Москвой и Саратовом.
Александр Файфман, в 1990 году ведущий фестиваля (интервью 1996 года): Когда праздновалось 400-летие великого города Саратова, встреченное большим количеством водки и приездом модных артистов, которые потащили с собой свое окружение – менеджеров, продюсеров, редакторов радио и телевидения. Я познакомился с композитором и редактором ТВ Еленой Ваниной. Она начинала новый проект «Рок-урок». Ей нужен был режиссер. Дорогого московского режиссера пригласить она не могла, и кому-то нужно было делать эту работу. Через две недели мне позвонили, и я должен был срочно прилететь в Москву.
По воспоминаниям очевидцев, перед началом концерта Александр Файфман ворвался в ДК прямиком из такси, которое поймал у здания аэропорта. Энергично пробежав через зрительный зал, вскочил на сцену, схватил со стойки микрофон и криком «Привет, тусовка!» объявил начало фестиваля.
Первый концерт. 8 декабря 1990 года
Конфликт
Открывало концертную программу выступление «Конфликта» – одной из трех групп, участвовавших во всех саратовских рок-фестивалях. Их программа состояла из песен с вышедшего незадолго до этого альбома «Ультиматум».
Дмитрий Андреев, в 1990 году участник тусовки: «Конфликт» очень умный арт-рок. Но не мой был абсолютно. Классные музыканты, но было очень скучно всегда.
Максим Кургаев, в 1990 году участник тусовки: Прогрессив был с народными мотивами. Сначала немного напоминало Genesis, потому на вторую долю на басу шла раскачка и все уходило в какой-то пляс. Очень серьезная группа. Еще помню, у них много пафоса было.
Случайные связи (Орехово-Зуево)
Выступавшие вторыми, подмосковные гости фестиваля «Случайные связи» как будто и сами не ожидали оваций, которыми их наградила саратовская аудитория. В меру панковские, они довольно откровенно пели о сексе, что уже было можно, но еще не стало нормой.
Оксана Лисохмара: Они были прекрасные, радостные, светлые, солнечные.
Дмитрий Андреев: Народ просто визжал от счастья от их порнотекстов. И очень драйвовая группа.
Ночью после фестиваля в гостиницу к «Случайным связям» пришли Шишкина с Данилкиной и сообщили о принятом решении вручить им призовое первое место. Кроме того, «Случайные связи» тогда же вступили в Саратовский рок-клуб – единственный случай, когда его участником была иногородняя команда.
Запретная Зона
Выступление на фестивале «Запретной зоны» было, скорее, данью традиции, чем отражением актуальности местной рок-сцены. Спровоцировав скандал с посвящённой гопникам песней на Первом фестивале и раздразнив советскими транспарантами комсомольских работников на Втором, к Третьему «Запретная зона» выглядела уже героями вчерашнего дня.
Максим Кургаев: «Запретная зона» пели острые социальные песни. Я не думаю, что в девяностом году этим можно было кого-либо удивить. Были сыграны хорошо, достаточно мощно и профессионально. Но тематика мне не нравилась. Когда все спели, какой Сталин плохой, зачем об этом в сто первый раз-то петь?
Оксана Лисохмара: Они к тому времени уже перестали развиваться. И такое ощущение, что они из себя уже все лучшее выжали, а дальше не пошли. К тому же, насколько я помню, у Боба начались проблемы какие-то. И у Игоря уже совсем другие приоритеты были. Никто серьезно к этому не относился. Выступление было ровным. Наверное, хуже нету, когда говорят «хорошо, как всегда». Это было хорошо, но это было ровно.
Не в лучшей концертной форме «Запретная зона» пребывала еще потому, что давно не выступала и почти не репетировала. Это было связано с рядом личных и внешних обстоятельств.
Константин Туркин, в 1990 участник "Запретная зона": Я ушел потому что второй раз женился и совершенно забросил это дело. У меня работа новая, семья новая. Новых идей в музыке уже не было. Мы играли старую свою программу, которая была придумана и обкатана в 87-88 году.
Игорь Пяткин, в 1990 участник "Запретная зона": Все постепенно сошло на нет. Мы же вдвоем (с Бобом) работали на заводе. И я в 1990 году ушел с завода тренировать спортивную секцию. И мы как не работники завода доступ к этой репетиционной базе потеряли.
Владимир "Боб" Рыгалов, в 1990 участник "Запретная зона": Мы долго искали аппарат новый, базу новую. Но не нашли. Это все потихонечку заглохло, а дальше все занялись своими делами. Я занялся фотографией.
После выступления на Третьем рок-фестивале мысль выйти на сцену не посещала участников «Запретной зоны» следующие полтора десятилетия.
Щелбан
Покорившая на Первом фестивале своей детской непосредственностью, группа «Щелбан» в течении следующих двух лет пребывала в творческих поисках. Взрослея, они постепенно меняли музыкальные приоритеты от изначального битловского влияния к модным новым романтикам и нью-вейву. Процесс развития затягивался еще и по причине нехватки музыкантов. Только к Третьему фестивалю в компании к бессменным Арсению Ахвердову (вокал, гитара) и Николаю Кузьмиченко (ударные) вернулся из армии гитарист и автор части песен Дмитрий Алексеев. Не менее ценным приобретением стало появление в составе басиста Игоря Имикова.
Николай Кузьмиченко, в 1990 году участник "Щелбан": Было очень много бас-гитаристов, и в итоге дольше всех продержался Имиков – грамотный музыкант, закончивший музыкальное училище, он работал в филармонии и у него был свой стиль игры. Он нас много чему научил.
Окончательно найдя свой новый облик и звучание, «Щелбан» превратился в одну из ярких и модных групп местной музыкальной сцены.
Дмитрий Андреев: «Щелбан» был очень живой. Я бы не назвал это рок-н-роллом или каким-то там блюзом. Но они были очень живые на сцене, в отличие от многих натужно пилящих и чешущих животы гитарами.
Максим Кургаев: Как Сеня держался на сцене, это просто искра, фейерверк! Народ бесновался, потому что Сеня такую энергию давал в зал. Радость, молодость и разгильдяйство. Здоровое такое разгильдяйство. Энергия была не отрицательная, добрая. И к нему тянулись.
Alla Shokina, в 1990 году представитель тусовки: Сеня был романтик не в смысле любовь-морковь, а романтик в плане музыки, мелодии, голоса.
Отражение (Свердловск)
Свердловский рок-клуб, будучи эталонным явлением, породил не только всесоюзных любимцев вроде «Наутилуса Помпилиуса», «Чайф», «Агаты Кристи», «Насти», но и команды, чья основная аудитория жила с ними в родном городе. Одна из старейших групп свердловского рок-клуба «Отражение» была участником всех фестивалей его золотой поры. Но, в сравнении со своими именитыми «соклубниками», им явно не хватало какой-то оригинальности.
Оксана Лисохмара: Они мне не понравились, потому что были какие-то нудные. Свердловские, они же все «клоны». Из ярких заметны две-три, а все остальные были очень похожи друг на друга.
Максим Кургаев: Не зашла эта группа. Техничный такой рокешник стандартный. Я помню, что для себя отметил: какой-то прогрессивный кабак.
Ломаный грош
Появление «Ломаного гроша» в составе Андрей «Дюша» Сущенко (гитара, вокал), Ефим Файфман (ударные), Владимир «Карл» Королев (гитара), Игорь Глумов (клавишные) и Сергея Мамонтова (бас), конечно, ждали, как одну из главных звезд местной музыкальной сцены.
Оксана Лисохмара: Знаешь, у Дюши был какой-то необыкновенный дар. Какая-то харизма. Как только Дюша выходил на сцену, все замирали. А Дюша мог и капризничать. Он мог выйти и сказать: «А где моя мама? Мамы нет в зале, я петь не буду». Он мог бояться сцены, и мы могли выпихивать его на сцену. Он мог капризничать. И как раз тогда, в «России» его пинками на сцену выпихивали. И как только Дюша начинал петь, все всегда были им очарованы.
Alla Shokina: Я бы не сказала, что он попадает в интонации или прям по нотам поет… Но у него был такой тембр, который тебе прямо в душу проникал. И какая-то грустинка, которой так не хватало. Мне так казалось.
Александр Блонский, в 1990 участник тусовки: Не знаю, насколько это сразу было заметно, его самобытность... Я бы даже сказал – «инопланетный» персонаж. Нельзя сказать, что он стоял на сцене, и от него сияние исходило... Но пульсация какая-то особенная чувствовалась. Это необъяснимо.
За прошедшие три года с момента первого выступления «Ломаного гроша» их репертуар по-прежнему едва переваливал за полтора десятка песен.
Ефим Файфман: Третий фестиваль мне запомнился, как первый, на котором мы не победили. Не то чтобы это стало какой-то трагедией для нас. Просто все равно было понимание, что Дюшины песни по-прежнему как-то мощнее и глубже, чем все остальное. С другой стороны, стало понятно, что просто хорошие песни с гитарным звуком людям уже не очень интересны. Да и в самой группе уже какое-то было ощущение приближающегося предела, и как следствие – конца.
Рок-Штат (Ленинград)
Закрывали первый день ленинградский «Рок-Штат», который тремя годами ранее обрушился на Первый саратовский рок-фестиваль лавиной энергетики. Которой теперь даже не пахло. Большинство свидетелей того исторического выступления сегодня даже не вспомнили об их повторном приезде.
Оксана Лисохмара: Тут они не произвели никакого впечатления. То ли потому что их уже увидели раньше, то ли потому что перед ними были разноплановые такие команды. Может, от них ожидали большего. Завышенные требования, они же убивают многое.
