С тех пор стал он в боярские хоромы наведываться чаще. И вскоре заметил, что Иван Данилыч к нему переменился. При встрече радуется. Каждый раз дорогие подарки дарит, да просит с визитами не тянуть, заезжать почаще. "Видать, действует ведьмино колдовство", - сообразил Степан. И потребовал, чтобы боярин Настеньку из светлицы вызвал, да за общий стол посадил.
Иван Данилович не удивился. Велел дочь свою привести. Пришла Настенька. Сидит с гостем рядышком, ни жива, ни мертва. Глаз не поднимает. Слова лишнего не молвит. Но ослушаться отца боится. Из комнаты не уходит.
Тут и время подошло. Луна прибывать стала, и морок в полную силу вошел. Боярин совсем волю потерял. В рот Степану смотрит и все его повеления выполняет.
Однажды ночью Степану ведьма приснилась. Подошла и тихонько на кровать уселась:
- Пора, - говорит, - Степан, время твое пришло. Проси теперь у барина что хочешь, - и пальцем костлявым ему по лбу постучала.
Степан аж на кровати подпрыгнул. Огляделся. Видит - комната пуста, и успокоился: "Привидится же такое!". Перекрестился он и лег обратно. С боку на бок повертелся, да и понял: не спроста к нему во сне ведьма приходила. Пора действовать. Решил он, что прямо с утра свататься поедет.
Настенька как услышала, вся помертвела. Щеки белые сделались как у покойницы. Из глаз слезы полились:
- Да как же это, батюшка? За что же вы так со мной? Не губите, Христом богом молю! - и хлоп перед отцом на колени. - Я за Степаном жить не буду! Лучше сразу в петлю!
Но барин на ее слезы и внимания не обратил. Осерчал только:
- Что за вздор? Степан - жених видный. Молодой, богатый. Да и друг он мне дорогой. Негоже девице в девках оставаться, когда такую партию составить можно! Все. Решено! Пойдешь за Степана.
Настя руки к нему тянет, да на коленях к образам ползет:
- Пощади, батюшка. Именем матушки моей заклинаю! Пощади!