Как живет таежный пимокат, прославившийся на всю страну своими песнями.
«Если снег на перевалах лежит, в гору не подниметесь. Вы лучше летом приезжайте, сейчас в Большой Речке делать нечего». Так нас отговаривали от поездки в таежный поселок жители соседнего села Ермаковское. Впрочем, как соседнего, – от райцентра до Большой Речки еще ехать почти 40 километров. Дорога извилистая, гравийная, встречного транспорта почти нет. Да и особо незачем ездить в деревню, за которой тянутся лишь десятки километров глухой тайги.
В 50-х годах прошлого века эти неизведанные ранее места облюбовали лесозаготовители. Предполагалось, что после выработки леса люди покинут труднодоступную местность. Но вышло иначе. Леспромхозная зона уж очень приглянулась людям, которые здесь работали. Так и возник поселок, который в честь реки Оя назвали Большой Речкой. Вдоль таежной реки обживались заготовители леса. По ней осуществлялся сплав и заброска грузов для рыбаков и охотников. Сегодня в поселке проживает не более 150 человек.
Лучшей обуви еще не придумали!
Здесь родился знаменитый сегодня на всю страну пимокат Иван Петрович Плахута. Его родители приехали в поселок на лесозаготовку, да так и остались жить. После окончания средней школы Иван Петрович и сам устроился в леспромхоз. О том, что когда-то придется освоить редкую, можно сказать, исчезающую профессию пимоката, мужчина тогда и не думал.
– Жизнь заставила, – говорит Иван Петрович. – В 90-е годы леспромхоз развалился, работы у людей не осталось. Кто-то уехал из поселка, кто-то занялся своим ремеслом. Раньше ведь в каждом селе пимокаты были. В деревне кроме валенок другой обуви и не знали. Никто и подумать не мог, что профессия утратит свою популярность. Понимая, что на жизнь нужно чем-то зарабатывать, поехал в Ермаковское, там у меня друг валенки катал, шкуры выделывал. Посмотрел на это дело, понравилось. Попросил: научи ради Бога. Он мне азы показал, а дальше, как говорится, все от желания зависит. Любое ремесло полюбить надо, душу в него вложить, тогда и результат порадует.
Первые свои валенки Иван Петрович катал в бане. Это сегодня у него есть всё необходимое, чтобы делать обувь. А поначалу приходилось ездить закупать шерсть по району, возить чесать ее в Минусинск, так как своего чесального станка не было. Застилал шерсть в Ермаковском, и только потом вез заготовку в родной поселок.
– Постепенно приобрел и чесальный станок, и катальный, поставил дома пимокатку и начал творить! – вспоминает Иван Петрович. – Конечно, начинал не без помощников, тут целый цех пимокатный был. Когда полностью освоил ремесло, стал работать самостоятельно. За день одну пару валенок скатаешь, ночь сохнет. Так в сутки выходит примерно одна пара больших катанок.
Уходит на нее примерно полтора килограмма шерсти. Получить качественное сырье – это, пожалуй, сегодня самое сложное в пимокатном деле. Хотя никто не спорит, что и труд этот отнимает много физических сил и времени. Овец на юге края держат мало. Да и шерсть с них не всегда подходит для валяния.
– Меня часто спрашивают, как долго носятся валенки. Хитрый вопрос! Одни можно и 20 лет носить, а другие и сезона не выдюжат. И тут дело не только в мастерстве и плотности катания. Я так могу укатать, что за год не разносишь. Но всем же надо помягче, в «дубовой» обуви ходить не хотят. Но это только один момент. Главное же – качество шерсти, которое, к сожалению, от меня не зависит. Нужна грубошерстная порода овец, чтобы «слепить» хорошую обувь. И стричь овцу необходимо два раза в год: в апреле и в сентябре. Именно шерсть второй стрижки, так называемая летнина, требуется для хороших валенок. Зимнина с первой стрижки считается одноразовой шерстью, понятно, что валенки из нее будут рыхлыми и малоноскими. Но многим фермерам невыгодно стричь дважды, обходятся в основном одной весенней санитарной стрижкой. По заказу, конечно, могут и два раза постричь, но какова будет цена этой шерсти... Поэтому у местных мы шерсть не берем, в основном заказываем в Татарстане и других регионах России. Да и то – сказать, что это чистая летняя шерсть, можно не всегда. Все равно подмешивают зимней, она тяжелее, выгоднее реализовывать. И тем не менее скажу так: лучшей обуви, нежели валенки, в мире еще не придумали.
