Начало сказочной повести читайте здесь
Несмотря на то, что на птичьем дворе туман не рассеялся, все были заняты делом. Курицы копали ямки в земле, утки важно хлопали крыльями, индюки щеголяли друг перед другом, выпятив грудь как генералы.
-Знакомьтесь, друзья! Это мои дети: Колобок, Лоскуток, Хохолок, Сахарок и гусь Обнимусь! - гордо объявила молодая гусыня.
-Обнимусь, - рассмеялись птицы, и на дворе зашушукались, закрякали, закудахтали, заворочались и запищали.
Гусь Обнимусь открыл клюв и засмеялся вместе со всеми. Он доверчиво подбегал к толстой курочке на тоненьких ножках, горделивому индюку, озорным желторотым цыплятам, пёстрому петуху с алым гребешком и каждого обнимал как родного.
Обнимусь подбежал к старой мудрой утке Крякве, которую уважал весь двор, и бесцеремонно обнял. Старушка от неожиданности зашаталась на месте и чуть не упала.
-Наглец, как ты смеешь! – строго шикнула на него бабушка Кряква. – Я почтенная утка и не потерплю такого безобразия,- позже она смягчилась и добавила. – Ладно-ладно, ты ещё слишком мал и не знаешь хороших манер. Видно, твоя мать ничему тебя не научила.
Обнимусь развёл крыльями и опустил глаза. Он так сильно радовался каждому жителю птичьего двора, маме, братьям, солнышку, цветам, деревьям, что просто не мог сдержать восторга.
Молодая мать пристально посмотрела на старую утку, затем на невоспитанного гусёнка, обвела холодным взглядом недоумевающих соседей и громко произнесла:
-За мной, малыши, нам здесь не рады!
Марта повела гусят к высокому деревянному забору, который разделял птичий двор и большой мир. Забор был крепкий, прочный, хозяин недавно привёл его в порядок и улизнуть со двора почти никому не удавалось. Только не Марте.
Гусыня знала тайную дверцу, через которую выбегал мопсик Хлопс. Собака часто пугала домашних птиц пустым лаем, который доносился из дома. Мопса выпускали побегать во дворе, но в большой мир он выходил только с нарядным блестящим поводком в сопровождении заботливой хозяйки. Она не разрешала подбирать ему на дороге конфеты и обнюхивать чужие следы. Хозяйка всё время говорила «фу», и Хлопс начал думать, что "фу" – это всё самое вкусное и ароматное, что спрятано за высоким забором. Поэтому пытливым собачьим носом быстро нашел лазейку – всего одну доску, которая не была приколочена гвоздями. Такой тайной дверцы было достаточно, чтобы пролезть маленькой собачке, а тем более гусыне. Марта давно заприметила секретный собачий ход и вслед за Хлопсом незаметно выходила погулять в большой мир.
В тот день, когда старая утка Кряква и соседи Птичьего двора посмеялись над её доверчивым сыном, что-то дрогнуло в её хрупком материнском сердце, и она направилась к тайной дверце.
Обычно она приходила на зелёный луг. Сегодня он, до краёв был наполнен светом. Гусята уверенно вступали на шелковистую траву, следуя за матерью. Самым последним топал Обнимусь, то и дело припадая к земле, чтобы послушать, как бьется её сердце.
-Что ты делаешь, малыш? – спрашивала мама.
-Обнимаю землю, - объяснял сынок.
Другие гусята хлопали крылышками и удивлённо глядели на брата: чуднОй он какой-то!
Обнимусь смотрел на сказочный лужок и не мог налюбоваться. Голубые стрекозы сновали туда-сюда как феи. Разноцветные бабочки порхали с цветка на цветок, разнося повсюду волшебную пыльцу. Божьи коровки разбегались на листочках старого дуба и летели высоко-высоко к своим деткам. Гусь Обнимусь готов был обнять зелёный луг целиком и унести на птичий двор, чтобы соседи тоже смогли увидеть это чудо.
Целыми днями они жили, словно в тумане, не замечая друг друга, не зная дружбы, любви, красоты. Каждый был занят своим делом. Вместе они собирались только на совете, чтобы решить, кого поощрить, кого наказать, а кого прогнать со двора. Обычно последнее слово оставалось за старой уткой Кряквой, с которой поссорилась молодая гусыня.
Но вернёмся же к Обнимусю. Он мечтал, что на сказочном лугу глаза соседей откроются, и птицы преобразятся. Утки, петухи, курицы, индюки поймут, как прекрасен мир и как прекрасны они сами.
Продолжение следует...