Роща

Йорлик прикоснулся к дереву, обнял его как брата и почему-то назвал Бьёрном. Почудилось ли, но багряные жёсткие листья затрепетали в ответ. Ветер.

Йорлика считали сумасшедшим, кто-то называл колдуном, но все побаивались. Особенно когда он был еще сильным и молодым. Сколько зим прошло с тех пор? Много зим. И живут здесь теперь совсем другие люди. Нет больше родного Хелльвика. Земля съела почти все дома. Только холмы остались да среди деревьев ещё можно встретить несколько узорчатых столбов. Покосившихся, замшелых, мрачных. А может, и это уже только воспоминание.

Раньше здесь не было деревьев. Здесь был Хелльвик. Шумный, надежный, счастливый. А там, за холмом, где сейчас раскинулся Оппсвит, была бухта. Она и сейчас там. И камни те же.

Йорлик очень хорошо помнил, как его ноги будто вросли в эти камни, когда на берег из грохочущего океана выползла Тварь. Черная, как глубина, она меняла форму, то превращалась в морское чудовище, какими украшают форштевни кораблей, то становилась рыбой, русалкой… а потом стала Им. Это был невысокий человек, широкоплечий, стоял уверенно, а в глазах… в глазах бушевало пламя, голодное и злое.

Йорлик вздрогнул — незнакомец смотрел прямо на него. Ох и нехороший был у него взгляд. Мальчишка… ему ведь тогда и двенадцати не было… Йорлик подпрыгнул на месте, словно кошка, бросил сеть и бегом кинулся в усадьбу. Нужно было рассказать брату. Рассказать всем, что он видел! Йорлик бежал, не жалея ног, не разбирая дороги и не оглядываясь.

Вот уже и Хелльвик виден. Он на секунду остановился — сердце его колотилось, точно рыба, попавшая в сети, — выдохнул и побежал дальше.

***

Бьёрн сидел во дворе и починял свой щит: дырка на дырке, а выкинуть жалко. Сберёг его этот щит в последнем походе. Как всегда, лицо его было спокойно, руки знали своё дело и трудились сами. Однако даже он прервал своё занятие, когда перед ним возник младший брат.

— Бьёрн! — просипел он задыхаясь. — Бьёрн!
— Что случилось, Йорлик? — спокойно ответил тот.
— Там… — Йорлик всё ещё не мог прийти в себя.
— Да отдышись ты уже…

И Йорлик отдышался и всё рассказал.

А Бьерн только покачал головой: не знал, верить ему или нет.

Однако вот подошёл Анлаф и коротко кивнул молодому вождю.

— Что там? — спросил Бьёрн.
— Там какой-то человек у ворот. Одет богато, просит разрешения войти.
— Это он, Бьёрн! Это он! — закричал Йорлик.

Бьерн задумчиво взглянул на брата и приказал дружиннику:
— Приведи мужчин, пусть вооружатся.
— Да он один, Бьёрн, и без оружия…
— Делай, что велено. Я сейчас приду сам, — с этими словами он подхватил меч, что лежал подле, забросил щит на спину и отправился к воротам. Йорлик поспешил за ним.

У ворот стояла пара воинов, но остальные по зову Анлафа уже подтягивались.

— Посмотрим на твоё чудище, — Бьёрн подмигнул брату.

А Йорлик был белый как мел. Единственное, чего он хотел сейчас, — это накрепко запереть ворота и не открывать их хоть год, только бы беда миновала. Йорлик чувствовал беду. Но ему стыдно было признаться в этом, он не хотел быть трусом… да и рядом с Бьёрном чего ему бояться?

Дружинники расступились, и в открытые ворота братья увидели незнакомца. Это был он. Стоял за частоколом. Широкоплечий, со струящейся чёрной, будто живой бородой, и глаза… Странные это были глаза. Желтоватые, недобрые. Но экая невидаль — недобрые глаза. Обычный на вид человек. «Неужто мне померещилось?» — подумал Йорлик.

— Приветствую тебя, хозяин Хелльвика! — сказал человек, обращаясь к Бьёрну. Голос был глубокий и уверенный.
— И я приветствую тебя, незнакомец, — спокойно ответил Бьёрн. И замолчал.
— Я хочу отдохнуть у тебя.

