Попытка устроить в России военный мятеж 23-24 июня, о котором «Евразия наша» писала ранее, вне всяких сомнений будет иметь политические последствия, которые пока или не очевидны, либо он не проявились. Но кроме этого, мятеж Пригожина, бросил вполне конкретные вызовы всей российском системе власти. И на эти вызовы, системе, как целому, как устойчивому, придётся отвечать.
В этом материале, опираясь на классический системный подход, автор постарается очертить границы новых для России вызовов.
Систему власти в любой стране, в том числе, в России, интересно изучать с точки зрения её функциональности – то есть того, как система себя ведёт в различных обстоятельствах. Конечно, государственная система поддерживает и защищает полноту власти у тех, кто в данный момент этой властью обладает. Однако, как писал один из основоположников системного подхода Дэвид Истон, система ещё должна быть механизмом, который принимает запрос общества и преобразует его в какое-то новое решение.
По Истону, внутри системы должен происходить процесс перерождения нашего запроса (общественного, запроса группы интересов) в не наше решение. В решение власти.
Если общество просит политических изменений и преобразований, обращаясь с запросом к политической системе, то у нашей целой государственной системы выработался регламент ответов – это выборы. Поэтому, как представляется, в России установлен единый день голосования, и каждый год (для стабильности системы) граждане имеют возможность с политической системой взаимодействовать.
В случае с мятежом Пригожина, всё сложнее. Если рассматривать поход ЧВК «Вагнер» на Москву, а также требования к военному руководству страны, как некий запрос части общества, определённой группы интересов, то очевидно, что государственная система этот запрос приняла. А каким будет решение системы, получившей такой запрос – большая интрига. Для общества ответ на этот вопрос неочевиден, поскольку публичного способа реагирования военной государственной системы, как в случае с выборами у политической системы, сегодня не известно.
И для сохранения устойчивости и выживаемости, с точки зрения системного подхода, такие ответы должны быть представлены. Кроме того, система должна дать ответ обществу через каналы обратно связи – политические партии, общественные объединения, СМИ и т.п.
Также инцидент 23-24 июня показал, что российская военная система не тождественна государственной системе. Внутри неё мы увидели не имеющие отношения к государству подсистемы – частные военные компании. Автор труда «Социальная система» Никлас Луман исходил из того, что государственная система должна уметь проводить границу относительного того, что относится к системе, а что к системе не относится.
На примере Пригожина мы можем наблюдать сюжет, в котором, как только подсистема «Вагнер» начала ставить под сомнение целостность, устойчивость и выживаемость государственной военной системы, тут же ЧВК оказалась за пределами этой границы. Очевидно, что эту подсистему, группу интересов со своим запросом, целостная государственная система отторгла.
Также этот пример подтверждает ещё один тезис Лумана о том, что любая система будет проще, чем её окружение. А также, что система как целое может действовать иначе, чем части системы или окружение системы.
Важно понимать, что государственная система стремиться выжить так долго, как это возможно. Система всегда хочет быть стабильной и предсказуемой. А общество, которое поддерживает систему, даже если оно хочет перемен, делает выбор в пользу существующей системы из-за подсознательной лояльности к государству, которое стремиться сохраниться.
Сергей Абрамов
ПОДПИСАТЬСЯ НА КАНАЛ, ЧТОБЫ ПЕРВЫМ УЗНАВАТЬ О НОВЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ, МОЖНО ЗДЕСЬ.