…Я на площади, вокруг толпа людей, они кидают в меня камни. Один за другим они подбегают ко мне,выкрикивая в лицо какие-то проклятия, как собака, которая хочет укусить. Я ничего не слышу. Эти крики, агрессия, бешенство сливаются в гул, который как бы за пределами меня. Я внутри. Там слышен только стук сердца– двух сердец, второе очень маленькое и слабенькое, но очень быстро клокочет прямо у меня в горле. Я почти не дышу, я почти умерла. Скукожившись и свернувшись, обхватив свой живот руками, пытаюсьуберечь его от ударов. В меня летят камни, большие и маленькие, хлестко впиваясь в плоть под темно-зеленым хиджабом. Плотная ткань вместе с прилетевшимкамнем впивается мне в щеку. Я слышу хруст кости где-то под лопаткой и еще, еще...
Падшую женщину забивают камнями.Обезумевшие люди, крича проклятия, кидают в меня камни, которые привезли на телеге. Я вижу его, того, кто привез этот арсенал для убийства: его взгляды из-под темных бровей как стрелы. Выстреливают в мою сторону месть ущемленного самолюбия: «Ты поругала мою честь и честь моей семьи – ты должна умереть».
Я смотрю на него краем глаза, кровь течет на глаза из рассеченной головы, но мне видно, что в нем нет ни капли милосердия, лишь злость, ненависть, жажда возмездия... Это его ребенок. Почему ему не суждено родиться?
Меня затягивает в этот взгляд, вворачивает в фрактал. Вспышка – он в своем изначалье – многорукий монстр, сильный, четырехрукий раб, трудится на каменоломне под влажным сводом сочащейся водой пещеры, он почти животное, в нем нет света сознания, он – машина для тяжелой работы в шахте.
... Я лежу на горячей от крови земле, почти не чувствую боли, только запах крови и стук сердца малыша, которому не суждено родиться, но его маленькое сердечко дает мне свою жизненную силу. Он жертвует собой для меня. Я начинаю глубоко дышать, тело наливается силой. Я встаю, делаю рывок или прыжок и быстро бегу сквозь толпу, пробивая себе путь, плечом и руками заслоняясь от ударов. Сил так много, что те, кто зацепился за мокрую одежду, не смогли меня удержать. Я мчусь с какой-то невероятной скоростью через пустырь по камням, в сторону скал, виднеющихсядалеко в туманной дымке, кое-где заросших мелким кустарником. Невероятная сила несет меня прочь. Уже не слышно криков толпы. Я не в силах остановиться, какая-то реактивная мощь мчит меня прямо к горному хребту.
Я спаслась. Ребенок погиб. Раны залечила травами. Все тело искалечено и изрезано, на лице глубокие шрамы, но я жива, уже очень старая, пою ветру, сушу травы.
Те же, кто забивал меня там на площади, тайком ходят ко мне за исцелением.
Я не говорю ни слова. Кладу руки на место боли, и боль проходит. Потом даю травы, зелья, которыми люди долечивают свои недуги.
Там моя жизнь полна смысла, на который я опиралась очень долго, развивая свои способности. Но кармический узел с мужчиной, забивающим меня камнями, эта боль в сердце, которая не давала мне принять убийство, осталась. В этой жизни этот человек – мой муж, уже бывший, с которым я прошла опыт любви, потом забивания камнями и вот теперь осознаю, что пора развязать эту карму, растворить боль, наполнить все любовью и благодарностью.
Когда я уже сочла, что все исцелено и принято, любовь и благодарность текут свободно, – снова возникла ситуация, в которой я уже явно и осознанно проявляю всю свою боль за все страдания. Я понимаю, что должна себя защитить, отстоять наконец, а не жертвовать. И не за счет кого-то, не с помощью ребенка, а сама. Когда из меня полилась ненависть, я даже испугалась, сколько ее оказалось запрятанной внутри. Я желала ему смерти! Я говорила ему в лицо, что желаю этого за все страдания, которые я прожила в прошлых жизнях, где он меня учил быть свободной, не жертвовать собой и этой жертвенностью не создавать в нем вину.
Ася Антонова