Айрис Лаверье.
Как же холодно. Мамина шаль абсолютно не спасает от промозглой сырости и ледяного сквозняка. Если сидеть тут больше одной ночи, можно легко протянуть ноги. И палач не понадобится, только костровой. Я усмехнулась. Убийцам ведь погребальный костер не положен. Бросят где-нибудь в лесу на прокорм волкам и другой зубастой живности, да и все. Боги, а перспективы все радужнее и радужнее…
Поспать в последний раз мне не удалось, потому что для этого нужно было хоть какое-то подобие тишины, а звук стучащих зубов никак не способствовал спокойному сну. Уже в который раз поднявшись на ноги, я принялась расхаживать по крохотной камере. Лучше бы сразу меня прикончили, это был бы милосерднее по отношению ко мне. Хотя эти животные, скорее всего не знают, что такое милосердие. Шаль не отобрали только потому, что я вцепилась в нее мертвой хваткой и пообещала выцарапать глаза любому, кто посмеет забрать ее у меня. А вот с сумкой и всем добром, что лежит в ней, пришлось распрощаться. Нож жалко. Хорошая маннская сталь. Сейчас таких днем с огнем не сыщешь. Папочкина игрушка. Была.
Нет, я точно с ума сошла. Меня повесят с восходом солнца, а я переживаю из-за какой-то железяки. Пусть и очень ценной железяки. Стащить бы ее перед казнью, но тюремщик так вцепился в этот трофей, что теперь и Тантира не разлучит этого мерзкого зверя с моим ножичком.
В последние часы перед рассветом холод стал совсем невыносим, а у меня просто-напросто не осталось сил ему сопротивляться. Я устала. И физически и морально. Прямо как тогда, в лесу. В памяти непрошенными гостями всплыли воспоминания об уютной хижине, огромной пушистой собаке и странной девочке. Ну, не могло мне это все привидеться, это же абсурд. А еще больший абсурд верить в то, что это все было на самом деле. Громко чихнув, я откинула голову назад и уставилась в потолок. Забавно, как же нелепо заканчивается моя жизнь. А сколько амбиций-то было. Мама явно была бы не в восторге от того, как ее золотце Айри…хм…закончила свой жизненный путь. Стыдно должно быть, юная леди. Только вот почему-то мне совсем не стыдно…
- Ты смотри, живая, - с мерзким оскалом воскликнул тюремщик. Удивительно, до чего же он типичен. Прямо как в трактирных байках, которые травили ушлые наемники или воришки, избежавшие моей участи. Лысый, толстый, вонючий. Фу, мерзость-то какая.
- Вас всех еще пережила бы, если бы не все такими глазастыми были, - буркнула я, поднимаясь с пола. Первым делом, он связал мне руки за спиной. А толку-то? Бежать все равно некуда – коридор узкий, а этот амбал перекрывает его чуть ли не полностью, мне ни за что не протиснуться.
А вот и моя железяка. Хоть бы в толпе украл кто-то, чтобы этому мерзкому типу не досталась. Не место маннскому ножу на поясе у такой крысы. А у профессионалов глаз наметанный, стоящее оружие за версту видят.
- Будешь молиться? – спросил тюремщик, игнорируя мою реплику.
- Нет, - коротко ответила я, открыто глядя ему в глаза.
- Тогда топай, - оскалился он, шлепнув своей жирной ладонью чуть ниже моей поясницы. Я едва слышно зашипела, и этим все и ограничилось. Со связанными руками много не сделаешь, да и близко ко мне он не подходил. Мало ли, что у сумасшедшей на уме.
Прямой, как единственная извилина тюремщика, коридор быстро закончился, и я шагнула через порог. Сначала мне показалось, что на улице было чуть ли ни теплее, чем в той чертовой камере, но это ощущение быстро улетучилось. Ветер пробирал до костей, небо скрыла плотная пелена туч, которая, недолго думая, разразилась ливнем. Холодные капли хлестали по лицу, заставляли постоянно жмуриться. Поэтому тюремщику, в конечном счете, пришлось волочить меня на рыночную площадь, посреди которой стояла виселица. Несмотря на ужасную погоду, вокруг собралось немало зевак. Видимо казнь умалишенной убийцы – весьма занятное зрелище.
- Эх, совсем же промокнут, бедняги, какая жалость. А все из-за меня, - пробормотала я себе под нос. В окружающем шуме непогоды мой провожатый не различил ни слова и лишь ускорил шаг, желая быстрее закончить с ненормальной девицей, свалившейся на его лысую голову. В такую погоду - не удивительно.