Бьёрн молчал.

— Пригласи же меня, о хозяин Хелльвика, и за кров я отплачу сторицей.
— Сначала скажи, кто ты.

Незнакомец усмехнулся, затем прочистил горло и низко запел:

С носа драккара храбрый
Сигурд смотрел в пучину,
Брал золотую арфу,
Перебирал струны,
Нежную пел песню.
В песне просил у моря
Открыть ему свою тайну,
Открыть ему своё имя.
Море в ответ молчало,
Качало волною песню.

Бьерн рассмеялся.
— В Хелльвике рады скальдам. Но всё же скажи, как тебя зовут и откуда ты родом.
— Откуда я родом, я уже и сам не помню. А ты можешь звать меня Ньордом.
— Славное имя. Что ж, входи и отдохни, я распоряжусь, чтобы тебя накормили.

Чужак поклонился, а Бьёрн, подмигнув младшему брату, зашагал обратно к дому.

— Зачем ты пригласил его? — Йорлик всё ещё был напуган.
— Мы должны быть гостеприимны к странникам, особенно к скальдам. Будет хорошо, если о нас пойдёт добрая молва. Запомни, Йорлик, на доброй молве стоит торговля, а на торговле стоит Хелльвик.

Йорлик был пристыжен и отвернулся, только прошептал в сторону, так, чтобы брат не слышал: «Но это ведь не скальд».

Бьёрн починил щит и к вечеру захотел посмотреть, как устроился чужак. Он без труда нашёл его в одном из домов. Скальд пил и ел. И пел. Пел он хорошо, вокруг собрались дружинники и много простого люда. Был здесь и Йорлик. «Молодец, — подумал Бьёрн. — Присматривает за чужаком».

— Я вижу, ты хорошо тут устроился, Ньорд, — приветствовал его Бьёрн.
— Твоей милостью, — ответил чужак и поднял тяжёлую кружку с мёдом.

Бьёрн тоже взял кружку и выпил, на секунду его взгляд встретился со взглядом скальда.

— А ты знаешь, что я колдун? — спросил чужак, глядя прямо ему в глаза.

Все замолчали.

Бьёрн отставил кружку и, помедлив, ответил:
— Нет, я этого не знал.
— Я могу сделать тебя богатым, Бьёрн из Хелльвика.

Бьёрн нахмурился. Такие речи были ему не по душе.

— Я тоже могу сделать себя богатым. Отдыхай, чужак. А утром я хочу, чтобы ты ушёл.
— Погоди! — Ньорд с силой ударил кулаком по столу. — Я ведь не вру. Посмотри на Анлафа!

Бьёрн перевел взгляд на Анлафа. Он знал его уже лет пять. Ничего в нём не было необычного. Но вдруг голова дружинника сама собой поникла, он закричал. Люди схватились за мечи, но колдун окриком остановил их.

— Скажи мне, Анлаф, — произнёс Ньорд торжествующе, — что ты чувствуешь?
— Ах ты чёртов колдун, порази тебя Один! Моя голова… её будто тянет вниз.

Чужак захохотал:
— Посмотри на свою бороду, дурень.

Анлаф испуганно схватился за бороду:
— Она… она холодная… она…
— …золотая, — ахнул Бьёрн.

Шум поднялся в доме…

Однако, несмотря на всеобщее ликование, Бьёрн хмурился:
— Что же ты потребуешь в обмен на золото, колдун?
— Золото?! Золото — это лишь малость! Я могу гораздо больше. — В глазах колдуна плескалась усмешка. — Желание. Я выполню любое желание того, кто победит меня в поединке.
— А если он проиграет? — спросил Бьёрн.
— Тогда он умрёт, — пожал плечами колдун. — И не советую. Очень не советую приходить к нему на помощь.

Тогда из-за стола поднялся Вигге. Он был рослый и сильный. И добрый, не раз он учил Йорлика держать в руках меч и починять сети. Зачем он вызвался? Точно не из-за наживы. Скорее всего, из-за того, что у них с Каисой не было детей. Но Йорлик тогда не думал об этом. Думать он стал потом.