Максим Кургаев: Они приехали в очень странном составе. Втроем – два клавишника и вокалист. Они выдавали очень необычную программу – никакого бита, никаких барабанов. Они просто под клавиши играли тягучие такие красивые песни. По-моему, зал под них заскучал немножко, но это было очень круто, конечно.
Второй концерт. 9 декабря 1990 года
За ночь символизирующий фестиваль надутый слон у фасада ДК «Россия» заметно потерял в объеме и теперь выглядел менее эффектно. С самого утра вовсю Внутри ДК шла подготовка ко второму концертному дню.
Покровская слобода
Меньше года прошло с момента, как в «Покровской слободе» произошли значительные перемены, и теперь они стремились к более актуальной музыкальной основе. В составе Андрей Стукалин (гитара), Виталий Крамаров (клавиши, вокал), Дмитрий Лапенко (бас) и Сергей Коннов (ударные) они звучали неожиданно свежо, удивив тех, кто помнил их изначальное исключительно арт-роковое обличье.
Максим Кургаев: Это было очень интересно. Мне всегда нравилась более сложная, что ли, музыка. И тут я слышу какой-то грамотный фанк, внятность и мелодичность.
ХУдоЙ конец
Выступавшие следом «ХУдоЙ конец» превзошли самих себя. Давно снискав репутацию самой скандальной группы саратовской рок-сцены, в тот раз они выдали шоу, каких город точно еще не видел. И повторить его даже не пытались.
Дмитрий Андреев: С точки зрения эпатажа это было самое топовое выступление.
Вадим "Муми" Ильинский: Это был лучший наш концерт! У нас так все получилось! И с шоу, и с музыкой.
Оксана Лисохмара: Не каждый показывал жопу. Муми же был просто беспредельщик. Для него это была фишка, потому что он такой по жизни был.
В этот раз публика, давно привыкшая к регулярной сценической демонстрации ягодиц солиста, была шокирована до глубины души медицинской уткой с неизвестной жидкостью внутри. Но и это было только начало...
Вадим "Муми" Ильинский: Я налил в презерватив воды, завязал его, помидоры у меня на рояле лежали. И чего-то я пел и когда в дикий кураж вошел, открываю ширинку, вынимаю презерватив привязанный и начинаю им мотать! А в кармане был пакетик маленький с томатным соком. Я его разрываю, он разливается, я отрываю эту резинку и выкидываю ее в зал. Я без чувств падаю, весь в конвульсиях. И со стороны это феерия!
Владислав "Фрост" Морозов: Я предложил это сделать. Я Муми одевал, следил за его гардеробом. И я придумал такой трюк с отрыванием члена. Я наполню презерватив водой, а ты в самый хороший момент просто достаешь, отрываешь и выбрасываешь. В этот момент непонятно было, что он открывал.
Дмитрий Андреев: Притом, когда они поливали людей из «утки» или еще из чего-то непригодного к сцене, народ потом говорил, что они едва ли не нассали куда-то и пуляли. Ну, понятно, что это, скорее всего, байка.
Вадим "Муми" Ильинский: Потом я избил Вируса на сцене, ушел и больше не выходил. Они там орали, рукоплескали, но я сказал, что не могу больше, не хочу.
Владислав "Фрост" Морозов: И Сынкина Ольга сказала: «Вы просто эпатировали публику!»
Если присутствовавшая на фестивале бригада саратовского телевидения и сняла происходящее, то едва ли решилась бы показать это в эфире. Тем не менее, самое легендарное в истории «ХУдого конца» выступление все же было зафиксировано видеокамерой. К сожалению, увидеть эту съемку уже не дано.
Вадим "Муми" Ильинский: Коля Гусев снимал все это дело на видео. У него была какая-то классная камера, и он снимал. Потом он познакомился с Вовой Маркиным, «сиреневый туман, блаблабла». И Гусь пытался через него продвинуть нас туда, на большую арену. Колю потом спросил, где это видео – он говорит: «Получилась глупая ситуация, я дал посмотреть Маркину, он сказал, что я продюсирую только экологически чистых музыкантов, а с этим навозом дружить не буду». И кассету эту потерял».
Полтора землекопа (Рязань)
Подружившись с «Иудой Головлевым» еще на пензенском рок-фестивале, рязанский «Оркестр Энтони ван Левенгука» получил предложение выступить в Саратове, уже находясь в состоянии распада. В итоге «Оркестр» прибыл в ДК «Россия» в виде дуэта и переименовавшись в «Полтора землекопа».
Максим Кургаев: Они странные какие-то были. Чувство, что их толпа протерпела и отпустила с миром. Я не помню, чтобы они чем-то запомнились. Был с акустикой гитарист и с электрогитарой. Но что они играли, совсем не отложилось.
Даже
Выступившую впервые группу «Даже» еще до фестиваля начали сравнивать с модными на тот момент U2. Этому поспособствовала заметка о них в «Заре молодежи».
Несмотря на серьезную заявку, что-то явно пошло не так, и, по мнению многих, группу приняли довольно прохладно. Вероятно, неубедительность выступления случилась из-за отсутствия необходимого концертного опыта.
Оксана Лисохмара: Они тогда не провалились, были встречены нормально. Но «волосатые» не очень любят такую музыку. Каждому свое.
Дмитрий Андреев: Они играли такой нью-вейв, похожий на U2, и народ их стебал. Но я тогда еще не дорос до такой музыки.
Мартин Лютер Кинг
Свидетелями единственного выступления мифической команды «Экспериментальный марш» были от силы два десятка человек. Это произошло ещё в 1986 году, во время их вступления в рок-клуб. Эти еще почти школьники покорили всех своим задором, но вскоре «Марш» распался на несколько других групп. Андрей «Дюша» Сущенко образовал «Ломаный Грош», Владимир «Гога» Лебедев собрал «Похоронное бюро», а Андрей «Турлик» Турлупов вместе с остатками «Марша» единственный раз выступил под названием «Класс Z». Больше всех тогда не повезло Владимиру Журавлеву – после первого же скандально-успешного выступления в составе группы «Кич» его призывают в армию. В течении последующих двух лет, служа в Прибалтике, Журавлёв накапливал идеи и энергию для эффективного марш-броска на саратовскую рок-сцену. Вернувшись домой, он основал «Мартин Лютер Кинг», поначалу объединившись с Турлуповым.
Владимир Журавлев, в 1990 году участник "Мартин Лютер Кинг": Мы нашли базу в «Рубине». Там, по-моему, Саша Файфман помог. И на этой базе мы репетировали и один-два концерта играли. Было участие в какой-то «солянке» для каких-то афганцев. И мы там исполняли две или три композиции. Были у нас клавишники Андрей «Малай» Салихов и Олег Захаровский. Мы вместе в училище учились по классу баяна. Был у нас еще басист Миша Поляков. Барабанщика у нас сначала не было. Турлик у нас писал тексты, но у него не было ни слуха, ни голоса. И мы делали акцент на это и некое «декламирование». Он был такой шоумен, а мы уже поддерживали эту историю.
Alla Shokina: Андрей Салихов закончил консерваторию вместе с Вовой Журавлевым. Они были очень большие друзья по жизни. И он в те времена бывал уже за границей – в Испании, Японии… Поэтому для нас все это было очень интересно. Общаться с этими людьми, тусоваться… Они первые узнавали какие-то группы, а в те времена это было просто недоступно. Конечно, когда общаешься с этими людьми, это целый мир. Это была малая часть людей, которая в чем-то разбиралась и какое-то новшество вводили в жизнь.
Мало сказать что парни из «Мартин Лютер Кинг» были продвинутыми меломанами – у них также имелся хороший вкус, потрясающее чувство стиля и хиты. Как говорят очевидцы, Журавлев в роли фронтмена был крайне убедителен. Уже распрощавшись на тот момент с Турлуповым и пригласив на подпевки и подтанцовку энергичных девушек из «Корниловцев», вся эта компания энергично прокачала ДК «Россия» современным саундом.
Alla Shokina: У них еще были подпевки и на майках было написано «толстозадые девчонки». И конечно, это были такие саратовские B-52`s. И они мне казались виртуозами просто.
Дмитрий Андреев: Это такая смесь депешмодовской эстетики чуть-чуть и The B-52`s. Они были больше европейские, чем русский рок.
Александр Блонский: У меня почему-то слово «величественно» возникает. Мне кажется, что оно тут подходит. Я тогда еще не использовал слово «по-фирмовому», но можно сказать, что «по-фирмовому». При этом не попсово и очень убедительно.
«Мартин Лютер Кинг» поделил первое место с «Случайными связями», подвинув в сторону многих других потенциальных кандидатов. Хотя удовлетворения от выступления почему-то у них не осталось.
Оксана Лисохмара: По музыке все было достаточно хорошо. И они очень хорошо отыграли. Но, насколько я помню, Журавлев был не очень доволен. Как будто что-то где-то они там не доделали.
Владимир Журавлев: Помню, было лень и еще что-то. Удовлетворения не было, потому что надо было готовиться и репетировать. То есть у нас была какая-то задумка, но получилось не так, как хотелось бы. Где-то «ушла» гитара, где-то еще что-то... Потому что не было достаточно опыта. Чтобы хорошо выступать, нужно своих звуковиков иметь, чтобы прозвучало. Но, в целом, повеселились, поржали.
Кро-Маньон
К моменту выхода на сцену «Кро-Маньона» стало известно, что Дворец культуры осажден толпой гопоты, которая приехала туда после концерта «Ласкового мая». Имеющий опыт лагерной охраны Игорь Харламов был с подобным контингентом на «ты» и бесстрашно шутил в их адрес. Традиционно, «Кро-Маньон» обрушился на зрителей злобным хеви-металлом. Постриженный налысо, Харламов особенно походил в тот вечер на своего кумира Удо Диркшнайдера.