Зрители охватили помост плотным кольцом, стараясь пробиться поближе. Меня протащили по узкому живому коридору, и вот я уже наверху, гляжу на весь этот сброд и понимаю, какая жалкая у них жизнь, если в такой мерзкий день на рассвете они покинули дома только для того, чтобы посмотреть, как же вешают какую-то непонятную бродяжку. Мрак накрыл все пять земель. Такого абсурда не было даже во время войны районак.
Палач без лишних слов натянул мне на шею пеньковую петлю и затянул узел. Вчерашний внимательный стражник зачитал с какой-то изрядно вымокшей бумажки, больше напоминающей тряпицу, приговор, который признавал меня виновной в убийстве, воровстве, продажности и богохульстве. Чудно, теперь вешают еще и за это. Толпа заволновалась. Ей не нравилось, когда развлечение оттягивалось. Отовсюду стали доноситься выкрики с пожеланиями о том, что официальную часть можно и сократить. Разумеется, в более просторечной и понятной всем форме. Даже я не решилась бы повторить некоторые из вариаций.
Наконец, пухленький стражник кивнул палачу и тот дернул какой-то рычаг. Все, что я успела сделать, это закрыть глаза, когда подо мной открылся люк. Петля моментально затянулась сильнее, и я почувствовала, как из груди выходит воздух. Вот и все.
Вдруг раздался громкий, отчетливый треск дерева. Веревка дернулась, и я рухнула на землю, отчаянно хватаясь руками за горло и освобождаясь от удавки. Первый вдох слегка вернул меня к жизни, но чтобы полностью отдышаться мне понадобилось несколько минут. Я даже не заметила, как рядом со мной падали обломки балки. Причем это были не крупные куски дерева, а мелкая щепа.
- Вы все видели, балка треснула, - этот голос я не забуду никогда. Его не возможно забыть. – Богиня смерти не желает забирать ее. Вы не смеете противиться ее воле. Эта девушка отныне свободна.
Толпа удивленно замолчала, а я была просто не в силах отвести взгляда от золотоволосой девочки в отороченном мехом плаще.
Не может быть…
Вирана Первая.
Мы прибыли в Клентон на рассвете. Горы, казавшиеся бесконечными. расступились, и нашим глазам предстал древний город, увенчанный белоснежным замком, шпиль которого уходил высоко в небо. Хотя со дня постройки прошло много веков, замков, подобных этому. больше не возводили ни в одной из пяти земель. Его строили больше века, зная, что он будет существовать вечность.
Стоило нам выйти из-за гор, ветер стал гораздо холоднее. Мои спутники, все как один, зябко укутались в свои одежды. Кридан, чувствующий дискомфорт будучи в человеческом теле в столь суровых по сравнению с родным югом условиях, выглядел жалко. Теперь он не казался мне ни грозным лиаром, ни бесстрашным гладиатором, ни, тем более, наследником крови иарлэйты Летеции. Ребенок.
Я же холода не чувствовала. Точнее, лица моего касалось ледяное дыхание ветра, кожа была холодной как снег, но при этом я не ощущала ни малейшего дискомфорта. Холод оставался снаружи, мягко лаская тело, а не вонзая в него свои ледяные клинки.
Остановившись у стен города, я спешилась. Варросс, посвященный в мой замысел, поспешил забрать у меня верхнюю одежду и обувь, взамен водрузив на мою голову серебряную стиану. Стоя в одном белоснежном платье и босиком на снегу, я чувствовала в себе всю силу и власть королей древности. Королевская кровь отозвалась голосу Ледяного бога, вернув мне могуществом всю боль, что я пережила за свою жизнь. Я обрела истинный трон. Дочь богов и королей вернулась домой.
Я видела обращенные ко мне лица горожан. Я видела в толпе и тех, кто был со мной в Пернетте. Под всеобщее ликование я прошла к храму Верховного бога и поднялась на его ступени. Здесь короновали королей древности. Здесь их тела передавали Ледяному богу.
- С сегодняшнего дня, - мой голос разносился по всей площади, - столицей Севера вновь становится Клентон. Мои предшественники пошли против всех законов, лишив Север его истинной сущности. Они отреклись от истинного бога, и в своем вероотступничестве покинули дарованный им град. Но теперь все возвращается на свои места. Север прежде был и будет свободным государством. Мы не склоним более своей спины перед ложными идолами развращенного юга.
