Эдвард Лойя
В конце 1970-х годов в Техасе бытовало мнение, что Рэй Джонс является лучшим сапожником в штате, если не в стране. Поэтому, когда Рэй внезапно объявил о завершении карьеры в 1977 году в возрасте 65 лет, это шокировало его клиентов и все сообщество сапожников. Каждая крупная газета Техаса освещала эту историю, потому что было немыслимо, чтобы ремесленник с таким выдающимся талантом и известностью закрыл свою мастерскую, достигнув вершины своего мастерства. Но чего люди не понимали в Рэе, так это того, что он всегда жил по своим правилам. И время его выхода на пенсию ничем не отличалось.
Подростком Рэй сбежал из дома, чтобы научиться делать седла в Нью-Мексико и испытать жизнь на Старом Западе. После окончания средней школы в разгар Великой депрессии он отправился на юг через Мексику и в Южную Америку, зарабатывая на жизнь изготовлением седел в стиле вестерн. Когда он был готов, он вернулся в Даллас и женился на своей возлюбленной Кэтрин Элизабет Ропер (которую звали Элизабет); вместе они построили одну из самых уважаемых обувных мастерских в истории западного сапожного производства. В возрасте от 14 до 65 лет служба Рэя во Второй мировой войне была единственным периодом, когда он проводил значительное количество времени вдали от работы с кожей.
3 января 1918 года Рэй Элвин Джонс родился во Фрэнсис, штат Оклахома, в семье Ричарда Рэндольфа и Эффи Мэй Фуллер Джонс. Когда Рэю было шесть лет, его семья переехала в Даллас, штат Техас, чтобы отец Рэя, плотник, мог работать на Далласской железной дороге. Рэй рос бедным ребенком из Далласа, но то, что ему не хватало в материальном достатке, он с лихвой восполнял своим воображением, уверенностью в себе, решимостью и ловкостью рук. Его жизненный опыт показывает, что он был типичным американцем.
Будучи учеником старшей школы Dal-Tech High School, Рэй подружился со старым немецким кожевником в знаменитой Далласской компании Schoellkopf Company, магазине, который был первым шорным ателье в Техасе. Старик (имя которого Рэй не вспомнил, когда его спросили в более позднем возрасте) делал английские уздечки и хлысты для игроков в поло. Мужчина научил Рэя плести кожу и штамповать ремни.
Примерно в 14 лет Рэй познакомился с Элизабет, на которой впоследствии женился. Между ними была невероятная связь, которая выдержала многочисленные приключения Рэя по всему миру.
Похоже, механизированная жизнь большого города в Далласе не устраивала Рэя. Вдохновленный работой с кожей, Рэй страстно желал отправиться на Запад, где он мог бы ездить на лошадях и продолжать работать с кожей, мог бы научиться ремеслу, которое позволит ему построить жизнь на своих собственных условиях.
Возможность Рэю представилась летом, когда ему было 14 лет. Отец Элизабет занимался организацией перевозки автомобилей из Далласа в пункты назначения в различных городах Запада. Когда Элизабет сказала Рэю, что ее отец заказал машину для поездки в Нью-Мексико, Рэй взял с нее обещание достать ему место в следующей машине, которая поедет туда. Любящая Рэя Элизабет так и сделала.
Не зная, что Рэй не поделился своими планами с родителями, Элизабет сказала его матери, что организовала для Рэя поездку в Нью-Мексико. В ответ мать Рэя заперла его в комнате. Затем он сбежал через окно своей спальни и все равно отправился в Нью-Мексико.
Тем летом Рэй поступил в ученики к известному шорнику из Нью-Мексико Дж. Б. Уильямсу в мастерской JB Williams Saddlery в Деминге, штат Нью-Мексико. Уильямс, который в конце 1930-х годов делал седла, продававшиеся по 100 долларов, называл себя единственным человеком, который «проехал по старой тропе для скота, а затем начал делать седла для скотоводов». Между прочим, легендарный мастер по коже Эл Столман сказал, что Уильямс сделал первое седло, которым когда-либо владел Столман.
Помимо того, что он был шорником, Уильямс владел ранчо площадью 400 акров, 100 головами телят и кожевенным заводом. Он платил Рэю 4 доллара в неделю плюс проживание и питание. Будучи учеником Уильямса, Рэй плел хлысты для верховой езды и делал причудливые уздечки для игроков в конное поло. Рэй рассказывал: «Мы делали два седла в неделю, он и я вместе. Я спал в задней части магазина и готовил партии».
