Пока жива надежда. Глава 19 "Мама... Папа..." — Светочка Коробкова сидела на узком подоконнике своей больничной палаты и раскачивалась из стороны в сторону. Подоконник вообще-то был стандартным, но девочка помещалась на нем, да еще и место оставалось. Потому что была тоненькая, как былинка на ветру. С тех пор, как Надежда и Олег стали приходить поочередно, Светочка жила ожиданием.
Читать сначала можно здесь. Глава 1
Предыдущая глава тут
Шура Григорьевна заглянула в палату. Дети вели себя как обычно. Кто-то играл, кто-то читал. Выздоравливающие носились по коридорам, как угорелые. И только Светочка сидела на своем подоконнике. Обычно она молчала, а сегодня что-то бормотала себе под нос, не обращая ни на кого внимания.
"Суббота. — подумала Шура Григорьевна. — Ждет". О судьбе Светочки знало все отделение. Поглядывали на нее с жалостью.
Шура Григорьевна работала в детском отделении буфетчицей без малого двадцать лет. Скоро на пенсию... Но уходить с насиженного годами места женщина не собиралась. В ее задачу входило принести еду из кухни. Раздать ее детям и помыть тарелки за детьми и сотрудниками. Потом можно и отдохнуть маленько. В такие периоды Шура доставала из вместительной сумки клубок с нитками и спицы. Вязала носки для детского дома в любое время года. Своих детей у женщины не было, а об этих бедолагах сердце щемило. Раз в месяц, а то и чаще, малыши из детского дома попадали к ним. Особенно маленькие.
Шура принесла обед для Светочки в палату. И наблюдала за тем, как девочка медленно слезла с подоконника и села возле своей тумбочки. Ела она быстро, то и дело взволнованно поглядывая в окно. Когда тарелка опустела, метнулась в сторону окна и взобралась на свое место. Шура Григорьевна вытащила из кармана красное яблоко и протянула его малышке. И впервые за время своего нахождения здесь она прошептала "спасибо".
Постояв еще некоторое время, Шура пришла к выводу, что девочка ждет. Постоянно ждет. Хорошо это или плохо, когда человек не помнит что с ним случилось. "В данном случае хорошо. Организм таким образом защищает душу и сердце ребенка". — Шура посмотрела на часы, а потом в окно.
Скоро должен прийти этот Олег. Женщине очень хотелось верить ему и Наде. Верить в то, что Светочке повезет в ее новой жизни. Придет время и ее заберут в семью.
Олег появился в коридоре неожиданно. Впрочем и Надежду так скоро не ждали. Весь персонал знал, что-то между ними произошло. Но они продолжали ходить. Значит, надежда была.
В отделение прибежала, запыхавшись, санитарочка Рая:
— Тетя Шура! Там эта директриса идет. Ой, что будет, если она увидит этих? — и она кивнула в сторону Нади и Олега, которые уже вошли в отделение.
Шура Григорьевна не растерялась. Быстро подошла и запихнула их в темную кладовку, где Раечка хранила ведра, тряпки и швабру. Чувствовала женщина, что неспроста они ходят друг за дружкой. "Будет полезно им посидеть в тесноте. Авось придут к общему знаменателю". — женщина улыбнулась и закрыла дверь на замок. Ключ опустила в свой широкий карман.
А Мария Павловна, директор детского дома уже твердой походкой пошла по коридору в сторону кабинета врача. Первый раз за два месяца она вдруг решила, что должна навестить свою воспитанницу, чтобы справиться о ее самочувствии. Мария Павловна зашла на кухню, где повариха выдала ей два сморщенных яблока и булочку, которую должны подавать детям на полдник. И вот теперь она сидела перед детским врачом Иваном Ивановичем, который убеждал ее в том, что Светочке необходимо еще немного подлечиться. Он сам вызвался проводить ее в палату.
— Здравствуй, Светлана. Ты помнишь, кто я? — Света кивнула безразлично и опять посмотрела в окно. Только что она видела, как к ней шли те, кого она ждала. А пришла Мария Павловна.
— Как ты себя чувствуешь? Тебе уже пора возвращаться домой.