Почти целый век вас, жителей величайших людских городов называли варварами, потому что вы, как и Ледяной бог, жили там, где любой другой упал бы замертво с остывшей кровью. Вас, истинных детей Севера не считали достойными ни уважения, ни жизни. Но так больше не будет продолжаться. Это говорю вам не я. Это говорит вам Ледяной бог.
Где эти хваленые министры, решающие жить вам или умереть? Где эти казначеи, лишающие вас последней монеты? Они все мертвы! - возгласы толпы заставили меня улыбнуться. - Ледяной бог покарал их всех. Ни меха, ни горячее вино не дали им приблизиться к сердцу Севера, сюда, где я, босая, стою перед вами, охраняемая истинным богом.
Сегодня начинается новая эра Севера. Когда все южные земли охвачены огнем войны за власть, границы Севера горят иным огнем. Освященные знанием зажгли огни Ледяного бога на всех границах Северных земель. Никто не сможет переступить их, кроме истинных детей Севера. Нас защищает Ледяной бог. Помните об этом.
Айрис Лаверье.
- Тира, - прохрипела я, и тут же зашлась в приступе кашля. Я отказывалась верить собственным глазам. Значит лес, и хижина, и собака… Нет, я не верю.
Дождь усилился и стал еще сильнее хлестать по лицу. Я замерзла окончательно, с волос капала вода, да и одежда промокла до нитки. Оцепенение постепенно было сброшено толпой, и зеваки, оживленно галдя, стали покидать рыночную площадь. Но самое главное, никому даже и в голову не пришло подойти ко мне. В очередной раз прокашлявшись, я попыталась встать, но мое тело меня не слушалось, ноги были ватными, голова кружилась, и я стала опасаться того, что еще немного, и я снова рухну на мокрую землю, которая уже превратилась в грязь.
- Айрис, иди за мной, - девочка взяла меня за руку, и я безвольно последовала за ней.
Ее ладонь была холодной и сухой, поэтому мои окоченевшие пальцы замерзли еще сильнее. Стараясь оставаться в сознании, я вертела головой в разные стороны и повсюду натыкалась на жадные, заинтересованные взгляды.
Чудо из чудес, убийца, от которой отказалась сама смерть. Какая-то женщина, увидев, что я рассматриваю ее и мальчика, уцепившегося за ее подол, немедленно отправила ребенка в дом, на пороге которого они стояли. Сделав защитный жест, она и сама отвернулась. Кто знает, возможно, так даже лучше. Теперь меня точно никто не тронет.
Отвлекаясь на прохожих, я и не заметила, как Тира привела меня к храму Верховного. Наверное, это последнее место, где мне сейчас хотелось бы быть.
- Я не войду внутрь, - сказала я, как можно четче отделяя слова. Тира лишь склонила голову набок и пронзила меня одним из своих серьезных взглядов.
- Войдешь, - спокойно произнесла она, продолжая держать меня за руку. - Там ты останешься на ночь. Утром отправишься в Клентон.
- Я не…
- Ты войдешь в храм, - настойчиво процедила девочка. Что-то странное было в ее глазах, в ее голосе. Удивительно. Еще никогда в жизни я не чувствовала в человеке такой силы, такой власти. Разве что, она не человек… Но кем ей быть, если не человеком? – Иди.
Как безвольная марионетка, я зашагала к каменным ступеням. Символичные девять ступеней, символизирующие девять богов. Подойдя к массивной, обитой железом двери, я обернулась. Никого. Улица опустела, лишь случайные прохожие все еще спешили по своим делам.
Сотрясаемая в приступе исторического хохота, я откинулась на дверь. Что со мной происходит?
- Ох, бедная, - раздалось рядом со мной, и, повернув голову, я заметила ту самую сердобольную старушку, которая посочувствовала мне вчера. Ну конечно, где же еще жить такому одуванчику, как не при храме. – Давай, деточка, заходи внутрь. Мокрая вся, простудишься еще. Давай, не заставляй старую женщину стоять под таким ливнем.
Лепет старушки немного привел меня в чувство, и я нырнула в небольшую дверцу, едва заметную в огромном массиве парадной двери.