Уильямс произвел большое впечатление на Рэя, который позже в жизни обзавелся своей собственностью, где держал лошадей, коров и других животных, и вел жизнь сапожника / владельца ранчо.
В рамках своего ученичества Рэй научился делать и ремонтировать ботинки. Рэй сказал: «Шорник, на которого я работал, тоже делал сапоги, и я работал над ними, сшивая голенища и то одно, то другое. Мы делали только две пары в неделю, но ремонтных работ было много».
После того, как Рэй вернулся в Даллас, он продолжил делать уздечки для игроков в поло. Следующим летом Рэй вернулся в Нью-Мексико (завершив двухлетнее обучение у Дж. Б. Уильямса).
Хотя подробности пребывания Рэя на Западе неясны, Рэй сказал своей семье, что работал ковбоем в Нью-Мексико. Он рассказывал истории о том, как провел много зимних ночей в Нью-Мексико, ночуя под фургоном и используя брезент, для защиты от холодного ветра.
Рэй ненадолго открыл обувной магазин в Лас-Вегасе, штат Нью-Мексико. Об этом первом индивидуальном предприятии по изготовлению обуви Рэй сказал: «В некоторые дни в Лас-Вегасе я не набирал достаточно к четырем часам, чтобы купить тарелку чили за 10 центов».
Рэй также работал в лесозаготовительном лагере на озере Мэри недалеко от Флагстаффа, штат Аризона, где он отвечал за управление упряжкой лошадей, которые тащили бревна по крутым горным дорогам. Рэй развлекал свою семью историями о том, как бригады фургонов не смогли спуститься с горы, потому что бревна становились настолько тяжелыми, что фургоны вылетали за обочину дороги.
Рэй окончил среднюю школу в разгар Великой депрессии. Вместо того, чтобы обременять семью или заниматься черной работой, Рэй предался своей страсти к кожевенному делу. Он отправился в Мексику, а затем в Южную Америку, включая Уругвай и Аргентину. В Монтевидео, Уругвай, он работал в крупной компании, занимающейся земледелием и скотоводством, наездники которой предпочитали шорно-седельные изделия в западном стиле.
Пока Рэй исследовал Америку, Элизабет окончила среднюю школу Вудро Вильсона в Далласе, завершила программу местной бизнес-школы и получила должность в офисе агента округав Лампасасе, штат Техас, где у нее были родственники.
Рэй и Элизабет вернулись в Даллас в 1937 году. 27 марта 1937 года они поженились в Далласе.
К 1937 году Рэй решил зарабатывать на жизнь изготовлением седел и ботинок. Из патриотизма — и, возможно, чтобы увеличить доход своей семьи — Рэй также вступил в Национальную гвардию в Далласе.
В преддверии «повторного проведения» празднования столетия Техаса в 1937 году пара открыла мастерскую по ремонту и изготовлению обуви на заказ в Fair Park в Далласе. Однако «повторное» празднование столетия Техаса было не таким успешным, как фактическое празднование столетия Техаса в прошлом году, а предприятие по производству обуви в парке Jones's Fair Park не увенчалось успехом. (Интересно, что Чарли Данн, как говорят, получил главный приз на праздновании столетия Техаса в Далласе; неизвестно, был ли Рэй там в то время, чтобы засвидетельствовать достижение Чарли.)
Не испугавшись этого опыта, Рэй и Элизабет открыли свой первый официальный обувной магазин Jones Boot & Saddle Shop в Ланкастере, штат Техас, примерно в 17 милях от Далласа. Не сумев наладить там бизнес, пара решила попытать счастья в Лампасасе. Рэй шутил, что в Далласе «мы любили умирать с голоду».
В ноябре 1938 года пара открыла магазин недалеко от площади здания суда Лампасас. Рэй рассказал, что «мы искали страну ранчо, где люди действительно носили сапоги, действительно нуждались в них». Первоначально Рэй и его жена делали по одной паре ботинок в день, работая по 10–12 часов в день. К тому времени, когда дела стали налаживаться, их планы нарушила Вторая мировая война.
15 октября 1942 года подразделение Национальной гвардии Рэя было направлено на действительную военную службу в Кэмп-Хауз, штат Техас (примерно в 60 милях к северу от Далласа), в составе 84-й армейской дивизии, известной как «Рельсокольцы». Пока Рэй готовился к отправке за границу, Элизабет устроилась на работу в обувной магазин в Далласе.