Игорь Харламов, в 1990 году участник "Кро-Маньон" (интервью 1996 года): В декабре выступили в ДК «Россия» на III рок-фестивале, но мест никаких не заняли, хотя людям понравились.
Андрей "Чибис" Чеботарев, в 1990 году участник "Кро-Маньон": Мне за неделю до этого разрубило стеклом сухожилие между большим и указательным пальцем. И мы за пару репетиций поменяли аранжировки всех песен. Я не мог долго и жёстко держать кварты и пришлось отказаться от полного дублирования ритмических партий. Я стал играть немного по-другому. Сольники остались – мне девчонки нашли лейкопластырь под цвет кожи (чтобы гриф кровью не пачкать).
Еще весной «Кро-Маньон» покинул Дмитрий Березов – гитарист и автор почти всего материала. Как и на юбилее Саратова, место Березова занимал Николай Егоров.
Корниловцы
Проект «Корниловцы», вероятно, первый случай использования на саратовской рок-сцене солирующего женского вокала. Конечно, если не считать участия в Первом рок-фестивале будущей певицы Валерии в составе ресторанного ансамбля «Отражение».
Музыкальным центром «Корниловцев» был Андрей Мильгунов, которому также приписывается создание первого в Саратове электронного проекта «Октавная война». Помимо него, в составе были задействованы вокалистки Ирина «ЧаЧа» Корнилова (отсюда и название), Елена Божко и Людмила "Люся" Ефремова. Мужские партии исполнял Владимир Журавлев из дружественного «Мартина Лютера Кинга».
Владимир Журавлев: Мы еще с народными хормистами стали заниматься. Халтура такая была хорошая. Обряды свадебные. Мы сделали электронную подложку и осовременили народные песни. Мы делали эти обряды с электронными звуками – пением чаек, с колоколами... Звучало очень интересно. Сделали программу с девчонками, которые учились в консерватории и занимались народным хормейстерством. А с другой стороны, это был народный коллектив с электронной музыкой.
Покровительствовал «Корниловцам» Николай Гусев, на аппаратуре которого создавались и воспроизводились затем на живых выступлениях минусовки.
Николай Гусев: Голос звучал живьем, а музыкальная часть шла с секвенсора. Секвенсор как цифровой магнитофон воспроизводил все, что мы записали.
Малочисленость отзывов о выступлении «Корниловцев» на Третьем Рок-фестивале, вероятно, говорит о том, что подобная электроника была чужда тусовке. К тому же, выступающий следом гвоздь фестивальной программы просто затмил всё впечатление.
АукцЫон (Ленинград)
Дружба с «АукцЫоном» сложилась у саратовского рок-клуба во время «Рока чистой воды». На тот момент значительно более доступные, чем многие их звездные коллеги по ленинградскому рок-клубу, «аукцыоновцы» обладали мощнейшей энергетикой и искрометной шоу-программой. Большинство сегодняшних просьб рассказать что-либо о Третьем фестивале упирается в фразу «Я помню только “АукцЫон”».
Яркостью выступления и невероятным драйвом они попросту «перекрыли» впечатления этих двух дней. Кажется, именно тогда между «АукцЫоном» и саратовскими меломанами возникла какая-то особая химия.
Максим Кургаев: Конечно, запомнилось тогда финальное выступление хедлайнеров «Аукцыон». Это была просто бомба!
Оксана Лисохмара: Им здесь очень понравилось всё – обстановка, как их принимали, что их любят. Например, тот же «Рок-Штат» – это для какой-то узкой аудитории, то «Аукцыон» заражали даже тех, кому они не нравились. Равнодушных к нему нет.
Андрей Айгинин, в 1990 приехал на фестиваль в компании "Случайных связей": Все на ушах стояли. У них тогда только вышел альбом «Жопа», по цензурным соображением названный «Дупло», и когда они давали автографы, то везде писали «Жопа».
Окончательно сдутый надувной слон за время проведения фестиваля бесследно исчез.
Офигенный уровень
Третий фестиваль большинство его участников вспоминают довольно сдержанно. С одной стороны, он стал чем-то вроде эталона качества, на который равнялись несколько последующих лет. С другой, уровень «события» стал как будто слабее прежних. За три года, прошедших с Первого фестиваля, рок-музыка в культурной жизни города уже стала восприниматься, как что-то привычное. И даже традиционное появление у ДК «Россия» гопоты воспринималось многими, как некая обыденность.
Андрей Стукалин, в 1990 участник "Покровская слобода": В «России» был очень хороший фестиваль. Группы все «выросли». Я помню, что уровень музыкальный однозначно вырос по сравнению с 87 годом. Если в 87 это был необузданно выпущенный рок-н-ролл, который где-то звучал или не звучал, но публика воспринимала всё. Не обязательно было играть правильно – был спрос на то, что не давали публике. Третий фестиваль был значительно выше по уровню и по организации. Такой значимый фестиваль.
Сергей "Сэм" Тяпкин: Сам по себе фестиваль был интересным, но это по-своему была определенная рутина. Если самые первые концерты – это были новые впечатления и открытия, то здесь чем дальше, тем все более и более профессионально.
Владимир "Боб" Рыгалов: Неплохой, кстати, был звук. Все мирно, спокойно. Никакого особого ажиотажа там не было.
Вадим "Муми" Ильинский: Это был кайф! Это был какой-то офигенный уровень, было классно и по звучанию, и по составу участников, и по структуре. Все знали, что хотели!
Alla Shokina, в 1990 году представитель тусовки: Нам было 15-18 лет, такой возраст. И мы были вхожи прямо в закулисье и тусовались с этими ребятами. В то время это была сильная альтернатива. Это были люди, про которых нельзя сказать, что у них было суперобразование какое-то, но они смотрели на мир по-другому. Это был мой подростковый период. И очень многое я открывала благодаря имени им, музыкантам. Они все звездами казались… Муми, Дюша, Щелбан… мы прям болели этими людьми. Помимо этого, они еще были интересными в общении. Они пели, могли что-то интересное рассказать, вели себя достойно. Это были альтернативные люди, и с ними было классно и интересно тусоваться. Это была обстановка такого «мира»: никакой пошлости, каждый кайфовал, как может, все были братья, которых ты даже не знаешь, но они – твои люди. Люди, которые пришли кайфовать. Это было дуновение такой свободы, и ты чувствовал себя в безопасности!
Максим Кургаев: Атмосфера была разношерстая. На то мое восприятие это было, конечно, «вау, умеют играть люди»!
Alla Shokina: Кто как мог, так и одевался. Прически себе делали альтернативные, было видно, что у людей одежда – что-то такое не с базара или с магазина купленное. Понятное дело, что это была незначительная группа людей и это не было распространено. А тут полный зал. И когда ты находишься в таком здании, ты причастна к такому таинству, я бы так сказала.
Андрей Айгинин: По тому времени достаточно сильный состав участников был. Интересные группы были. Сравнивая с Орехово-Зуево, Саратов был крупнее город, и это был не первый, понимаю, фестиваль. Зал был с хорошей акустикой. Организация достаточно хорошая была. Мы много с кем подружились.
Вадим "Муми" Ильинский: Дальше все пошло на спад. Ни мне, ни Дюше все это как таковое было не интересно. До этого момента мы хотели, стремились. А после этого поняли, что дальше тут уже не плюнешь. И дальше все по инерции стало угасать. Несколько человек пыталось это знамя подобрать. Ничего этого не получалось. Это стало все не интересно, как таковое.
Очевидцы вспоминают минимум о трех видеосъемках, сделанных в те декабрьские дни 1990 года в Дворце Культуры «Россия». На фестивале присутствовали работники саратовского телевидения (хотя никто не помнит про телеэфиры), также есть упоминание о некой частной кооперативной съемочной команде и материалы с камеры Николая Гусева. К сожалению, в личных архивах участников фестиваля эти съемки не найдены. Также ничего не известно о существовании аудиозаписей, а количество найденных фотографий тоже оставляет надеяться на лучшее.
Звукозапись 1990
Одна из отличительных черт популярной музыки восьмидесятых – чрезмерное использование электроники. Модный пластмассовый звук нью-вейва и синти-попа в тот момент считался актуальным и оказывал паразитирующее влияние на всю музыку той поры. Советская музыкальная промышленность не способна была производить продукцию, конкурирующую с западными аналогами, а для достижения «фирменного» звучания требовались и соответствующие инструменты. Имелись таковые в основном у топовых артистов и ресторанных музыкантов. Работавший «музыкантом-ремесленником» в ресторане Николай Гусев обладал таким солидным набором.
Николай Гусев, в 1990 руководитель музыкального объединения:
Любому музыканту хотелось работать на хорошей аппаратуре и инструментах. Ну, мы на этой почве сошлись – мне не жалко было показать ребятам те инструменты, которые мы приобретали. То есть возможности тех инструментов, которые были у меня, давали возможность быть более ярким относительно других музыкальных исполнителей в этих группах. Потому что наша страна вплоть до сегодняшнего времени не выпустила не одного синтезатора и гитары, кроме самодельных мастеров.
Конфликт - Ультиматум
Группу «Конфликт» можно смело называться первопроходцем саратовской рок-звукозаписи. Начиная с момента образования в 1982 году, они записали четыре альбома: «Конфликт» (1982), «Конфликт живьем» (1983), «Конфликт-1985» и Urbi et Orbi (1988). Эти записи до сих пор мало кто слышал, поэтому говорить сегодня об их влиянии не приходится, а о самобытности – только догадываться. На первых альбомах «Конфликт» экспериментировал с тем немногим, что имелось на репетиционной точке.