Внутри храма было сумрачно, но тепло. В воздухе витали благовония, вдыхать которые было намного приятнее, чем в борделе мадам Чейз. Все свечи в храме зажигались только по большим празднествам, а сейчас нам с моей провожатой дорогу освещала лишь небольшая лучина. Старушка вела меня все глубже, петляя по запутанным коридорам. Наконец мы остановились у небольшой двери.
За ней оказалась скромная келья, в которой из всей роскоши было лишь витражное стекло в оконном проеме. Крохотный стол, стул да длинная скамья, которая, по-видимому, заменяла кровать – вот и вся мебель. Пока я рассматривала все это, расторопная бабулька принесла мне платье из грубой шерсти. Конечно, вида эта одежда никакого не имела, но сейчас мне было все равно. Оно было сухим и хорошо держало тепло. Переодевшись, я клятвенно пообещала, что дождусь ее возвращения, но мне пришлось нарушить эту клятву. Едва мне стоило улечься на жесткую скамью, как усталость накрыла меня с головой. Я больше не была себе хозяйкой, и мое сознание отключилось с поразительной быстротой.
Утром я проснулась рано. Спина затекла немилосердно и несколько минут я наматывала круги по комнате, чтобы размять и разогреть мышцы. На стуле лежала моя одежда, аккуратно сложенная и сухая, на столе стояло немного еды и кружка, полная остывшего, но все еще ароматного травяного чая. Я благодарно улыбнулась невесть кому, и съела все до последней крошки. Как ни странно, этого оказалась достаточно, чтобы утолить голод. Немного подумав, я решила, что не стоит тут задерживаться и решила идти дальше. В конце концов, не везде такая глазастая стража, как тут, голодной не останусь. Натянув свою одежду, я взяла мамину шаль, лежащую в самом низу, и охнула от удивления.
Под ней оказалась моя сумка, та самая, что отобрали в тюрьме. Заглянув в нее, я обнаружила все вещи, которые я прихватила с собой, покидая бордель мадам Чейз. Все до единой. Даже папин нож. В очередной раз усомнившись в том, что с моей головой все в порядке, я вытащила клинок их кожаных ножен.
Разводы маннской стали. Это точно он. Это все какая-то дурацкая, страшная сказка. Слишком много непонятного происходит со мной. Спрятав нож, я перекинула сумку через плечо и завернулась в шаль.
Поплутав по извилистым коридорам, я все-таки смогла найти выход, и вот я уже стою на пороге храма и наблюдаю, как оживленно гудит небольшой городок. Забавно, наверное, но я даже не знаю, что это за город, как зовут старушку, которая была вчера так добра ко мне. Внезапно, мне стало стыдно зато, что я ее не поблагодарила и за то, что забрала платье. И все же мне оно нужнее. Вдохнув поглубже, я зашагала прочь, в сторону тракта. Больше я ни в чем не обвиняюсь, а по дороге идти намного легче, чем по лесу. Может даже напрошусь на то, чтобы меня подвезли, и путь в Клентон несколько сократится.
Клентон. Старая северная столица. Именно там зародилась наше королевство и оттуда пришли легенды об истинных правителях Севера, которым не страшен мороз и по своему замку они ходят босыми. Там намного холоднее, чем здесь, и мамина шаль больше не сможет спасать меня от холода. Хм, как ни крути, а придется сделать несколько остановок.
Дальнейшее мое путешествие стало немного веселее. Воровство никогда не было моим любимым занятием, но когда вокруг лишь белый снег и голые деревья, радуешься любому изменению в этой бесконечной рутине. За несколько дней, мне удалось наворовать на сносный полушубок и новые теплые сапоги. Чтобы не попасться, я постоянно меняла места своего промысла, а деньги никогда не тратила в том же городишке, где их стащила. Благо по пути в столицу деревень хватало. Иногда удавалось договориться, и проехать немного в телеге, травя всякие байки скучающему купцу или ремесленнику, который вез свой товар из одного села в другое, но чем дальше меня уводила дорога, тем реже это удавалось. Люди не слишком жаловали Север с его морозами. Последние три дня до столицы мне предстояло преодолеть на своих двоих. В дома на ночь тут пускали неохотно, поэтому моим убежищем стал лес. Я набирала еловых лап, разводила костер, и кое-как пережидала ночь.
Клентонские городские ворота всегда закрывали на закате. А я, со своим счастьем, конечно же, не успела вовремя. Тяжелые створки затворились прямо перед моим носом, и разочарованно вздохнув, я снова осталась ночевать на улице. И в этот раз я пожалела о подобном решении больше всего.