Во время Второй мировой войны Рэй служил старшим сержантом в 84-м механизированном кавалерийском разведывательном отряде. Согласно «Полевому уставу кавалерии» Военного министерства (февраль 1944 г.), кавалерийские разведывательные отряды «организуются, оснащаются и обучаются для выполнения разведывательных задач», задачами которых является «выявление неприятельских частей и определение их численности, состава, расположение и движение [и сообщать] [t] особенности и условия местности, которые могут повлиять на операции [.]»
84-я дивизия высадилась на пляже Омаха в Нормандии, Франция, в ноябре 1944 года (через пять месяцев после дня «Д») и участвовала в боях в Нидерландах, Бельгии и Германии.
84-я дивизия освободила Ганновер-Алем (10 апреля 1945 г.) и Зальцведель (14 апреля 1945 г.) — два лагеря-спутника концлагеря Нойенгамме в Германии, получив признание Центра военной истории армии США как «освободительного подразделения».
Рэй сказал своей семье, что Генри Киссинджер, который позже стал госсекретарем США, жил через дорогу от него. Киссинджер, выросший в Германии, отличился как рядовой 84-й дивизии, добровольно отправляясь в опасные разведывательные миссии, используя свои языковые навыки (включая свободное владение немецким языком) и служа эффективным военным администратором в освобожденном городе Крефельд. Германия.
Находясь на службе, Рэй подружился с арканзаном Энди Андерсоном, который позже в своем знаменитом магазине Gunfighter в Лос-Анджелесе, Калифорния, изготовил пистолетные кобуры для голливудских вестернов 1950-х и 1960-х годов, в которых, среди прочих, снимались Стив МакКуин, Джон Уэйн, Клинт Иствуд, Генри Фонда, Дуг МакКлюр. , Гэри Купер, Чарльз Бронсон и Ракель Уэлч.
В конце Второй мировой войны Рэй был одним из двух военнослужащих 84-й дивизии, отобранных на конкурсной основе для изучения профессии в Европе. Он решил изучать химию, кожевенное и сапожное дело в Лестерском колледже технологий и торговли, государственном университете, основанном в 1870 году, который предлагал курсы, среди прочего, по изготовлению обуви, сапожному делу и кожевенному делу. В колледже располагалась сверхсекретная тренировочная станция для радаров.
О своем пребывании в Англии Рэй сказал: «Британские туфли и ботинки считаются лучшими, поэтому я хотел изучить их методы, в основном химию и процедуру дубления». Он посетил британские фабрики по производству обуви, ознакомился с британским методом производства обуви и работал на обувной фабрике в Бирмингеме, Англия.
В Англии, в соответствии с романтической британской сапожной традицией, Рэй написал оду ремеслу, которому посвятил остаток своей жизни:
Нежное искусство
Нежное ремесло, как никто другой
Мы делаем вам обувь, которая выглядит новой
Но разваливается с приходом росы
Нежное ремесло, в котором есть искусство
Украсть женское сердце.
Здесь вы можете увидеть, на что способны молодость и любовь
Корона венчает сапожника.
Рэй был с честью демобилизован 6 февраля 1946 года. За службу во время Второй мировой войны он получил три бронзовые звезды.
В марте 1946 года Рэй и Элизабет вернулись в Лампасас, чтобы возобновить свой сапожный бизнес. Между 1943 и 1950 годами у Рэя и Элизабет родились две дочери, Бет и Марта, и сын Джимми. Элизабет позже сказала семье, что Рэй стал спокойнее после войны. Судя по последующим продуктивным годам, он также стал более решителен в том, чтобы преуспеть в сапожном деле.
В 1946 году Рэй открыл свой первый послевоенный магазин в Лампасасе на Восточной 3-й улице, и семья Джонсов жила в арендованной комнате в доме Лампасас. Несколько месяцев спустя супруги переместили магазин на площадь здания суда Лампасас, также на 3- ю Восточную улицу, где Рэй держал магазин примерно до марта 1947 года. Весной того же года они перенесли магазин в другую часть города. Расположенное на 3- й улице (307 E. Third St.), двухэтажное арендованное помещение, где на первом этаже у них был обувной магазин, а на втором - их жилые комнаты.