Георгий Копчекчи, в 1982-1990 участник группы "Конфликт": Пульта микшерного не было. Брали с усилителя, у выхода специально убавляли громкость, на магнитофоне тоже уровень записи убавляли. Репетировали на нормальном звуке, а записывали, не слыша себя. Записывали знаешь как? В одном канале бас, барабаны и, к примеру, вокалист, а на другом канале – гитара и клавиши. Как такового многоканального сведения ни разу не было. Естественно, делали ошибки. На своих ошибках учились.
Хотя «Конфликт» обладал зрелым музыкальным видением, им обычно уделялось незаслуженно мало внимания. Предъявляя довольно высокие требования к концертному звучанию, они не стремились показывать кому-либо ранние записи, считая их неудачными. Записанный в 1990 году альбом «Ультиматум» позиционируется, как первый в дискографии.
Однажды на репетиционную точку «Конфликта» в ДК «Салют» попросился ансамбль Николая Гусева. На тот момент в составе «Конфликта» были задействованы Владимир Лозинский (бас, бэк-вокал, стихи), Георгий Копчекчи (клавиши, бэк-вокал, автор музыки), Валерий Амхир (ударные), Виктор Танчик (вокал), Сергей Дмитриев (клавиши, перкуссия) и Олег Афонин (гитара). Одолжив у ресторанных работников инструменты, а также используя электронную барабанную установку, пульт и микрофоны Vermona, «Конфликт» живьем, без наложений записал на пленку восемь песен.
Николай Гусев: «Конфликт» одни из первых начали писаться на наших инструментах. Такой бартер – мы у них репетируем, а когда мы уходим, они могут пользоваться нашей аппаратурой. Они тогда записали альбом. Именно наши инструменты, которые они использовали, позволили приблизить более реальный звук, который им хотелось. Те инструменты, которые они использовали, не давали им той тембральной окраски, которую должна быть присуща.
Слушать: Конфликт - Ультиматум (1990)
«Ультиматум» зафиксировал программу, с которой «Конфликт» выступал на двух саратовских рок-фестивалях. Этот цикл песен в духе своего времени испытывал влияние актуальных социальных явлений полный перестроечных памфлетов. Широкой аудитории подобная тематика заходила через более простые музыкальные формы, чем конфликтовские заигрывания с арт-роком. Тем не менее, спустя несколько месяцев в популярнейшей телепрограмме «Взгляд» прозвучал фрагмент композиции «Математик Солженицын», о чем участники группы неожиданно узнали прямо во время эфира.
Мартин Лютер Кинг. Запись на студии Николая Гусева
Победители Третьего рок-фестиваля «Мартин Лютер Кинг» по меркам своего времени были крайне модными ребятами, хорошо ориентировались в трендах внешнего вида и музыкальных течений. Сочетание недюжинных музыкальных способностей и неподдельной харизмы сделало из них одну из самых ярких команд саратовской сцены. Свидетельств существования «Мартина Лютера Кинга» осталось совсем немного. И три песни, записанные на оборудовании Николая Гусева, – львиная доля этого самого «немного».
Николай Гусев: В ресторане была коморочка небольшая, она вся была оборудована, и мы там писали вещи. А ребята – Володя Журавлев, Сережа Богомолов, Андрей Автономов... Они все были со мной знакомы и имели доступ к аппаратуре. И по мере возможности я говорил: «Ребят, ну давайте запишемся». Была возможность записывать ребят и давать им себя показать. Они были довольны, и молва шла. Особенного я ничего не делал.
Негативной стороной широкого использования при записи синтезаторов, секвенсоров, сэмплеров, драм-машин и прочего являлось желание заменить ими живых музыкантов. В лучшем случае, активное использование электроники при записи было частью авторской задумки. Довольно распространенным явлением была экономия на живых музыкантах. Популярно мнение, что такой подход испортил музыку целой эпохи, убив в ней всю живость.
Николай Гусев: Появились такие синтезаторы с секвенсорами, с сэмплами – Korg m1, сэмплер Roland W30, Yamaha DX7 и прочее. То есть инструменты, на которых работали звезды. Магнитофоны были простые «Электроника», потому что купить многоканальные неподъемных денег стоило. А появились секвенсоры – это как цифровой магнитофон, на которых создавались программы MIDI, и на них можно было прописывать голос. Это позволяло при записи создавать эффект, что работала очень серьезная команда, а писали один или два человека. Но, это не говорит о том, что, записав это все в электронной версии, сложно было сыграть вживую. Вживую это ребятами тоже практически не игралось. Но и качество звука было совершенно другое. Не было такого звука гитары, баса, барабанов. Все писали через сэмплер.
Участники сформированного вокруг Николая Гусева объединения имели возможность пользоваться накопленным оборудованием. Расположенная в ресторане гостиницы «Олимпия», в ночные часы после закрытия, студия звукозаписи по полной использовалась группами для записи своего материала. Гитарные партии Владимира Журавлева, басиста Михаила Полякова и клавишников Андрея Салихова и Олега Захаровского на этой компьютерной технике были прописаны почти в одиночку. Сверху на готовую фонограмму уже накладывался голос Журавлева.
Николай Гусев: Олег Захаровский писал, и мой клавишник помогал. Мы показывали, как все это делать и играть.
Владимир Журавлев, в 1990 году участник группы «Мартин Лютер Кинг»: Начали демонстрационную запись на компьютер, на сэмплерах, клавишах. Поэтому там и появилась эта ритм-машина. У нас не было ритм-бокса.
Ориентируясь на эталонный западный саунд с большой долей электроники, участники «Мартина Лютера Кинга» не особо переживали об излишней «механизированости» записи. К тому же, эту запись они позиционировали как демонстрационную. К сожалению, полученная в итоге чистота звучания совершенно не передает тот энергетический посыл, которым славились их живые выступления.
Слушать: Мартин Лютер Кинг. Запись на студии Николая Гусева (1990)
Корниловцы. Запись на студии Николая Гусева
Николай Гусев: Это русский народный фольклорный коллектив, который использовал нетрадиционное звучание с синтезаторными звуками рока и т.д. Андрей Мильгунов сидел у меня в студии ночами, сэмплировал все эти звуки.
Электронно-народный проект «Корниловцы» также смог воспользоваться оборудованием Николая Гусева для записи четырех номеров. Помимо музыкального идеолога группы Андрея Мильгунова, в составе были задействованы вокалистки Любовь «Чача» Корнилова, Елена Божко и Людмила "Люся" Ефремова. С мужскими партиями вокала помогал солист «Мартина Лютера Кинга» Владимир Журавлев.
Владимир Журавлев, в 1990 году участник "Мартин Лютер Кинг" и "Корниловцы": Помню, мы сидели у меня дома, и я поставил Alan Parsons Project. Там была композиция инструментальная, и мы начали прямо на нее народную песенку «Бабушка неряха» петь на несколько голосов. И она так хорошо легла, что мы ее взяли, обработали и записали.
Напетая на аланпарсонсовский инструментал Mammagamma «Бабушка неряха» стала не единственным заимствованием из популярной музыки. Еще одной музыкальной цитатой стал хит Tom's dinner, который использовался в качестве подкладки под слегка злободневные частушки.
Учитывая тематику команды – русские народные напевы в сочетании с авторской электронной музыкой – «Корниловцы», вероятно, одни из первопроходцев стиля, который впоследствии будут успешно практиковать «Иван Купала», Инна Желанная, «Волга» и т.п.
Слушать: Корниловцы. Запись на студии Николая Гусева (1990)
Хамма. Все не вечно
Принадлежность группы «Хамма» к рок-музыке всегда была довольно спорной. Тем не менее, они регулярно участвовали в разного рода сборных рок-фестивалях первой половины девяностых. К тому же, первую оценку таланту их будущего солиста Сергея Богомолова дали как раз участники рок-клуба.
Сергей Богомолов, в 1987 году автор-исполнитель: Это было перед Первым рок-фестивалем. У меня всего одна песня была. Снисходительно ко мне отнеслись Джим с Сэмом и Юра Дружков. Потом я уже начал посещать рок-клуб, но к самой рок-тусовке как-то... не мог я еще тогда играть, как они.
В 1989 году, вернувшись из армии, Сергей Богомолов собрал группу «Хамма», где, помимо него, было два клавишника – Андрей «Гоша» Горшенин и Андрей «Франц» Журлов. Совсем «не рокерский» набор инструментов был обусловлен ориентированием на более современный и модный звук.
Сергей Богомолов, в 1989 году участник «Хаммы»: Ориентировка тогда была Depeche Mode и A-Ha – хотели делать такой клавишный проект. У меня были два клавишника хороших. Мы все тусили на проспекте у «Аромата», и было очень удобно репетировать. В любое время суток, безо всяких вахтеров можно было зайти в консерваторию в свободный класс, где стоят два фортепьяно, и делать аранжировки.
В том же году «Хамма» записала четыре песни в студии Михаила Бурмистрова, используя его синтезатор Roland d20. Вскоре в студии саратовского телевидения на эту фонограмму был записан вокал и сняты видеоклипы.
Сергей Богомолов: И с этого момента моя жизнь просто реально изменилась. Показали по телевидению, и понеслось – все ходили и удивлялись, кто-то завидовал. Я всегда хотел быть рок-музыкантом, а тут в поп-музыке саратовской у меня появился прорыв.
Записи этих четырех песен вместе с видеоклипами сегодня считаются утерянными. Вскоре судьба сводит участников «Хаммы» с Николаем Гусевым, который к тому времени перевез свое оборудование из «Олимпии» в «Саратовгражданпроект».