Под городскими стенами я задерживаться не захотела, чтобы теперь уже мои карманы не оказались вычищенными дочиста. Если мне не изменяет память, когда я пыталась срезать путь, то пересекала отличную полянку для ночлега. И совсем недалеко отсюда. Взвесив «за» и «против», я устало зашлепала в сторону леса.
Полчаса поисков, и я вышла на то место, которое искала. Только вот пришла я туда не первая. Стараясь не шуметь, я влезла на ближайшее дерево. В тот момент это показалось мне единственным разумным решением. Я еще не поняла, что нужно уходить, как можно дальше.
На снегу, вокруг небольшого костерка, сидели пятеро мужчин, с ног до головы закутанных в меха. Именно поэтому я не сразу рассмотрела, что у них кожа намного темнее, чем у северян. Мужчины говорили громко, но мне было трудно разобрать, что же именно они обсуждали.
До меня доходили лишь отрывки фраз. Они явно были злы на какую-то женщину, которая что-то у них отобрала. Или кого-то отобрала, я так и не поняла. Отзывались они об этой женщине крайне нелицеприятно, поэтому было ясно, что они ее ненавидят и хотят отомстить. Один за другим они предлагали способы отнять у этой несчастной жизнь, и мне было страшно от того, как в деталях, смакуя каждую подробность, они выдвигали свои версии. Наконец, они сошлись на засаде.
- Завтра королева умрет! – прорычал один из них, и страшная догадка озарила меня.
Несколько дней назад я услышала рассказ о том, что на приеме районак Вираны погибли правители других земель, а наша районак спаслась лишь каким-то чудом. Похоже, эти южане, о чем свидетельствовал цвет их кожи, уверены, что Вирана просто-напросто убрала конкурентов. Но это же абсурд! Не может быть, что районак имеет какое-то отношение к тому, о чем они говорят. Нет. Они не смогут причинить зло невиновной женщине.
Я им этого не позволю. Наверное.
Вирана Первая.
- Итак, начнем совет, - я опустилась на обитое белоснежным бархатом кресло. Ледяная обитель все еще была чужим домом, и я никак не могла привыкнуть к новому убранству. Казалось, что в замке нет ни одного предмета отличного от белого или золотого цвета. Все, начиная от каминов и заканчивая мраморными бюстами королей древности, соответствовало гамме. И я не собиралась нарушать заведенного порядка. Привезенные и Камдаза вещи были безжалостно выброшены прочь.
Единственное, что я оставила себе из прежней жизни - алое платье, в котором меня короновали. Прошло столько лет, а мне все еще был впору наряд семнадцатилетней девчонки. Годы милосердны ко мне, но человеческая память не пощадит.
- Вы уже знаете, какие я приготовила для вас должности, - продолжила я, окидывая взглядом Фелгара и его сыновей. - Мне не нужны ни ваши умения, ни ваши знания о государственных делах. Лишь преданность. Будете верны мне - ваш род будет процветать. Предадите - я уничтожу всех. Вы рискуете не только своей жизнью. Вас ничто не спасет. Это и к тебе относится, лев.
Кридан, несмотря на юный возраст, не выглядел чужим на этом собрании. Внутренняя сила делала его королем прежде, чем он познал свою кровь.
- Варросс, ты и твои люди должны обеспечить порядок в столице, узнать нет ли в городе воров и других преступников. Всех, кого поймаете - в подвал. Еще я собираюсь возродить древнюю традицию - мы откроем двери просящим. Обеспечишь безопасность.
- Да, Ваше Величество.
- Валтасар, ты отправишься ко всем маркизам Севера с требованием выдать тебе сыновей других земель, прибывших к нам после трагедии, произошедшей с правителями.
- Я отправлюсь утром, - кивнул белокурый Валтасар, без слов понимая, какая участь коснется приезжих. Валтасар был самым хитроумным из сыновей Фелгара - он еще ни разу не обманул мои ожидания, какую бы задачу я бы перед ним ни ставила. Когда-нибудь именно он станет моей правой рукой, главой тайного сыска. После того, как я стану править Объединенными землями. Четыре брата станут четырьмя наместниками. Я подарю Валтасару великолепные Западные земли. Если он еще будет в живых.
- Белдос, Доргос, поручения вы получите после того, как я встречусь с горожанами. Пока что разыщите мне в городе каменщика, который сможет вытесать из мрамора статуи деда и отца по их портретам. Кридан... - я знала, что лиар поймет меня без слов. Так и вышло. На наших глазах мальчишка трансформировался в льва и вышел прочь.