Мы люди скромные, но гостеприимные
В месяц Иван Петрович изготавливает не более 15 пар валенок. С годами тяжело стало работать круглыми сутками. Да и хватает им с супругой Марусей (так ласково называет Иван Петрович свою жену) на жизнь. Местное население покупает валенки мало, зато со всего юга края приезжают к Плахуте за качественной обувью. Валенки в его цеху не залеживаются. Более чем за 20 лет работы пимокатом он объездил много ярмарок и фестивалей, его товар знают и с удовольствием приобретают.
– Особой конкуренции у меня нет, – говорит ремесленник. – Сколько мы ни ездили по краю, в таких объемах, как я, сегодня валенки никто не катает. Оно и понятно, рынок завален всяческой обувью: натуральной, искусственной, дешевой, дорогой. Как говорится, на любой вкус и кошелек. Да и ремесло это, без преувеличения, тяжелое, не всякий возьмется. Мне и самому уже тяжеловато этим заниматься. Возраст все же дает о себе знать. Уже отошел от высоких валенок, делаю только полуваленки и тапочки. Их хорошо покупают, да и по цене более выгодно.
Взрослые полуваленки обойдутся покупателю в три тысячи рублей, тапочки стоят около двух тысяч. Для натуральной обуви не такая уж великая цена, учитывая, что носятся они долго и согреют даже в самые морозные дни.
– Мы и весной в них ходим, в распутицу надеваем поверх валенок калоши – и вперед, управляться по дому, – говорит супруга Маруся. – Удобно и тепло, в то же время ноги не потеют.
Дом у супругов довольно скромный, но уютный и ухоженный. Хозяйка встретила нас горячим таежным чаем, медом собственного производства и творожным печеньем, которое только что испекла.
– Мы люди скромные, но гостеприимные. Много к нам и журналистов, и ценителей ремесла приезжает. Всегда встречаем как умеем и угощаем чем богаты. В Большую Речку любят приезжать, особенно осенью, когда уже нет гнуса и комаров. Места здесь и впрямь красивейшие. Тайга девственная, что и говорить. Все богатство под ногами: травы, грибы, ягода. Испокон веков таежные люди кормились тем, что дает природа.
Большая Речка – это подарок от Бога
Дарами природы не пренебрегают и Иван с Марусей. Женщина все лето занимается сборами лекарственных растений, из которых делает бальзамы, настойки, ферментирует различные чаи.
– В первую очередь собираю иван-чай, смешиваю его с чабрецом, ромашкой, душицей, зверобоем, получается довольно большой ассортимент разных ароматов, – говорит Маруся. – Для настоящих гурманов собираем листья бадана: пролежав пять-шесть лет, он превращается в труху и дает чаю самый изысканный вкус. Покупного чая в нашей семье нет, только тот, что дает природа.
Помимо ремесленного дела, семья держит несколько пчелосемей, которые приносят настоящий таежный мед.
– Мы ни в коем случае не кормим пчел сахаром, как делают это многие пасечники, – говорят хозяева. – Причем речь не идет о тех, кто делает мед из сахара. Речь о тех, кто подкармливает самих пчел в период, когда свой мед уже съеден, а нового еще не добыли. Не используем и никакой химии, прикармливаем только пихтовой водой. Потому и мед у нас дорогой, 1500 рублей литр. Но пчел у нас немного, поэтому мы его практически не продаем.
А вот пчелопродукты – пожалуйста. Гомогенат, перга, пыльца, пчелиный подмор, прополис и многие другие полезные продукты пчелиного производства можно приобрести у семьи Плахута.
А еще Маруся занимается разведением огневки. Это паразит пчел – восковая моль. Чтобы с нее взять лекарство, ее сначала разводят дома в ведре, затем выносят в улье.
– Кормим бабочку пергой, прополисом, – говорит Маруся. – Из бабочки она превращается в гусеницу и съедает все эти пчелопродукты. Только потом мы делаем настойку из гусениц. Дело в том, что эта гусеница имеет в своем желудочке фермент – церразу, который способствует переработке воска. Больше воск на земле никто не перерабатывает. Считается, что эту настойку из восковой моли ученые изобрели 200 лет назад, чтобы уничтожать туберкулезную палочку, так как она находится в восковой оболочке. Но эта настойка – не только хорошее средство от туберкулеза. Она полностью очищает сосуды от холестериновых бляшек, очень хорошо действует на потенцию мужчин, при этом понижает давление в отличие от стимулирующих медицинских препаратов. Ее также пьют при новообразованиях и после химиотерапии.