К середине 1946 года бизнес Рэя стал достаточно успешным, чтобы он начал планировать и приобретать собственную недвижимость для постройки дома для своего бизнеса и своей семьи. В период с июня 1946 года по октябрь 1947 года Рэй приобрел в собственность мельницу Donovan Grist Mill на Сульфур-Крик (всего 5,3 акра).
В течение следующих нескольких лет Рэй работал в своем магазине на 307 E. Third St. в течение недели и проводил вечера и выходные, развивая фабрику, используя деньги, которые он заработал от продажи обуви; Рэй не верил в банковские заемы.
Рэй руководил строительством двухэтажного здания из бетонных блоков с полноценным подвалом, используя навыки, которым он научился у своего отца-плотника. В январе 1953 года Рэй перевел свой обувной магазин на постоянное место в Donovan Grist Mill. В июне 1953 года семья переехала в новый дом над магазином.
Двухэтажное бетонное здание «магазина» Рэя, больше напоминающее обувную фабрику, чем семейный дом, является лучшим доказательством того, что для Рэя Джонса сапожное дело и семейная жизнь были одним и тем же.
В 1940-х седла Рэя пользовались большим спросом, чем его ботинки. Джентльмен по имени Джордж Мур помогал Рэю с обработкой кожи, изготовлением седел и ремонтом седел.
Но к середине 1950-х годов из-за исторической засухи в Техасе, растущей замены рабочих ковбоев пикапами и наводнения в День матери в Лампасасе в 1957 году, которое уничтожило материалы Рэя для изготовления седел (и унесло пять жизней и причинило материальный ущерб на сумму около 5,5 миллионов долларов), он переключил свое внимание исключительно на изготовление ковбойских сапог.
В 1960-х годах люди начали покупать несколько пар ботинок для использования за пределами ранчо. Рэй считал, что «старый стиль» 1940-х и 1950-х годов — с маленькими квадратными носами, наклонными каблуками и отсутствием швов на союзке— «больше похожи на сапоги». Но времена менялись, и Рэй пересматривал дизайн сапог, чтобы удовлетворить предпочтения своих клиентов.
Рэй начал ставить на свои сапоги каблук для ходьбы пешком, без выступающего ранта для шпор. Он также начал выпускать свои сапоги с закругленным носком, а не с более традиционным квадратным.
В то время как ранние образцы работ Рэя 1940-х и начала 1950-х годов включали в себя очень творческие и элегантно сшитые голенища с аппликацией, быстро развивающийся бизнес Рэя в конечном итоге привел к тому, что он остановился на производстве одного уникального вида сапог.
Свидетельством гениальности Рэя является то, что сапоги, который мы знаем как сапоги «Рэй Джонс», для многих являются воплощением того, каким должен быть ковбойский сапог: прочный на вид, на самом деле прочный, сделанный из лучших материалов и красивый в своем роде,но простой дизайн. Как Сара Делано выразилась в « Техасских ботинках» : « Что [Рэй] Джонс хотел, так это пару ботинок, в которых каждая деталь безупречна, но общий эффект которых сдержан и приглушен».
Начиная с 1950-х годов, подавляющее большинство ботинок, произведенных Рэем, имели следующие характеристики:
очень индивидуальный узор медальона;
соответствующий белый кант, боковые ранты и «уши», придающие сапогам Рэя безупречный и почти военный вид;
классическая строчка по верхней части голенища, которая соответствует строчке на союзке;
заостренные уши, продолжающие рисунок с белыми полосами;
классический рисунок вышивки на голенище 1940-х годов (Рэй разработал несколько схем вышивки, но к началу 1950-х годов он в основном использовал только один рисунок строчки);
дизайн верхней части союзки в форме наконечника стрелы, напоминающий о временах Рэя в Нью-Мексико, где повсеместно распространена символика коренных американцев.
В ранние годы Елизавета сшивала голенища ботинок. Когда бизнес пошел в гору, они наняли сотрудников, чтобы помочь Рэю в изготовлении обуви, в том числе мексикано-американских ремесленников из района Лампасас. Используя свою деловую хватку, Элизабет стала «главным финансовым директором» обувного магазина, занимаясь всеми финансовыми вопросами и помогая магазину по мере необходимости.
Следуя примеру британских обувных мастерских, которые он наблюдал в Англии, Рэй применил конвейерный метод изготовления обуви. После того, как Рэй снимал мерки и раскраивал кожу,первый рабочий собирал голенища, второй надевал голенища на колодки, третий пришивал рант, четвертый занимался подошвами, пятый собирал каблуки, а шестой занимался покраской и конечной полировкой сапог.