Светочка вздрогнула. Домой. Дом. Детский дом... туда она не хотела точно. Там ей не нравилось. А здесь хорошо. И девочки в палате делятся игрушками. К ним приходят мамы, папы, бабушки, дедушки. И к ней приходят... Мама Надя и папа Олег. А в детский дом их не пустят. Почувствовала сердцем. А надо ждать. Так сказала мама...
— Голова болит... — жалобно простонала Светочка. Иван Иванович даже снял очки от этого заявления девочки. Еще утром он был на обходе, и она была вполне здорова. А сейчас выглядела болезненно.
— Выздоравливай... — и Мария Павловна погладила Свету Коробкову по голове. Женщина устремилась к выходу, забыв попрощаться. Она была собой довольна. Свой долг выполнила.
Директриса уже давно вышла за пределы больницы, но Шура Григорьевна не спешила освобождать эту парочку из вынужденного зат очения.
***
В кладовке было очень темно. Слышно было, как кто-то прошел по коридору стуча каблуками. Как пробежали дети. Как в процедурной медсестра гремит инструментами.
Они стояли тесно прижавшись друг к другу. Место там еще было, но Олег понимал, что Надя этого не видит. Их сердца ускорили свой бег. Он скорее чувствовал, чем слышал ее учащенное дыхание. Хотелось обнять. По цело вать. И никогда не расставаться. В кармане брюк лежала коробочка с маленьким недорогим колечком, которое он купил давно. Но не решался еще раз сделать решительный шаг. Вдруг опять откажет?
— Я собрал все документы, — сказал он.
— И я...
От ее губ пахло мятными конфетами и едва уловимо духами. Эти запахи кружили голову. И он уже поднял руку, собрался высказать все, что его волновало...
Но в этот неподходящий момент ключ в замочной скважине повернулся, свет ударил им в глаза, и они зажмурились.
— Выходите. Она уже ушла... — сказала Шура Григорьевна.
— Кто? — в один голос спросили Надя и Олег.
— Директриса... — они переглянулись, боясь представить, чтобы было, если бы Мария Павловна застала их у Светочки. — Как думаете, может пора вам уже поторопиться. Девочка страдает. Ждет.
Когда они приходили, даже дети выходили из палаты, чтобы не мешать этим встречам. Светочка уже ни о чем не просила. Только смотрела грустными глазами. И никогда не плакала. Она смирилась. Она теряла надежду.
— Тихий час! — провозгласила на весь коридор санитарка Раечка.
— Скоро, девочка моя... — обещала Надя.
— Верь нам... — говорил Олег.
Она кивала, запасаясь терпением до следующих выходных.
Потом, когда они уходили, взбиралась на подоконник, чтобы еще раз проводить их взглядом.
***
— Надя, погоди... Прости меня. Ну, ду рак я... такое тебе предложил. Не подумал. Боялся, что откажешь. Думал, что ради Светланки согласишься.
Света смотрела, как эти двое, которых она успела полюбить, стоят на аллейке и о чем-то разговаривают. Олег пытался что-то доказать. Надежда стояла опустив голову, думая о том, что пришло время что-то решать. Нельзя так мучить ребенка: "Соглашусь на фиктивный брак только ради того, чтобы забрать мою малышку домой".
Олег вытащил из кармана коробочку, достал из нее кольцо, отшвырнув коробку в сторону, как ненужную вещь, и заглянул в глаза любимой женщины:
— Прошу тебя стать моей женой. По-настоящему... Я тебя люблю. — добавил мужчина для верности. Светланка видела, и буфетчица Шура тоже наблюдала за тем, как мужчина надел колечко на палец Наде.
— Я согласна. Я тоже тебя люблю. — они некоторое время простояли в обнимку. А потом оглянулись, отыскав окно, на подоконнике которого сидела их будущая дочь.
— Помаши им ручкой, Светочка. — сказала Шура Григорьевна, смахнув набежавшую слезу. — Теперь у тебя все будет хорошо. Ждать осталось недолго. Пригласишь меня в гости?
— Я не знаю, где живу... Но все равно приезжайте... Мама с папой будут рады. Наверное...
Света слезла со своего места, легла в постель и заснула впервые с улыбкой на губах.
Продолжение читать здесь
Благодарю всех, кто прочитал. Сама пишу. Сама плачу. И радуюсь, конечно. Буду благодарна за отзывы и лайки. Ваша М. И.