Наевшийся пустых слов человек начинает верить, будто постиг что-то важное. А ему просто добавили мусора в голову.
Больше подобного в тг канале Кулуары
Сегодня Виктор Олегович является символом для тотемизации и других странных обрядов для клеймения любовными знаками в среде любителей постиронии. Но когда-то он был молодой и свежий. Про эти прекрасные времена я и порассуждаю.
Далекий 96. Политический фарс, окончание первой чеченской, танцы Ельцина. Этот вечный, будто опиумный угар угасающей империи пропитывает собой все. Судьбы живых людей и судьбы героев книг. Русская литература, впрочем, никому не было дела до русской литературы. В это странное время в тесной квартирке панельного дома в Бутово, или любом другом спальном районе Москвы, появляется на свет в маленькую панельную колыбельку книга философской эпохи. Чапаев и пустота.
Нам конечно совершенно не важно, что там на мировой арене. Мы заняты своим постмодерном. Русским. "Чапаев и Пустота" - первый в мире роман, который по всем заветам гипертекста, существует в абсолютной прострации. Он воспринимается одинаково во всех контекстах и во всех смыслах. Действительность внутри книги, опять же по заветам гипертекста, находится сразу и везде, и нигде. При этом это обусловлено не наркотрипами героев и другими фабульными условностями. Скорее сама форма и стилизация нам ясно говорит о вакууме. Я бы может даже обозначил его стерильным литературным трудом в рамках определенного направления, но кто я такой в мире литературной критики.
Роман далеко не классика постмодерна. На мой взгляд он очень каноничен, но его нельзя привязывать к такому амплуа. Там есть все. И несколько эпох и психбольница. И методы Набокова. Эзотерика и буддизм. Но самое главное и вкусное во всем этом фарсе, это та свободная, а не пугающая пустота. Очень уютная и обыденная. Это отражение постмодернистского подхода к миру, как бы показывает нам, что суть экзистенциальных вещей неизменна. И то, что наша жизнь такая же пустота - ничего страшного.
Пелевин своим романом подарил надежду России. Подарил надежду русской литературе. Дал новое литературе мировой. Дал скупостью слова разгрести смысловой замысел. Показал, что постмодерн тоже очень глубок. А что случилось потом - уже история. Как-то так.