На пике производства Рэя в 1970-х среди его работников были: Энджи Гонсалес, которая сшила все голенища Рэя у себя дома; Хоакин Медина, который занимался сборкой голенищ; Пабло Ясс, который ставил подошвы и собирал каблуки; Дензел Смит, который надевал каблуки на ботинки, и Дуайт Смит, который красил и полировал сапоги.
В то время как некоторые из рабочих Рэя сами по себе стали известными сапожниками, в том числе Пабло Джасс, Боннер Уильямс, Ли Гонсалес, Гарри Бейли, Джек Рид, Лиллард «Коротышка» Лоутон, Хоакин Медина и Майк Джасс (брат Пабло), только Пабло позже стал известен как настоящий наследник сапожного наследия Рэя.
В 1970-х годах многие покупатели по четыре года ждали сапоги ручной работы Рэя. Семейные документы показывают, что, начиная с 1972 года, магазин Рэя постоянно производил от 1000 до 1100 пар обуви в год. Производство работало по 10 часов в день, пять дней в неделю и полдня в субботу. Магазин мог изготовить пару простых ботинок ручной работы за 16,5 часов.
Рэй был перфекционистом. Он сказал репортеру, что «отношение к делу человека, который собирает сапог. . . может иметь много общего с тем, что получается в итоге».
Старшая дочь Рэя, Бет Энн Барнетт, вспоминала, как помогала своим родителям в магазине. В девять лет Бет научилась делать уши для сапог. Каждую субботу в 11 утра Бет очищала машины от резинового клея, мыла ванную и подметала полы.
Говоря о преданности своего отца своему ремеслу, Бет сказала: «Он был довольно артистичным. Он садился и рисовал свои узоры на листах коричневой бумаги, затем с помощью иглы без нити на швейной машине вышивал узор на бумаге, насыпал тальк в табачный мешочек Bull Durham и втирал тальк в выкройку выреза, перенося выкройку на кожу. Он вышил медальоны для каждой пары сапог, которая была продана в магазине».
Дочь Рэя, Марта Уоллис, вспоминала, что ее родители работали по 12 часов в день и что к тому времени, когда семья собиралась за ужином, они были настолько уставшими, что часто мало разговаривали во время еды.
Марта вспомнила время, когда Рэй работал над дизайном кожаной вставки в форме орла. Когда он, наконец, закончил ботинки, он сел ужинать и заявил: «Наконец-то они готовы!» По словам Марты, «папа ненавидел делать инициалы, потому что было трудно сделать их идеальными, а он был перфекционистом».
Рэю не особенно нравилось делать необычные сапоги, требующие большого количество нестандартных элементов. Рэй изо всех сил старался не отказываться от заказов, но он предпочитал делать своим клиентам традиционные «сапоги Рэя Джонса» из французской телячьей или экзотической кожи.
Рэй вспомнил время, когда он часами делал пару ботинок для юриста, получившего образование в Техасском университете, с причудливой бело-оранжевой строчкой и оранжевыми вставками из техасского лонгхорна, которые подходили к оранжевому «кадиллаку» клиента. Рэй, у которого уже была очередь на обычные сапоги, резюмировал этот опыт, заявив: «Мы больше не охотимся за такими заказами».
Когда его спросили о самой экстравагантной паре сапог, которые он когда-либо делал, Рэй сказал: «Оле Стивен Клеберг, управляющий Королевским ранчо, пошел и убил своего собственного африканского слона и принес кожу из его ушей, чтобы я сделал для него и его жены по паре сапог… ужасно красивые сапоги получились».
Рэй сказал репортеру, что наибольшее удовлетворение в своей карьере он получил, производя обувь для клиентов-инвалидов, которые страдали от полиомиелита в 1940-х и 1950-х годах. Он заявил: «Некоторые из этих девушек на самом деле плакали, потому что у них никогда обуви, которая была бы удобна и так хорошо выглядела. В этом была настоящая радость. Остальное — просто тяжелая работа».