Сергей Богомолов, в 1990 году участник «Хаммы»: После этого надо было куда-то дальше двигаться. Я славы хапнул, хотелось больше. Администратора и директора у нас не было, и этими вопросами рулил Гоша. И Гоша пошел к Коле Гусеву. И он говорит: «Ну, приходи, приводи своего певца, поглядим». И пришли туда. У них был Korg M1 и Rolland W30. Коля выделили нам несколько дней, и мы работали по ночам. И у Коли в «Саратовгражданпроекте» мы записали альбом.
Николай Гусев: Мы с ним занимались. Он гнусавил, и я ему постарался показать, как надо петь.
Сергей Богомолов: Помню, когда у нас появилась готовая фонограмма практически на весь альбом, по-моему только песня «Ты теперь далеко» не звучала. Я ее записал, а Коля Гусев: «А теперь послушай». Я говорю: «Коль, что же здесь плохого?». Он говорит: «Я тобой позанимаюсь, а потом ты послушаешь, какой ты певец». Вокалу меня научил Коля.
Слушать: Хамма - Всё не вечно (1990)
Разговоры на тему «рок или попса», по большому счету, уже давно не актуальны. Критерии оценок обычно крайне субъективны и зависят от культурного бэкграунда ценителей. Несомненно, большую роль играет еще и подход к аранжировкам – доминирование синтезаторов и отсутствие гитар многими сразу воспринимается, как клеймо. Однако, существует целый пласт поп-музыки, в которой содержится нечто значительно большее, чем сочетание прилипчивой мелодии с поверхностными текстами.
Кро-Маньон. УраГан
Лидеры саратовского металла рубежа десятилетий «Кро-Маньон» были известны своими сценическими выходками едва ли не больше, чем музыкой. Одно из самых нашумевших выступлений прошло летом 1989 года в финальном туре серии концертов «Музыкальный ринг», когда группа в составе Игорь Харламов (вокал), Дмитрий Березов (гитара, автор песен), Виктор Агафонов (бас) и два Андрея – Чеботарев (гитара) и Автономов (ударные) устроили в энгельском ДК «Дружба» настоящий дебош.
Андрей Чеботарев, в 1990 участник "Кро-Маньон": Это типа фестиваль-конкурс был – с местами. На первом туре мы были на первом месте. Хотя фаворитом был Дюша с «Ломаным грошом». Так что, когда сказали, что мы обошли на 30 !!!! очков. Мы сами слегка удивились. На втором туре в жюри сидели из музучилища и из отдела культуры. Берёзов предложил аннулировать счёт, тем более нас вместе с Дюшей свели на «дуэль». В общем, в перерыве хорошенько выпили, и у Игоря к тому времени начала крыша съезжать по пьяни.
Игорь Харламов, в 1990 году участник "Кро-Маньон" (интервью 1996 года): Как сейчас помню, опережали Дюшу на 12 очков. Но Дюша учинил диверсию и прямо перед концертом меня напоил. Я вышел на сцену, всё с себя поснимал и, к восторгу публики, покидал в зал.
Андрей Чеботарев: Мы устроили затяжную импровизацию с гитарными запилами, а Игорёк носился по «языку» – он там на пол-зала был. Ну и клинить начало его – мат со сцены, тряска святого Витта и т.д. В общем, добились своего – за хулиганство на сцене нас «дисквалифицировали».
Игорь Харламов (интервью 1996 года): Слышу, комсомольские деятели в жюри переговариваются: «Они пьяные? Да нет, это авангард!» Но когда я в них бросил микрофонной стойкой, они твердо решили, что пьяные.
Этот «золотой» состав «Кро-Маньона» просуществовал около года, но сформировал основу музыкального и имиджевого направления группы на все последующие годы.
Виктор Агафонов, в 1990 участник "Кро-Маньон": У нас в «Саратовгражданпроекте» была репетиционная база, потому что Андрей Автономов там работал. И была уже довольно неплохая аппаратура.
Игорь Харламов (интервью 1996 года): Главным генератором идей, автором почти всех текстов и всей музыки был Березов, который каждые две репетиции приносил новую тему, которую тут же переделывали в песню. К сожалению, много утрачено безвозвратно.
Весной 1990 года основной «генератор идей» «Кро-Маньона» Дмитрий Березов решил покинуть родную страну. Возможно, поэтому группа решила, наконец, записать альбом из материала, который накопился за три года.
Игорь Харламов (интервью 2015 года): Мы писали первый альбом сами, сами пытались его распространять. Когда вышел альбом «Ураган», мы продолжали совершенствоваться. Писались ведь на катушечные магнитофоны тогда системой перезаписи.
Виктор Агафонов: Хотя, честно говоря, он был немного недоделанный. Как репетиционный, мы его записали. Просто как демку, посмотреть, как звучим.
Выдержанный в лучших традициях классического металла, со злободневным песенным материалом на «УраГане» как будто никто и не пытался добиться высокого качества записи. Скорее, наоборот, эта «грязность» только дополняет общую атмосферу довольно безрадостных песен.
Николай Гусев также вспоминает, что помогал «Кро-Маньону» с записью в стенах «Саратовгражданпроекта». Не удалось, правда, выяснить, имела ли эта историю отношение к созданию «УраГана».
Николай Гусев: Мы из ресторана когда ушли, ушли в «Саратовгражданпроект». Как раз группа «Кро-Маньон» предоставила базу, чтобы мы могли там что-то делать. Дело в том, что когда мы начали писать, начали использовать секвенсор. И Андрей Автономов сидел за секвенсором, где были записаны барабаны. А барабаны были записаны так, как играет живой барабанщик. Барабан треком шел, а под него подкладывали гитару. И там Андрей Чеботарев накладывал соло.
Слушать: Кро-Маньон. Ура-Ган (1990)
Игорь Харламов (интервью 2015 года): Мы все пытались улучшить звук и записали еще один альбом. Но он был потерян. Там было несколько песен, которые мы потом не играли и не помнили, потому что начинали писать еще с Березовым, он уехал, и мы все эти песни забыли.
Иуда Головлев. Зубастый блюз
Еще в первой половине восьмидесятых, когда «Иуда Головлев» представлял из себя лишь идею вместо полноценной группы, Сергей «Сэм» Тяпкин и Дмитрий "Джим" Петров уже что-то пытались записать дома. Делались эти записи предельно несерьезно – участники группы не имели толком инструментов и пульта, стучали по бытовым предметам вместо барабанов и «регулировали» громкость, двигаясь ближе-дальше к микрофону. Катушки со всем этим безобразием, вероятно, не сохранились. Позже уже более-менее полноценный состав группы сделал неудачную попытку записаться в недоделанной студии рок-клуба в ДК Карла Либкнехта. Довести те записи до ума не хватило опыта и времени, поскольку вскоре рок-клуб эти стены покинул.
Набравшись гастрольного опыта и значительно подняв планку качества, «Иуда Головлев» стали задумываться именно о качественной записи своего материала. Этому мешало, конечно, отсутствие возможностей для этого в родном городе и банальная нехватка средств для аренды нормальной студии за его пределами.
Сергей «Сэм» Тяпкин, в 1990 году участник «Иуды Головлева»: Нам пару раз предлагали помочь записать типа альбом, но на поверку речь шла о программировании синтезатора и наложении сверху голоса и сакса. Да, сейчас, во втором десятилетии двадцать первого века, даже супергруппы зачастую так записываются, и никто не слышит разницы. Но в то время это звучало не просто дерьмово, а вообще ублюдочно. Мало того что синтезаторы были ещё не настолько «продвинутые», как нынешние (тогда самыми передовыми были Yamaha DX-7 или Korg M1), так ещё и в Саратове мало кто умел их нормально программировать. Такие записи годились только для попсы, и то лишь в качестве демо..
Постепенно вопрос с отсутствием нормальной записи становился все более болезненным. На своей репетиционной базе в ДК «Салют» «Иуда Головлев» предпринял несколько попыток записаться в составе Сергей «Сэм» Тяпкин (гитара, вокал), Дмитрий "Джим" Петров (бас), Сергей «Кабуча» Канаичев (саксофон), Андрей Виниченко (клавишные) и Игорь Стижов (ударные). О результатах этих проб можно судить по записи «Зубастого блюза».
Сергей «Сэм» Тяпкин: Не слишком успешная, но уж как получилось. Насколько помню, была какая-то информация про проект, если правильно помню, «Бельгийская гаражемания». Какие-то продюсеры из Бельгии вроде как собирались выпустить пластинку с советскими группами. Вот пробовали тогда сделать запись для этого проекта, но результат получился даже ещё хуже, чем ожидалось. Не думали, что так говённо будет всё звучать. Вроде как проект этот завял сам собой и ничем так и не закончился.
Слушать: Иуда Головлев. Зубастый блюз (1990)
Полный вперед. Желтый альбом
«Полный вперед» выступали довольно редко в связи с отсутствием предложений и возможностей. Тем не менее, они продолжали регулярно собираться в составе барабанщика Игоря Стрижова, гитариста Сергея Ланкина, басиста Михаила Боброва, пианиста Николая Рымарева, клавишника Алексей Загороднева и вокалиста-автора текстов Сергея Толмачева. Вместе с уходом второго вокалиста Дмитрия Хусанбаева группа полностью отказалась от своей первой «сатирической» программы и целиком сконцентрировались на второй «психоделической».
Сергей Ланкин, в 1990 году участник группы «Полный вперед»: Психоделический вариант был не похож ни на что, но как-то мы на него насели очень серьезно. Психоделический вариант для нас какой-то ошеломляющий был. И это нам было интересно.
