Хики... кто? Словечко для "Ерундопеля".
Есть у меня привычка: увидела незнакомое слово – сразу смотрю, что оно обозначает. Встретилось слово «хикикомори». Звучит забавно, ясно, что японское. Заглянула в интернет. Оказывается, за ним стоит целое социальное явление.
Хикки — это японский термин, обозначающий людей, которые отказываются от социальной жизни, стремятся к изоляции и уединению вследствие разных личных и социальных факторов. Такие люди часто не имеют работы и живут на чужом иждивении, чаще – родительском.
По статистике, на Земле живет около полутора миллиардов молодых людей в возрасте от пятнадцати до двадцати четырех лет. Пятнадцать процентов из них из них не учатся и не работают. Их и называют хикикомори.
Раньше такого не было, а сегодня ученые, специалисты и журналисты обратили внимание на проблему, забили тревогу.
Этих молодых людей назвали поколением NEET (от английского выражения «Not in Education, Employment or Training», то есть не образованные, не трудоустроенные, профессионально не подготовленные).
Изначально явление рассматривали как следствие экономического кризиса 1998 года. Тогда многие молодые люди потеряли работу и вернулись жить к родителям, а когда ситуация улучшилась, не захотели ничего менять. Дом и еда у них есть, плохо ли?
Ученые склонны выделять среди факторов возникновения NEET разные причины, прежде всего, социальные и экономические. Иногда это проблемы отдельного человека — психологические, медицинские, иные.
Да, сейчас подо все подводится научное обоснование. Раньше таких людей называли просто тунеядцами.
Тунеядцами считались те, кто не работал более четырех месяцев в году и жил на нетрудовые средства. Исключение составляли женщины, воспитывающие малолетних детей. Работой признавалось только официальное трудоустройство, эквивалентом которого могла быть учеба в вузе.
Существительное «тунеядство» образовано слиянием устаревшего ныне наречия «туне», означающего «даром, бесплатно» с глаголом «ясти» – «есть, питаться».
Не знаю точной статистики, но процент таких людей был невелик.
Помню, как мои ровесники, придя из армии, отдыхали недельку-другую и устраивались и на работу или шли на подготовительные курсы и поступали в институт.
Но чтобы кто-то сидел на шее у родителей? Среди моих знакомых таких не было.
В конце девяностых-начале двухтысячных и в нашей стране стали появляться подобные хикки. Слова этого мы не знали, но называть тунеядцами неработающих людей в обществе почему-то перестали. Говорили: «Он (реже – она) ищет себя». И так они продолжали искать себя до седых волос.
Такие хикки, а попросту бездельники, есть в семьях трех моих знакомых. Самое интересное, что родители в большинстве случаев пытаются своих великовозрастных детей оправдать.
Мне кажется (могу ошибаться), что причины в большей степени все-таки не социальные и не психологические. Они кроются в воспитании. Семьи разные, но результат один: молодые люди двадцати семи, тридцати четырех и сорока лет живут за счет родителей.
В первой семье – родители имеют высшее образование, сами всю жизнь работают, а сын все еще «ищет себя». Даже уже не ищет, перестал. Зачем искать, если папа работает? И всех устраивает такое положение дел.
Во второй – сына воспитывала одна мама, почти всю жизнь работала на двух работах. Он окончил школу и даже какое-то училище, но работать не захотел.
Лет десять назад я, встретив его на улице, поинтересовалась, собирается ли он начать что-то делать?
В ответ услышала вопрос:
– Что?
– Да хоть что-то.
– Работать? Кем?
– Да хоть грузчиком.
– За пять тысяч?
– Но если ты ничего больше не умеешь?
– ...
Нет, эта работа не для него, пусть мама работает. И мама продолжает работать. Зарплата вахтера плюс пенсия – как-то живут. Для мамы эта тема довольно болезненная, так что я вопросов не задаю.
Да, забыла сказать, оба парня не пьют и не курят. Просто работать не хотят.
Третий вариант посложнее. Кирилл – мой троюродный брат. Москвич. Из обычной семьи. Отец был инженером, мать окончила химический техникум, но по специальности не работала. В девяностые-двухтысячные торговала на рынке.
Сначала все складывалось неплохо. Сын окончил школу, сходил в армию, женился, родилась дочка.
Потом все пошло наперекосяк. Развелся, вернулся к родителям. Потом сошелся с женщиной, ушел жить к ней, работал, но начал пить. Дальше – больше. Работу потерял. Женщине надоел. И вспомнил о бабушке, пришел жить к ней. Бабушке – девяносто пять. Сначала она даже обрадовалась, думала, что вдвоем веселее. Но «веселье» это за ее счет. Внук не работает, из дома не выходит, только за бутылкой. За чей счет банкет?
Но не дать ему денег она не может.
Вот такой печальный финал жизни получился.
Как не вспомнить Себастьяна Бранта:
Ребенок учится тому,
Что видит у себя в дому,
Родители пример ему.
Но и иногда и примера бывает мало.
Все-таки воспитание, как не хрестоматийно это звучит, – огромный труд и ответственность за свое будущее и будущее детей.