Помимо сапожного дела, семья Джонсов разводила лошадей, коз, коров и овец на участках в Лампасасе и Рамли, штат Техас. Подобно своему наставнику Дж. Б. Уильямсу, но в меньшем масштабе, Рэй совмещал жизнь владельца ранчо и сапожника. Он заявил: «Мы заготавливали сено все лето, когда у детей были каникулы; теперь пытаемся подготовить корма на зиму. Это хобби, и иногда оно заставляло нас преодолевать множество трудностей в сапожном деле. Но при этом оно помогает мне чувствовать себя достаточно бодрым, чтобы вставать по утрам. Обычные бытовые проблемы тогда не убивают».
Рэй был членом организации «Ветераны иностранных войн», но в остальном не участвовал в другой общественной деятельности. Когда он не шил обувь и не ухаживал за животными, он проводил свободное время за чтением дома или рыбалкой на озере Бьюкенен или Инкс-Лейк в округе Бернет, штат Техас.
Рэй и Элизабет Джонс не занимались политикой и не посещали церковь. Но они договорились, чтобы их дети регулярно посещали Центральную христианскую церковь Лампасаса.
К 1971 году у Рэя накопилось 780 заказов на обувь, а его магазин постоянно отставал в выполнении заказов на 10 месяцев. К тому времени Рэй стал лучшим в производстве сапог, и, как он сам говорил в интервью, это «не. . . хвастоство, а по существу».
Политика производства сапог в магазине Рэя основывалась на его стремлении сделать каждую пару лучше, чем предыдущая, чтобы он мог поставлять своим покупателям ботинки высочайшего качества за ту цену, которую они заплатили. Рэй сказал репортеру: «Все, к чему я стремлюсь —предложить своим клиентам честную сделку». Он продолжил: «Мы никогда не пытались максимально завысить цену на сапоги», потому что «если бы мы это делали, люди, которые действительно нуждались в них, не могли бы их себе позволить».
Рэй был не из тех, кто скупится на слова о том, что он думает, и завышенные цены на сапоги являлись проблемой, которая его беспокоила. Он не мог понять, почему кто-то платит другому сапожнику за сапоги больше, чем люди отдавали за пару в его магазине. В конце своей карьеры Рэй сказал другому репортеру: «Вокруг есть сапожники, у которых цены очень высокие, но только это и является их достижением. Пара моих ботинок за 400 долларов сделана из экзотической кожи и сшита по всем правилам».
Хотя Рэй стремился предложить своим клиентам честную сделку, он ожидал честности в ответ. Пример этого относится ко времени в конце 1950-х годов, когда покупатель заказал пару сапог в магазине Рэя, пообещав, что он заплатит, как только получит деньги. Время от времени Рэй сталкивался с этим джентльменом в городе, и тот рассказывал ему одну и ту же историю о том, что у него сейчас нет денег, чтобы заплатить за сапоги. После того, как мужчины очередной раз встретились в городе, Рэй сказал ему заплатить или сдать обувь в магазин. Когда мужчина отказался вернуть сапоги, Рэй ударил его и, пока он лежал на земле, снял с него ботинки, вежливо сообщив, что товар можно будет вернуть после полной оплаты.
Рэй сказал, что среди его клиентов были ковбои, владельцы техасских ранчо, нефтяники, кантри- и вестерн-певцы, актеры,участники родео, юристы, врачи, банкиры, бизнесмены, «несколько преступников» и «другие, кто никогда не бывал на ранчо».
У Рэя было много постоянных клиентов и клиентов из разных поколений ( т. е. дедов, сыновей и внуков). Его клиенты приезжали со всех концов Соединенных Штатов и со всего мира, включая Филиппины, Исландию и Италию.
Журналисты постоянно спрашивали его о его знаменитых клиентах. Но как уважаемый сапожник, у которого было больше работы, чем он мог выполнить, Рэй не чувствовал необходимости подыгрывать своей высокопоставленной клиентуре или заниматься маркетинговыми уловками.
Рэй, который считал президента Линдона Б. Джонсона своим клиентом, сказал репортеру: «Актеры и политики? Да, многие покупают мою обувь». Но он добавил: «Я стараюсь сделать максимально качественные сапоги для каждого из клиентов, независимо от того, является ли покупатель богатым нефтяником или подростком, который все лето работал под жарким солнцем Техаса, чтобы накопить деньги».
В 1974 году в интервью Austin American-Statesman Рэй отмахнулся от вопросов о знаменитостях, которые были его заказчиками на протяжении многих лет, сказав: «Мы сделали больше сапог для обычных стариков» . Он подчеркивал, что «Независимо от того, кем являлись мои заказчики, все они должны были платить одинаковые деньги и ждать своей очереди».