На вопрос «Как вы все успеваете?» супруги дружно отвечают: «Встаем на час раньше». Их день начинается примерно в пять-шесть утра. Сейчас, когда еще нет забот по огороду и спит тайга, они могут позволить себе заниматься творчеством, рыбалкой, прогулками. Иван и Маруся – очень активные люди, они не сидят на месте. Летом ходят на рыбалку на хариуса, зимой по тайге катаются на лыжах и купаются в проруби.
– Мы очень устаем от городской суеты, – говорит Иван Петрович. – И я счастлив, что родился и живу здесь. Никогда бы не променял Большую Речку на большой город или село. Мне Бог подарил такие прекрасные места, которыми можно любоваться бесконечно. Сейчас деревня более оживленная, нежели раньше. Строят базы отдыха, новые дома. Сюда приезжают охотиться и ловить рыбу, что, конечно, наносит урон таежным местам и не может не огорчать. Старожилы всегда берегли эти просторы, приезжим этого не понять. Да мы вообще не вписываемся в современную реальность. Люди уже привыкли есть мертвую еду, носить мертвую одежду, слушать мертвую музыку.
Люблю, люблю, люблю!
Иван Петрович не случайно заговорил о музыке. Не имея музыкального образования, он играет на гитаре, балалайке, баяне, сам пишет музыку и сочиняет тексты. В его копилке более ста песен на различные темы. С ними он много выступал в свое время по всему региону.
– Нигде этому не учился, хоть и любил музыку с детства, – признается Иван Петрович. – Музыка у меня в душе, ее просто нужно чувствовать.
Вы бы слышали, как красиво и благозвучно исполняет свои песни Иван Плахута. Хотя что говорить, если можно послушать. Его песни легко найти на ютуб-канале или в социальных сетях Ивана Петровича. Здесь же, кстати, есть и валенки, и продукты пчеловодства, которые он реализует вместе с женой. Кстати, Маруся тоже музыкант-самоучка: и песни пишет, и прекрасно исполняет фольклор.
Осенью прошлого года Ивану Петровичу позвонили с телеканала «Россия-1» и предложили принять участие в передаче Андрея Малахова «Песни от всей души». Иван Петрович согласился, он никогда не был в столице, но при этом сказал, что без Маруси никуда не поедет.
Москва радушно встретила таежных музыкантов. Иван Петрович подарил Андрею Малахову расшитые валенки ручной работы, а в эфире исполнил на всю страну песню «Люблю, люблю, люблю», которую он посвятил Марусе.
– Конечно, для нас эта поездка была очень волнительной, – говорят супруги. – Все-таки не каждый день тебя по телевизору показывают. Да и на саму столицу хотелось посмотреть хоть раз в жизни. Красиво, что и говорить. Все вокруг мерцает, кипит городская жизнь. И все же никогда бы не променяли это искусственное мерцание на те краски, которыми нас радует тайга. Там мы чужие, как ни крути, а здесь нам даже дикий зверь, и тот свой!
И это не преувеличение, в Большой Речке действительно много диких животных. К водопою выходят медведи, волки, косули, горные козлы. Да кого здесь только нет, лес все-таки! Причем соседство местных жителей и зверей весьма дружелюбное. Люди не мешают животным, животные не лезут к жителям.
– А что нам делить, – смеется глава семьи. – Тайга – дом большой, на всех места хватит. Я больше о другом переживаю: кому дело свое передать. Дети давно выросли и живут в больших городах, местные даже попробовать себя не хотят в пимокатном ремесле. Молодежи нужны быстрые и легкие деньги, а здесь тяжелый физический труд. А я готов не только научить, но и продать оборудование. И даже могу подсказать, где деньги на него взять. Сегодня государство дает столько возможностей для самостоятельного развития. Это и субсидии для самозанятых, и различные фермерские гранты. При желании человек мог бы настоящую пимокатную мастерскую сделать. Но желающих пока нет. И это печально, уходит в прошлое ремесло, которое развивали наши предки. Возможно, я преувеличиваю и найдутся все же люди, которые захотят заниматься этим всерьез с горящим сердцем. Очень хочется в это верить.
Ольга Новикова. Фото автора и из архива семьи Плахута