Люди вышли во двор и образовали круг. Поединок пока не начался, Вигге перебрасывал меч из руки в руку, похваляясь ловкостью, колдун злобно улыбался. Все ждали Бьёрна. А Бьёрн мрачно смотрел на поединщиков и сам не понимал, почему не остановит это. Йорлик стоял рядом, и сердце у него уходило в пятки каждый раз, когда он взглядывал на колдуна.

Вигге посмотрел на Бьёрна:
— Разреши, вождь?
Бьёрн кивнул.

Вигге стал по кругу медленно приближаться к колдуну. Тот продолжал улыбаться, только глаза его цепко следили за каждым движением воина. Шаг. Вигге резко сократил дистанцию, сделал выпад. Колдун отсёк удар. Быстро и жёстко. Ударил сам. Дружинник отскочил. Противник оказался нечеловечески быстрым и на удивление умелым. Секунду Вигге соображал, как ему быть дальше, но тут колдун сам пошёл на него. Удар. Вигге отразил. Ещё удар. Снова удар. Вигге попятился. Град молниеносных ударов обрушился на него, брызнула кровь, Вигге вскрикнул. В следующий миг меч чужака пронзил его насквозь. Воин застонал и начал валиться на землю, но колдун с невиданной силой удержал его на ногах, сделал надрез на шее и припал губами к ране.

На мгновение воцарилась тишина.

— Ах ты сволочь! — крикнул кто-то из дружинников. — Ребята, бей его!
— Стойте! — прогремел приказ Бьёрна. Голос его был хриплым.

Ньорд поднял окровавленное лицо от шеи Вигге. Тот мешком свалился на землю. Колдун теперь смотрел на Бьёрна, а Бьёрн не сводил глаз с колдуна.

— Что скажешь, вождь? — прокаркал чужак с насмешкой.

Бьёрн опустил глаза. Он мог остановить всё это. Он должен был всё это остановить. Но Хелльвик… Хелльвик может расцвести! Было бы золото…

— Я буду биться с тобой! — крикнул Бьёрн, и голос его прогремел над Хелльвиком точно гром. — Я буду биться с тобой, гадина.

У Йорлика сжалось сердце. «Не надо, Бьёрн! Не надо», — прошептал он. Но Бьёрн не услышал брата, он вошёл в круг и вытащил меч.

Колдун осклабился, в глазах его плясало злое торжество. Бьёрн сделал шаг вперёд, высокий и красивый. Он был лучшим бойцом в Хелльвике и на побережье, но перед ним был не человек. Колдун даже не шагнул — переместился навстречу, точно ожившая вдруг вода. Резкое движение. Звон железа. Меч Бьёрна встретился с мечом колдуна, скользнул по нему и порезал врагу предплечье. Колдун зашипел от ярости, сделал молниеносный выпад, Бьёрн парировал. Затем был ещё удар и ещё. Бьёрн попытался контратаковать — не вышло, колдун был слишком быстрым. Тогда он, отбив летящий навстречу меч, изловчился и щитом ударил врага в грудь. Любой другой от такого удара был бы опрокинут навзничь, но колдун устоял, только сделал пару шагов назад и тут же ответил. Бьёрн вскинул щит, но крепкий отцовский щит на этот раз не выдержал, он распался надвое. Надвое распалась и рука Бьёрна, меч колдуна достал грудь, и хозяин Хелльвика уже мёртвым упал на землю.

Йорлик сжался в комок. Мгновенье было тихо. Затем раздались крики и начался хаос. Воины бросились на чужака, двое из них сразу же были убиты, но остальные сумели-таки его достать. Два меча вонзились ему в грудь, и один — в спину. Колдун захрипел и упал на колени. Дружинники Хелльвика выдернули мечи и отступили на шаг. Из ран колдуна толчками текла чёрная густая кровь, глаза его теперь были жёлтыми и совсем не человеческими. Хельге подошёл к нему и уже занёс меч, чтобы отрубить ненавистную голову, но попятился в ужасе.