В июне 1977 года газета Dallas Times Herald опубликовала воскресный очерк о Рэе под заголовком «Этот человек шьет лучшие сапоги в Техасе». Рэй, несомненно, получил некоторое удовольствие, увидев, что его родной город — место, которое отвергло его как молодого сапожника в Fair Park — признал его превосходство над техасскими сапожниками.
Рэй больше не был многообещающим сапожником, который «умирал от голода», стремясь оставить свой след в мире сапожного дела. Он добрался до вершины.
Два месяца спустя, в августе 1977 года, Рэй удивил всех, когда перестал принимать заказы на сапоги и внезапно объявил о своих планах уйти на пенсию через пять лет.
Ссылаясь на личные и семейные причины, этот человек решил бросить производство обуви, когда был на пике своего мастерства. Когда его спросили о причинах ухода на пенсию, Рэй ответил Austin American-Stateman : «Пришло время уйти».
Он объяснил, что после почти 50 лет производства обуви он хотел проводить больше времени со своей семьей, заявив: «Мы скучали по тому, что все остальные считали само собой разумеющимся — выходным, отпускам. Мы могли бы продолжать делать то же самое. . . Мы всю жизнь торопились. . . пока мы не поторопились со смертью».
К моменту объявления о выходе на пенсию у Рэя было 5000 невыполненных заказов клиентов. Ботинки Рэя пользовались таким высоким спросом, что клиенты, чье имя было в списке, могли продать свое место за сумму, превышающую стоимость самих сапог.
Об этой ситуации на рынке Рэй просто сказал: «Если человек хочет продать свое место в списке, это его дело». Рэй не собирался производить больше ботинок, чем он обязался, поэтому он никак не реагировал на такие перепродажи мест в очереди.
Когда он вышел на пенсию, цена на базовую пару ботинок из телячьей кожи с тремя рядами вышивки и 12-дюймовым голенищем поднялась до 250 долларов. Сапоги из кожи страуса, самые дорогие, продавались по цене от 600 до 700 долларов. Богато украшенные, с замысловатым орнаментом (например, со вставками в виде бабочек) или с золотыми вставками сапоги достигли беспрецедентных цен.
Когда Рэя спрашивали о будущем сапожной индустрии, он представлял совсем не оптимистичную картину. Он часто говорил о том, что обувные фабрики «просто не делают хороших сапог» и что «жаль, что в этой стране исчезает хорошая, честная работа. Все в наше время становится лишь способом обогатиться».
СМИ по всему Техасу освещали выход Рэя на пенсию. В 1980 году журнал Texas Monthly Magazine назвал Рэя Джонса лучшим сапожником Техаса. В 1981 году газета Houston Chronicle опубликовала статью под заголовком «Лучший в мире сапожник?» в котором репортер заявил, что Рэй был «лучшим сапожником в Техасе, возможно, в Соединенных Штатах».
Другой репортер, освещавший уход Рэя на пенсию, назвал его «одним из лучших мастеров по коже в штате, если не в стране» и написал, что «многие считают его лучшим сапожником в округе».
15 февраля 1983 года, воздав должное сапожнику, обе палаты Законодательного собрания Техаса — Сенат Техаса и Палата представителей Техаса — приняли резолюции, признающие Рэя за создание «одного из самых известных и самых успешных магазинов в мире» и «сохранение важной части наследия Техаса» (SR № 149 и HR № 69).
18 марта 1983 года человек, которого прославляли как сапожника, которого «уважали те сапожники, которых уважали все остальные», закрыл свою мастерскую в возрасте 65 лет. Он продолжал получать признание даже после выхода на пенсию, включая выставку в июле 1983 года в Музее Кистоун-сквер Лампасаса. На момент выхода на пенсию, по оценкам Рэя, он сделал более 45 000 пар обуви с тех пор, как научился этому ремеслу в подростковом возрасте.
Рэй Джонс, скончавшийся 10 марта 1996 года в возрасте 78 лет, прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как его ученик Пабло Джасс сам стал мастером-сапожником. История Пабло Ясса, еще одной кожаной легенды, будет рассказана в моей следующей статье.
Переведено с помощью гугл переводчика. Оригинал статьи можно посмотреть здесь https://shoptalk-magazine.com/2021/10/12/ray-jones-texass-greatest-bootmaker/