Концертмейстером, которого мне назначили для репитиций, была молодая, лет тридцати пяти, женщина по имени Галина Антоновна. С обалденно красивой фигурой и очень некрасивым лицом. Что-то с ним, лицом, было не так. Оно было какое-то ассиметричное, то есть, левая половина лица довольно заметно отличалась от правой, да еще и нос какой-то непонятный. Небольшой, но кривоватый. Однако, стоило мне познакомиться с ней поближе, как я уже перестала замечать все эти дефекты, Что значит харизма! (правда, тогда я еще была незнакома с этим словом). В этой женщине было столько энергии и шарма! Она просто заражала своим жизнелюбием и оптимизмом. (Галина Петрова, моя любимая актриса, очень сильно напоминает мне мою Галину Антоновну, ставшую впоследствии моим другом и наставником). При всей своей некрасивости она имела полчище поклонников. Мужчины её обожали за ум и талант, а женщины стремились с ней подружиться, уж очень она была остра на язык. Помимо основной работы в институте искусств, Галина Антоновна подрабатывала в ресторане, где в основном собирались любители джаза. И вот там ей не было равных в импровизации. Благодаря ей, зал ресторана всегда был набит под завязку утонченными любителями «разлагающей советского человека», музыки. Детей у Галины Антоновны и её третьего по счету официального мужа не было. - Итак, что будем петь? – весело спросила она, усаживаясь за рояль. Для прослушивания достаточно было подготовить одну вещь, арию или романс. Если приёмной комиссии голос абитуриента нравился, то предлагали спеть еще что-нибудь. Мы с Галиной Антоновной выбрали для меня арию Керубино из оперы «Сивильский цирюльник» и старинный русский романс «Что ты жадно глядишь на дорогу». После получасовой репетиции, мы решили «сразить» приемную комиссию душещипательным романсом, а потом уж, если попросят, и арию Керубино пропоём. Договорились о встрече на следующий день и я рассталась с Галиной Антоновной, совершенно ею очарованная. Выйдя из кабинета, я чуть не разбила дверью нос своему кузену. - Так ты подслушивал? – вскрикнула я. - А, что мне было делать? Во-первых, мне было скучно. Во-вторых, я же никогда не слышал, как ты поёшь по-взрослому, я имею в виду классику. Я твой голос только и слышал, когда мы хором пели под гитару. Так после выпитого вина мы все становимся классными певцами. Даже я. Наташка, а это точно ты пела? - Я, кто же ещё?! - Ну я не знаю. Может, вы пластинку слушали… - этими словами он растопил моё сердце. Надо же, какой изощренный комплимент! - Ладно, пойдем уже, сокровище моё мохноглазое. – Я схватила Юрку за руку и мы направились к выходу. Я надеялась, что Юрик пробудет со мной до вечера, но он сказал, что ему надо ехать прямо сейчас, чтобы к вечеру уже быть в Одессе. Завтра у него зачёт, надо подготовиться. А вот послезавтра, когда у меня будет экзамен, они с Саней приедут точно. По дороге мы купили продуктов мне на ужин и я настояла, чтобы Юрик и себе взял в дорогу что-нибудь перекусить. И еще мы зашли в хозяйственный магазин и купили чайник, маленькую кастрюльку, два стакана, нож, ложку и вилку. Впервые в жизни, обзаведясь собственным хозяйством, я почувствовала себя намного увереннее. Ну и, конечно, ещё большую уверенность мне придавали 60 рублей, разделенные поровну и зашитые по бокам моего лифчика. Ясное дело, что с голоду я не умру. Проводив меня до общежития, Юрик, поймав такси, уехал на вокзал. На прощанье он пытался всучить мне червонец, но я категорически отказалась, сказав, что я еще вчерашний почти не потратила. - И вообще тебе, братик, деньги нужнее. Ну там девушку в кино или кафе сводить. - Нет у меня девушки. - Юрик, как обычно, покраснел. - Ну это просто безобразие какое-то. Слепые они, что ли?