Из трёх ран, из трёх струй крови в одночасье выросли три жуткие собаки, и одна из них тут же бросилась на Хельге. Он выставил вперёд меч, но тот лишь чиркнул по чёрной лоснящейся шкуре, точно по железу, не принеся чудовищу вреда. Хельге упал навзничь, и собака сомкнула клыки на его горле. Колдун захохотал. Йорлик никогда не забудет этот жуткий булькающий смех. А потом… потом были крики, ужас и смерть. Все, кого он знал, кого он любил, падали и умирали под клыками и когтями чудовищ. Йорлик взглянул на брата. Тот лежал в луже крови, глаза его были открыты и смотрели в небо. Рядом застыла отрубленная рука со щитом и меч. Йорлик понял, что ему нужно делать. Он бросился к мечу Бьёрна, схватился за липкую окровавленную рукоять, поднял его и направил на колдуна.

— Я! — закричал он. — Я, Йорлик из Хелльвика, вызываю тебя на поединок!

Колдун злобно уставился на него, затем медленно потянулся к лежащему на земле мечу. Это означало, что вызов принят. Медлить было нельзя, и Йорлик с разбегу вогнал тяжёлый меч Бьёрна по самую крестовину в грудь ненавистному чужаку. Сжимая что есть силы рукоять, глядя в нечеловеческие глаза, он произнёс, как истинный хозяин Хелльвика:
— Я победил.

Колдун больше не смеялся, лицо его было бледным.

— Проклятый мальчишка, — прохрипел он.
— Я победил, — повторил Йорлик и сильнее надавил на меч.

Колдун охнул, затем спросил, еле разжимая мертвеющие губы:
— Чего ты хочешь, хозяин Хелльвика?

Гнев, страх, волнение — всё это переполняло бедного Йорлика, но он точно знал тогда, чего хочет.

— Я хочу, — произнёс он задыхаясь. — Слышишь, ты! Я хочу, чтобы все, кого ты убил в Хелльвике, снова стали живыми!

Всё изменилось в один миг. Больше не было слышно криков. Было тихо. Только ветер шумел в кронах деревьев. Деревьев, которых никогда здесь раньше не было. Колдун исчез. А кругом была роща. И отчего-то все деревья в ней Йорлик знал по именам…

***

Старик вздохнул. Много времени минуло с тех пор. Нет больше Хелльвика. Все, кто выжил, ушли из этого места. А он, Йорлик, остался. Да и как он мог уйти? Как мог покинуть их, всех этих людей?

«Адела», — произнёс Йорлик чуть слышно и бережно погладил белый морщинистый ствол. Когда-то она была его матерью. Она и сейчас его мать. Под кроной её так спокойно и легко, как прежде… Но что это? Стук топора?!

Йорлик выпрямился и поспешил на звук. Очень скоро он выбежал на поляну, где какой-то человек рубил ветки у маленького Людвига. Он с яростью бросился на чужака и с силой оттолкнул его. Тут же к нему подбежали другие, кто-то его ударил. Тряхнуло. Сознание на мгновение погасло, и Йорлик обнаружил себя уже на траве. Перед ним было двое крепких мужчин с мечами. Они смеялись.

— Покарай тебя Один, старик! Что ты творишь? — сказал один из них.

Йорлик поднялся и с вызовом посмотрел на чужаков. Похоже, это были дружинники из Оппсвита.

— Здесь нельзя рубить деревья, — произнёс он как можно спокойнее. — Это священная роща.
— Да? А наш вождь другого мнения.
— Я говорил с Клаусом…
— Клаус умер, старик, — из-за спин дружинников появился молодой воин, тот самый, который обрубал ветки. — Теперь я вождь.
— Послушай, — произнёс Йорлик терпеливо, — это священная роща.
— Она священна только для тебя, старик, а Оппсвиту нужно дерево.
— Дерево! — Гнев точно молния вспыхнул в сердце Йорлика. — Ты говоришь, дерево?!

Он сжал кулаки и двинулся было на молодого вождя, но один из дружинников тут же рубанул его по затылку. Последний хозяин Хелльвика пошатнулся и пал. А дружинник ахнул и попятился — вместо мёртвого старика перед ним стоял могучий дуб.

— О Один, — прошептал он. — О Один…

***

Всё в Оппсвите хорошо, торговля идёт своим ходом, сети полны рыбы, а скот жиреет на пастбищах. Да только, говорят, после смерти Клауса, прежнего хозяина Оппсвита, сын его подевался куда-то. Да роща, что была за холмом, исчезла.

Автор: Виталий Лесков