Зафиксированная на пленке в стенах родного ДК «Салют», программа на стихи Сергея Толмачева получила название «Желтый альбом». Идейно с первым альбомом «Полный вперед» эту запись ничего не связывает. Текстовой сюрреализм музыкально оформлен с явным вдохновением – в этих длинных и громоздких композициях усматривается тяга музыкантов к экспериментам в области арт-рока и пост-панка.
Слушать: Полный вперед. Желтый альбом (1991)
Как и в случае с первой записью «Полный вперед», точной датировки «Желтого альбома» установить не удалось. И если в первом случае дата относительно просто высчитывалась по тогдашнему составу музыкантов, то во втором всё несколько сложнее. В этой формации и с данной концертной программой «впередовцы» выступали вплоть до середины девяностых. Обладая неизменной репетиционной базой с постоянной возможностью записи, этот цикл они могли зафиксировать на пленку в промежутке между 1989 и 1992 годами.
Покровская слобода. Невидимый портрет
В феврале 1990 года на своей репетиционной базе в «Снежинке» «Покровская слобода» записывает альбом «Невидимый портрет». Это последняя запись группы с вокалистом Сергеем Буриковым и барабанщиком Юрий Лебеденко, а также неизменными клавишником Виталием Крамаровым, гитаристом Андреем Стукалиным и басистом Дмитрием Лапенко. К сожалению, полная версия «Невидимого портрета» пока не найдена.
Если про свой первый «Серый альбом» участники «Слободы» вспоминают, как о большой ошибке, то программой, записанной на «Невидимом портрете», напротив, гордятся. Этот цикл песен демонстрирует качественную модель арт-рока в духе Yes и позднего Pink Floyd. Стоит также отметить высокое качество записи, которого удалось добиться, используя два магнитофона «Электроника 003» и пульт Vermona mixer 1222. Будучи ответственными за звукорежиссерский труд, Лебеденко с Лапенко умудрялись пользоваться тремя (а иногда даже и шестью) наложениями.
Слушать: Покровская слобода. Невидимый портрет (не полностью) (1990)
Автором текстов группы был энгельсский художник Александр Котов. Но, как выяснилось, не всех. Для одной из песен группа использовала стихотворение «Помнишь, нас учили быть птицами», которое, по воспоминаниям Андрея Стукалина, нашли «в каком-то журнале, который никто не читал». Действительно, это произведение поэта Дмитрия Растаева впервые было опубликовано в журнале «Парус» в октябре 1989 года. Впоследствии эти слова неоднократно перекладывали на музыку – особенно известным стихотворение стало благодаря певице Ольгой Кормухиной. Если рассуждать хронологически, «Покровская слобода» были одними из первых, кто сделал из него песню. Возможно, даже самыми первыми.
Щелбан. Запись на ГТРК "Саратов"
Первые попытки записи «Щелбан» предпринимал на квартире Николая Кузьмиченко, где нередко им приходилось и репетировать. Более того, на этих сессиях звукозаписи даже были попытки использования барабанной установки.
Николай Кузьмиченко, в 1990 участник "Щелбан": Мы с подачи Лозинского купили мне барабанную установку Amati, я ее заглушил, поставил на какую-то виброотряску от пола, хотя все равно слышно все было до первого этажа. И мы репетировали, потому что не было другой возможности. И к тому времени я уже стал понимать, как записывать. Самое приличное, что тогда можно было сделать – на 19-й скорости на катушечном магнитофоне. У нас был хороший японский магнитофон с двумя микрофонами, и частенько мы просто ставили его в комнату, нажимали на запись и писали все, как мы звучим. У него была какая-то особенность: когда ты слушал, это было очень драйвово, хотя это было «с воздуха». Моя бабушка, когда ее все доставало (хотя она полностью поддерживала занятия музыкой), открывала дверь, засовывала нос и говорила: «Эй, басы приберите».
Местонахождение и сохраность бобин с этими домашними записями неизвестны. К счастью, это была не единственная запись раннего «Щелбана». В сформированном к весне 1990 года составе Арсен Ахвердов (гитара, вокал), Николай Кузьмиченко (барабаны), Игорь Имиков (бас) группа оказывается в студии звукозаписи саратовского телевидения. С гитарными партиями помог Владимир «Карл» Королев из дружественного «Ломаного гроша». Штатный звукорежиссер ГТРК Александр Белолапотков вспоминает сотрудничество с «Щелбаном» с особой теплотой. В отличие от предыдущих полностью живых попыток записи «Ломаного гроша» и «Группы риска», тут даже были пробы писать с одним наложением. Из-за которых, правда, общее качество все равно «проседало».
Николай Кузьмиченко: Файфман к этому, по-моему, не имел отношения. Может, он там замолвил слово. Нас пригласили две таких женщины среднего возраста, с ними был долгий диалог, они сказали, что хотят снять что-то такое молодежное. Мы записались на студии телевидения, там был замечательный звукооператор Саша Белолапотков. Записано было не очень хорошо. Писали разом гитару барабасы и бас, потом накладывали голос и еще гитару. Вторую гитару писал приглашенный Королев. Дорожек было две, поэтому это было банальное наложение, когда на первую запись дописывали.
Слушать: Щелбан. Запись на ГТРК "Саратов" (1990)
Сделанная в студии саратовского телевидения аудиозапись стала довольно распространенной в среде саратовских меломанов. Выполненная в духе модных новых романтиков, гитарного нью-вейва и инди-рока, эта катушка и сегодня удивляет свежестью песенного материала.
Между записью фонограммы и съемками клипов из армии вернулся гитарист Дмитрий Алексеев, с которым «Щелбан» выступал еще на Первом рок-фестивале. Поэтому во время съемок он больше дурачился, чем изображал живую игру.
Николай Кузьмиченко: Все партии записал Вова Королев. А когда снимали, с нами играл Дима Алексеев, и он там ничего почти не делал. Мы отыграли под фанеру концерт в телевизионной студии, туда нагнали какую-то жидкую толпу из школьников. А потом на это была наклеена «вставочная» часть. Мы сидели и сами писали сценарии.
В начале 1991 года объявляется денежная реформа, позже охарактеризованная как «губительная». Почти одновременно начинаются масштабные акции протеста в Прибалтике, заявившей о желании выйти из СССР. Пресса смакует проблемы в стране.
Конец рок-клуба
Местная музыкальная тусовка уже давно не нуждалась в деятельности Первого Саратовского рок-клуба, живя своей жизнью. Основатели клуба и его верные участники «Иуда Головлев» уже несколько месяцев находились в вынужденном простое. Закончилась история «Группы Риска», участникам которой просто перестало хватать времени для занятия музыкой. Почему-то снизилась активность «Мартина Лютера Кинга». Случились очередные пертурбации в составах «Щелбана» и «Кро-Маньона». Близились к распаду энгельсские «Покровская слобода» и «Принципиальный вариант», а также саратовские «Ломаный грош» и «Карма». Какую-то деятельность продолжали вести «Даже», «ХУдоЙ конец», «Конфликт», «Корниловцы», «Хамма» и «Полный вперед». На обломках «Рок-Союза» возникает новый музыкальный проект. Почти одновременно с саратовскими коллегами окончательно прекратила существование Энгельсская рок-лаборатория. Не только из Саратова, но и со всей остальной области поступает информация о новых интересных командах. Новое музыкальное поколение все активнее наступало на пятки представителям рок-клуба, хотя не всем это было очевидно.
1991 был последним годом, когда использование словосочетания Саратовский рок-клуб имело смысл. Никаких торжеств по случаю пятилетия с начала деятельности не произошло, а само его существование давно было спорным. Ольге Шишкиной и ее верным помощницам этот бренд еще требовался для организации очередного грандиозного фестиваля, над которым они уже активно трудились. И этот новый масштабный проект уже никак не был связан с образом «крылатого слона».
"Сломанный" грошъ
ФЛЮС
Нижний Новгород
3-5 мая 1991 года
Ломаный Грошъ (Саратов) / Случайные связи (Орехово-Зуево) / Жидкий Стул (Нижний Новгород) / Равноденствие (Нижний Новгород) / Хроноп (Нижний Новгород) / Инония (Дзержинск) / Нечистая сила (Нижний Новгород) / Новые Ворота (Нижний Новгород) / Полковник (Нижний Новгород) / Рио Вокруг Бомбы (Тольятти) / Ю (Рязань) / Нижний Новгород (Арзамас)
4 мая 1991 года «Ломаный грошъ» участвует в нижегородском рок-фестивале «Флюс». В тот же день по всесоюзному телевидению состоялась премьера клипа группы «Браво» «Я то что надо», сделанный молодым и очень перспективным режиссером Александром Файфманом. Окончательно перебравшись в Москву и продолжив делать там телевизионную карьеру, Файфман-старший продолжал искать варианты для своих подопечных.
Ефим Файфман, в 1991 участник «Ломаного гроша»: Уже в Москве он тоже пытался нас вытащить. Но немного не то было время. Чуть рановато. С одной стороны, все эти рок-клубы и рок-лаборатории… С другой стороны – Москонцерт. Годика бы через 3-5, глядишь, и можно было бы. А так, ну показал он ту же «Хей маму» – съемку со дня города – Градскому. Тот что-то такое невнятное пробормотал, дескать такой молодой (про Дюшу) а уже толпа орет... Странно, почему он решил, что это плохо.
Нижний Новгород оказался последним городом, который увидел выступление «Ломаного гроша». Вскоре они перестали собираться, несмотря на многочисленные предложения.
Ефим Файфман: Вот как-то так само все загнулось. А так, что можно сказать: ну, мы реально уперлись в потолок людей из провинции. Очень мало кто из рокеров в то время выходил на всесоюзный, а потом всероссийский уровень. Мы же не из Питера, и даже не из Свердловска.