- Можете идти, - кивнула я братьям. Фелгар, - первый министр пододвинулся ближе. - Присматривай за сыновьями. Я не шутила, говоря, что ошибки будут им дорого стоить.
- И я буду стоять рядом с вами, госпожа, когда вы повелите привести казнь в исполнение.
- Нет, Фелгар, - улыбнулась я. - Ты сам казнишь всех своих сыновей, а затем вернешься к их матери и расскажешь, как все было.
На лице мужчины застыло выражение ужаса, но он сумел совладать с собой.
- Вы истинная дочь Севера, Ваше Величество.
- Кровь во мне еще не заледенела, Фелгар. Руки Ледяного бога холодны, а их прикосновения обжигают. Но не он ли хранил твоих сыновей в Пернетте? Не он ли моими руками дал тебе власть и богатство?
- Верно так, Ваше Величество.
- Я буду и жестока и милостива. Одной рукой я буду убивать, а второй благословлять свой народ. И лишь от вас самих зависит, золото или железо освятят ваши жизни, - Фелгару стоило не малых усилий сохранять невозмутимое выражение лица. Вот только глаза выдавали его. - Ладно, ступай. Пока что ты мне не понадобишься.
Не дожидаясь, пока Фелгар выйдет, я сама покинула зал.
Прошло чуть больше недели после переезда столицы в Клентон, а замок совершенно преобразился. Следуя моему примеру, придворные облачились в белоснежные одежды, однако, никто не решился ходить босиком по ледяным галереям замка. В них нет льда, в них нет силы. Они слабы. И завтра я вновь буду выслушивать их просьбы. Прежде ко мне являлись лишь дворяне и богатые купцы, чтобы озвучить свои прошения, но завтра двери распахнутся для рабов. Дай мне Ледяной сил.
Игнорируя приветствия шныряющей по замку знати, я направилась в собственное крыло. По обычаям правителю принадлежало крыло лишь на одном этаже, но мне нужно было гораздо больше места, свободного от непрошенных гостей. Будь на то моя воля, ни одного дворянина в замке не было бы. А так приходится терпеть около трехсот человек высочайших родов. На варварском Юге и то уже отделались от этих кровососов, предоставив замки всецело под королевскую резиденцию. Ничего, получу власть над всеми землями и разгоню всех по другим столицам. Да. Так и будет.
Снимая со лба тяжелый серебряную стиану, я вошла в спальню и вздрогнула, увидев Кридана.
- Неужели тебе недостаточно того, что я терплю твое присутствие даже в королевском крыле? - раздраженно спросила я, кладя стиану на мраморный стол.
- Прошу прощения, Ваше Величество, - он отвел взгляд в сторону. Пытается изобразить, что удручен. Не верю. Ни секунды.
В человеческом обличии Кридан выглядел гораздо старше своих лет. Роста он был высокого, с широкими плечами и узким торсом. Волосы его были ни в пример северянам коротко острижены, а щеки и подбородок покрывали короткие светлые волосы. Такие же были над пухлыми губами.
Глаза же, как только никто не заметил, выдавали наследника Летеции. Тот же цвет, тот же кроткий и вместе с тем величественный взгляд. В свои семнадцать Кридан казался не подростком, а мужчиной, на которого можно полагаться, зная, что нет ничего такого, с чем бы он ни справился. Говорят, такое же впечатление создавал и король Джерейм. Действительно, Кридан, кажется его воплощением, вот только в лиаре нет крови великого короля.
- Что тебе нужно?
- Я не хотел говорить об этом на совете, Ваше Величество. Вчера мне довелось встретиться с одним купцом. Он с Востока, но ведет торговлю в южных землях, причем успешно. Он часто бывает при дворах.
- К чему это все? - терпением я никогда не отличалась.
- Он готов служить Вашему Величеству. Преданно. Но меня пугает огонь. Сможет ли он теперь преодолеть границу?
- Сможет. Уж я об этом позабочусь. Представишь мне его.
- Он сегодня при дворе.
- Устроишь ему встречу с Валтасаром. Пусть тот возьмет его с собой. Справится - заплатим. Нет - заплатит он. Жизнью.
© Энди Багира, Иррьяна, 2012 г.
Понравилась история? Не пропусти продолжение! Подписывайся на канал и следи за обновлениями.