Распад «Ломаного гроша» стал одной из самых болезненных потерь саратовского рока. Добившись успеха в формате родного города благодаря проникновенным песням, качественным аранжировкам, эффектными выступлениями, эфирами на телевидении и сделанной там же аудиозаписи, Дюше и его группе требовалось шагнуть из замкнутого круга местечковости. Участие в различных региональных фестивалях, конечно, не проходило бесследно, но не меняло картинку в корне. Помимо отсутствия серьезных перспектив, все начало рассыпаться в связи с иными планами на жизнь Глумова, Королева, Файфмана, нового басиста Владимира Федотова, а также из-за «скверного» характера самого Дюши. Эту особенность его личности отмечают многие, но терпеть его оказались способны буквально единицы.
Ефим Файфман: Можно сказать, что Дюша делал все для того, чтоб товарищи от него отвернулись. Наверное, не специально... какие-то бесы, как это называл Карл, в нем сидели и вынуждали постоянно всех проверять на прочность. Безусловно, он очень верил в силу своего обаяния, и что ради такого таланта, как он, можно было бы и принять его таким, какой он есть.
Следующие три года после распада название «Ломаный грошъ» продолжало фигурировать в хит-парадах «Зари Молодежи», но к активной деятельности группа больше не возвращалась.
Осознавая рост напряжения в обществе, Михаил Горбачев отдает приказ о создании Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению (ГКЧП), цель которого – не допустить распада Советского Союза. В начале августа 1991 года Горбачев, выступая по телевидению, сообщает о подготовке нового договора о сохранении СССР, после чего отправляется в отпуск. Без одобрения Горбачева ГКЧПисты готовят государственный переворот. Заблокировав президенту возможность вернутся в столицу, утром 19 августа в Москву входят танки. По всем телеканалам показывают «Лебединое озеро», на улицы выходят тысячи человек. Сначала в столице, а затем во многих других крупных городах начинается ПУТЧ. Три дня спустя ГКЧП потерпел поражение, спустя еще два дня было объявлено о закрытии Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза.
Музыкальный перекресток
В августовском номере «Зари молодежи», на соседней странице с разворотом о саратовском «путче» появляется новая рубрика «Музыкальный перекресток». Руководил колонкой Илья Нагибин – человек известный в тусовке уже давно, в том числе в роли фронтмена группы «Даже». Он же от руки нарисовал эмблему, которая много лет красовалась в заголовке рубрики. Помимо новостей о мировой и отечественной музыке, особое внимание в «Музыкальном перекрестке» уделялось событиям на местной рок-сцене. Сухую информацию о концертах и фестивалях иногда разбавляли немузыкальные, преимущественно выдуманные, байки.
28 сентября 1991 года на открытой площадке возле фонтана Саратовского государственного университета состоялся масштабный праздник, организованный газетой «Заря молодежи». Ярким событием стало выступление «Иуды Головлева», которые не появлялись на публике пятнадцать месяцев в связи с тем, что Дмитрий «Джим» Петров сломал обе ноги, попав под автомобиль. Все это время участники группы сочиняли новый материал. О том, чтобы временно взять басиста на замену, речи не было.
Сергей «Сэм» Тяпкин: Если бы мы этим деньги зарабатывали – может, и придумали бы что-то с сессионщиком каким-нибудь. А так – всё это делалось ради собственного удовольствия в первую очередь. Вот как-то так, наверное, можно это объяснить. То есть нам просто в голову не приходило дёргаться по этому поводу.
Закрывали вечер «ХУдоЙ конец» – итогом их очередного эпатажного выхода на сцену стало выключение электричества. Что собой представляли выступавшие там же группы «Командор», «Твой ангел» и «Синематограф», сегодня вспомнить никто не может.
В октябре во дворце культуры «Рубин» состоялся музыкальный фестиваль «Новая звезда-91», где отметились «Даже», «Кро-Маньон», «Покровская слобода», «Хамма», «Корниловцы», а также команды, про которые сегодня известно немногое: рокабилли-группа «Передвижник», металлические «Безоблачное небо» из Вольска и «Черная сотня» из Хвалынска, поп-проект «Вирджиния», «Парни с нашей улицы», «Синематограф» и «Твой ангел». В «Музыкальном перекрестке» также была опубликована заметка об этом событии.
Фестиваль снимало телевидение, и съемку даже показали в эфире. Возможно, если найдется копия этой телепрограммы, можно будет узнать о событии больше. Существует лишь фрагмент выступления «Кро-Маньона» – самое раннее видео из известных на сегодняшний день. И, к сожалению, на ней не запечатлен «золотой» состав. Так и не была найдена подходящая замена эмигранту Березову, и все гитарные партии легли на Андрея «Чибиса» Чеботарева. Кроме того, еще в начале года группу покинул басист Виктор Агафонов, место которого занял Олег Бароненко. По выражению Игоря Харламова, группа постепенно превращалась в «фантом».
Игорь Харламов (интервью 2015 года): Но тут началась эта буча с перестройками, и Березов в то время дернул за границу. И без него дело чуть-чуть затормозилось. Остались с одним гитаристом, что пошло в ущерб звучанию сценическому. Потом началась эпопея с басистами.
Звукозапись 1991
ХУдоЙ конец. ХУдоЙ конец
Если первый альбом «ХУдого конца» еще отражал поиски своего лица, то второй показывал группу стилистически менее эклектичную и более зрелую.
Вадим «Муми» Ильинский, в 1991 лидер «ХУдого конца»: Названия у второго альбома не было. Мы его сделали для себя, и это была рекламная такая штука. Показать свою запись, что мы можем. Только для этого.
Владислав «Фрост» Морозов, в 1991 участник группы «ХУдоЙ конец»: На втором альбоме автором текстов был, в основном, Вирус. За исключением «Зовут болота» – Фрост и «Мушки» – Муми.
В своем окончательном составе Вадим «Муми» Ильинский (вокал), Павел Еремин (гитара, вокал), Владислав «Фрост» Морозов (тексты, концепция), Юрий «Хык» Коротков (ударные), Сергей «Вирус» Смирнов (бас, тексты) и Василий «Герасим» Павлов (гитара) группа подготовила новый цикл песен. Работа над записью проходила ни много ни мало в стенах саратовской филармонии. Естественно, в ночное «нерабочее» время. Саундпродюсером стал Владимир Лозинский – участник группы «Конфликт» – имевшей небывалый для Саратова опыт работы с звукозаписью.
Вадим «Муми» Ильинский: На ночь он нас пустил. Мы это дело записали, а потом накладывали голос на следующий день. Наложили его быстро. В два этапа писались – это была уже полупрофессиональная запись. Единственные, наверное, в Саратове на тот момент, мы записали полупрофессиональный альбом. Писали-то, в основном, все вживую, а Лозинский профессионал своего дела. И он к этому отнесся с пониманием и профессионально. Мне почему-то кажется, что мы чуть ли не на сцене это писали. А аппарат стоят в зале. Была такая «концертная» запись, но просто «минус 1». А потом мы точно также на этой сцене свели звук. Писали не на бобину, а на кассету.
Второй альбом «ХУдого конца» представляет собой образец крепкого зубодробительного панк-рока, с нарочито «ублюдочным» посылом, вплоть до использования ненормативной лексики. Что, кстати, было впервые в саратовской музыке.
Слушать: ХУдоЙ конец. ХУдоЙ конец (1991)
Из-за более позднего конфликта с исходной кассеты второго альбома «ХУдоЙ конец» не были оцифрованы песни Павла Еремина.
Вадим «Муми» Ильинский: Там было две или одна песня, которую написал Паша. Ну, мои с Вирусом песни были интересные, а у Паши такие примитивные.
Покровская слобода. Последняя запись
Последние полтора года «Покровская слобода» действовала в составе гитариста Андрея Стукалина, клавишника-автора музыки Виталия Крамарова, басиста Дмитрия Лапенко и барабанщика Сергея Коннова. Помимо этого, на гитаре и клавишных группе стал помогать Владлен Козкин. С переходом на вокал Краморова группа стала развиваться в новом направлении, продвинувшись от архаичного арт-рокового ключа в сторону нью-вейва и фанка. Обладая большим опытом звукозаписи и используя порто-студию Korg, группа оставила для истории удивительно стильный и качественный альбом. Стилистически он настолько сильно отличается от прежней "Покровской Слободы", что трудно поверить, что они записаны одной группой. По мнению Андрея Стукалина, эту запись группа сделала перед своим роспуском, который случился в начале 1992 года. Неясно, правда, стоит ли считать эту запись альбомом и было ли у нее какое-то специальное название.
Слушать: Покровская слобода. Последняя запись (1991)
Принципиальный вариант. Запись на ВАЗе
Символично, что в 1991 году были сделаны последние записи двух групп, которые выступали на первых концертах Саратовского рок-клуба, хотя и под другими названиями.
Энгельсскую команду «Вариант» довольно долго лихорадило в связи с армейской службой ее участников и нехваткой в городе единомышленников. В 1988 году им стали помогать музыканты дружественного «Принципа», после чего группа остроумно переименовалась. Только осенью 1989 года основные участники «Принципиального варианта» Олег Цибизов (автор песен, вокал) и Александр Шлагман (автор песен, клавишные, вокал) снова собрались вместе и стали готовить новую программу. На этом этапе им помогал гитарист «Покровской слободы» (бывший «Принцип») Андрей Стукалин (гитара).
Александр Шлагман, в 1991 году участник «Принципиального варианта»: Практически не было никакой деятельности. Мы начинали втроем на базе АвтоВАЗа – Стукалин, Цибизов и я. Собственно, занимались написанием и сочинительством. Я приносил тексты, стихи. Пытались их воплотить в песни. И это довольно долго было. А потом мы привлекли двоих товарищей из Саратова. Это Паша Плющев (бас) из группы «Драма» и Илья Гурьянов (ударные). И несколько вещей мы записывали уже в полном составе. А до этого втроем писались. Записывали живьем на какой-то обычный магнитофон типа «Олимп». Там было больше заготовок, но записали мы только 6 песен. После этой записи практически уже ничего не было.
В первой половине восьмидесятых дал знать о себе «советский официальный рок». Переходящие из «любителей» в «профессионалы» рок-группы обычно меняли ориентировку на массовый вкус, добавляя в звучание элементы «эстрадности». В итоге принадлежность таких групп к року подвергалась сомнению в среде продвинутых меломанов. В эпоху «перестройки» эти ансамбли были вытеснены группами, которые до этого ютились по рок-клубам. К началу девяностых мелодично-сладкозвучная эстетика «официального советского рока» и вовсе считалась чем-то совсем вчерашним. «Принципиальный вариант», находясь под явным влиянием этой «рок-эстрады», унаследовал от нее характерное доминирование клавишных и почти стерильное качество, не оставляя при этом впечатления вторичности. И красиво дополняя мастерскими аранжировками глубину текстовой лирики.
Слушать: Принципиальный Вариант. Запись на ВАЗе (1991)
Карма. Герой ин
После скандального исключения из дружных рядов Саратовского рок-клуба, арт-роковая «Драма» продолжила свою деятельность, отметившись эфиром на местном телевидении, записью альбома «Необычные мысли», серией концертов в Доме работников просвещения, сотрудничеством с Энгельсской рок-лабораторией. В 1990 году группа обновила состав и название.
Дмитрий Кульков, в 1986-1990 году участник «Драмы»: В 1990 году мы разругались с Фокиным. У него новых идей не было, играл он так себе, что не нравилось Павлу Плющеву (бас) и Илье Юрганову (барабаны). Меня он раздражал своей разбросанностью и непоследовательностью. И еще начал не по-детски бухать. В это же время я познакомился с Вячеславом Каревым (ставшим соавтором нового материала) и совсем молодым Дмитрием Толмачевым, который и стал следующим гитаристом «Кармы» (после ухода Фокина).
Вячеслав Карев и Дмитрий Толмачев уже несколько лет были задействованы в студенческой бит-группе «Кафе Шантан». С их приходом саунд бывшей «Драмы» стал обретать новые очертания. Вокалистом команды, которая теперь называлась «Карма», стал бывший участник «Покровской слободы» Сергей Буриков. Также пару вокальных партий исполнила солистка поп-группы «Шахерезада» Мария Эмих.
Дмитрий Кульков, в 1991 году участник «Кармы»: И в конце 1990 года мы начали репетировать супер-прогрессив-рок-альбом под названием «Герой ин», вышедший в сентябре 1991 года и состоящий из шести концептуальных композиций. Записывал альбом Вадим Макаров, писали на какой-то странной репбазе в Заводском районе.
Дмитрий Толмачев, в 1991 году участник «Кармы»: Запись сама была не очень долгой. Я не знаю, кто договаривался – наверное, Кульков. Мы записали его за несколько дней, но подготовка к записи заняла год. Все это, чтобы выучить. А записали его за несколько дней. Я туда ездил буквально два или три раза. Мы прописали все партии. Еще я ездил отдельно – записывал там клавиши. И потом это как-то сводилось. Тогда же на пленку все это сводили.
Состоящий всего из 6 композиций, альбом «Герой ин» звучит целых 55 минут. Эта невероятно многослойная и чрезмерно вычурная работа была сделана по классическим канонам прогрессивного арт-рока в духе британской группы Yes и советских «Урфин Джюс» и «Автограф». Более сложной, многоплановой, эклектичной и монументальной записи в саратовской музыке до этого еще не было. После этого, пожалуй, тоже.
Слушать: Карма. Герой ин (1991)
Дмитрий Кульков: С «Герой ином» осенью 91-го я поехал в Москву и показывал его там, кому смог. Результат – нас пригласили на фестиваль «Сырок», на котором мы выступили в середине декабря 91-го.
Сырок III
15-16.12.1991
Карма / Препинаки (Ленинград) / Остров Патмос (Запорожье) / ГПД (Новгород) / Оркестр Алеаторики (Москва) / Группа Макса Ильина (Свердловск) / Небо-небо (Челябинск) / Чарли Атл (Баку) / Блюдо (Москва) / Нассъ (Таллин) / Коза Ностра (Ленинград) / НХА (Челябинск) / Кенгуру (Пенза)
Третий «Сырок» совсем не задался, «потерявшись» на фоне двух мощных предшественников. Фестиваль не стал знаковым событием и особо не повлиял на дальнейший успех его участников. Вероятно, из-за политических потрясений многим тогда было не до музыки. Выступление арт-роковой группы из Саратова оказалось таким же «незаметным», как и у остальных. И окончательной точкой деятельности «Кармы», которая вскоре перестанет собираться.
Дмитрий Толмачев: Единственным «выхлопом» от альбома было выступление на фестивале «Сырок». Кульков пытался его где-то раскрутить. Основной генератор идей был он и у него был какой-то план, он куда-то его возил. Но результата особого это не принесло. Выступление я оцениваю позитивно. Тогда это было одно большое приключение. Встретили в Москве хорошо, заселили в гостиницу. Народу на фестивале было мало – наверное, даже больше музыкантов, чем зрителей. Выступили мы прям хорошо, даже замечательно. Но дальше ничего не последовало.
8 декабря 1991 года на территории Белоруссии в Беловежской пуще Борисом Ельциным (который в июне был избран президентом РСФСР) было подписано «Соглашения о создании Содружества Независимых Государств», в котором констатировалось прекращение существования СССР. 25 декабря потерявший всякое политическое влияние Михаил Горбачёв объявил о сложении полномочий. Сразу после его телеобращения вся страна увидела в прямом эфире, как над Кремлем красный флаг Советского Союза сменяется российским триколором.
Outro
Почти все мое дошкольное детство прошло в районе Политехнического института. В пятистах метрах от моего дома, в самом начале 1986 года обсуждались детали открытия в Саратове первого рок-клуба, весной 1988 выступили «Звуки Му», а спустя еще два года состоялся феерический «Рок Чистой Воды». Конечно, я не мог быть свидетелем этих событий в силу очень юного возраста. У нас дома не было винилового проигрывателя и магнитофона, но я уверен, что именно тогда в моем подсознании возникли первые представления о творчестве «Кино», «Аквариума» и «Наутилуса Помпилиуса». Возможно, я видел их по телевизору «Горизонт», но я запомнил только устрашающие сеансы Кашпировского и прилипчивую мелодию «Рабыни Изауры». Вполне допускаю, что в том же самом телевизоре я мог увидеть и программу «Теледиск» с первыми клипами местных рок-групп. Оттуда мы переехали в самом начале 1991 года, поэтому «восьмидесятые» для меня навсегда связаны со двором того хрущевского дома, где это десятилетие прошло. Много позже я прочитал несколько книг по истории советского рока, события которых заканчивались в 1991 году. И тогда меня заинтересовало, почему в них почти не упоминался Саратов.
Открывающиеся в провинции рок-клубы первоочередной целью ставили возможность публичных выступлений, как это происходило в течение нескольких лет в Ленинграде. А это подразумевало достаточно большой набор неблагодарных занятий – хождение по инстанциям, литовка текстов, поиск средств, решение проблем безопасности, связь с другими городами и многое другое. И все это практически на безденежной основе. В отличие от ленинградского, региональные рок-клубы открывались на волне всеобщего ослабления режима, включавшего в себя развитие частнопредпринимательской деятельности и отмену цензуры в сфере культуры. Постепенно существование рок-клубов в СССР теряло смысл. К началу 1992 году в стране не осталось ни одного рок-клуба в том виде, в котором они начинали деятельность на закате СССР.
Читать далее: Саратовский рок-клуб. После
Использовано интервью Игоря Харламова для Олега Евдокимова(газета "Саратов") 1996 и 1997 годов, подкаста "Изоляция" от 2015 года, Александра Файфмана для Ильи Нагибина (журнал "Коммерсантъ Деньги") 1996 года и Алексея Голицына для подкаста "Оживающий Саратов" от 2022 года.
Материалы из фондов:
- Саратовской Областной Универсальной Библиотеки
- Саратовской Зональной Научной Библиотеки СГУ
- Библиотеки СГТУ им. Гагарина Ю. А г. Энгельса
- сообщества Выставка - Музей "Русское Подполье. Осколки"
- сообщества Рок Орехово-Зуево
- из личных архивов Алексея Голицына, Сергея Тяпкина, Дмитрия Петрова, Виктора Агафонова, Сергея Мочалова, Ольги Пицуновой, Вадима Ильинского, Павла Плющева, Дмитрия Кулькова, Евгения Браславского, Ефима Файфмана, Владимира Королева, Игоря Глумова, Владислава Морозова, Олега Евдокимова, Юрия Смирнова, Оксаны Лисохмары, Олега Захаровского, Владимира Журавлева, Сергея Богомолова, Александра Белолапоткова, Сергея Короткова, Сергея Мартынова, Сергея Ланкина, Сергея Одуденко, Алексея Орлина, Андрея Агафонова, Сергея Коннова, Владимира Скворцова, Николая Гусева
Авторы большинства фотографий из личных архивов неизвестны.
Отдельная благодарность за помощь в работе над материалом Алексею Голицыну(коррекция текста, налаживание контактов), Олегу Кирейчуку(коррекция аудиозаписей), Дмитрию Головину(работа с видео) =============================================== Поддержать канал 2202 2032 4394 0840 Николай Анатольевич Ш.
