«Распределяли роли новой пьесы. Позвали меня. Приятно, хотя и не рассчитываю… Действие происходит в какой-то безымянной англоязычной стране… Главную роль дали мне! Подумать только! Скрывать нечего, я ЛИКУЮ! В моём возрасте и получить роль, да ещё и главную – это фантастика! Конечно, я беспредельно благодарна режиссёру.
Идут репетиции. Сюжет пьесы напоминает сюжет фильма, сценарий которого написан по французской пьесе. Да, где-то читала, что французский драматург заимствовал сюжет у англичанина, конечно изменив место действия и персонажей. Если у нас в театре в основу постановки легла английская пьеса, то почему не афишируют имя драматурга? Да и нам не говорят, а везде значится подзаголовок: «Невероятная история…», где после первых двух слов идёт имя нашего режиссёра, который ставит спектакль.
Какая увлекательная постановка! Какое удовольствие, да что там, какое счастье репетировать и знать, что ты ещё нужна, в тебе нуждаются, твой талант и способности кому-то интересны! А партнёры! Какие молодцы, трудяги и талантища!
Эх, проклятая актёрская зависимость! И вообще очень странное призвание – изображать других людей. Сама профессия одновременно и награда, и наказание. Как здорово перевоплощаться и показывать людей, непохожих на тебя, через образы говорить зрителям то, что самой и в голову не пришло бы. И как грустно ждать, когда же выпадет новая роль?! Вернее, когда режиссёр, который ставит очередной спектакль, посчитает, что я подхожу, увидит меня в персонаже. А, ведь кроме меня тоже есть достойные и обойдённым всегда тяжко, что частенько порождает зависть. А уж, когда стареешь, шансов почти не остаётся. Мало ролей для старух и стариков, да и те, бывает, отдают более молодым. И, надо признать, что большинство прекрасно справляются… да везет тем, у кого есть возможность проявить и раскрыть талант. У нас, стариков обычный удел – роль слуг, короткие эпизоды и часто без слов.
Как можно не ценить, что мне дали главную роль?! Я даже боюсь дышать и чуть ли не готова пылинки сдувать с режиссёра. Я так довольна и… так несчастна! Проклятая актёрская зависимость!.. Всё больше склоняюсь, что поступок нашего режиссёра похож на наглый плагиат. Впрочем, плагиат иным и не может быть.
Партнёры, мои чудесные партнёры после репетиции опускают глаза и становятся немногословны.
Ах, как хорошо у нас получается, сплюну, боюсь сглазить. Скоро премьера. Ах, какой материал! Как интересно работать!.. И как бывает противно! Да, именно противно. Противны все. Противен режиссёр, противен театр, противна сама себе! Противно за наше молчание. Может быть, актёрские души продажны и трусливы? Или не только актёрские? У меня есть мечта. Мечта неосуществимая. То, что мне хочется, я не сделаю. Трусость? Скорей всего. Интересно, если бы такое случилось в моей молодости, как бы поступила? Не знаю. Всё чаще представляю, как придя на репетицию, заявляю, смотря в глаза режиссёру, что ОТКАЗЫВАЮСЬ от роли, потому что не желаю участвовать в плагиате, потому что не уважаю режиссёра, который вместо имени драматурга вписывает своё, не исключено, что уже официально оформленное «авторство». И УХОЖУ из театра, потому что мне противны все, кто этот факт умалчивает. И потом иду со сцены уверенной походкой с гордо поднятой головой. Все ошарашены и смотрят, но сказать мне ничего не могут!
Когда я это представляю, мне так хорошо, будто получила ещё одну роль. Но иллюзия длится недолго. Мне даже страшно представить последствия подобной выходки. Конечно, это скандал и скандал на всю страну, да-да, без преувеличения. С учётом обширного ореола обитания русскоязычного населения зарубежом и пристального интереса к нашей стране со стороны иностранных СМИ, то не исключено, что скандальная волна, если не поколеблет, то покроет грязной пеной отечественный театр, и имидж России. Конечно, обо мне узнаю далече… Нет, повышать собственную популярность через скандалы не в моём характере. И как я буду без моего родного театра? Затёртая фраза «мой второй дом», но именно так… Нет, театр – главный дом! Вся моя жизнь подчинена театру, спектаклям, ролям. Уж, сколько осталось и каждая роль как подарок…
Кстати о том, сколько осталось, точнее, что за тем, когда этот остаток закончится. А, если с меня спросится?
Возможно, это одно из испытаний, что выпадают на долю каждого? И, что мне будет за то, что вместо того, чтобы поступить честно, потворствовала?.. Видно, мне там достанется. Но я не могу отказаться от роли, такой замечательной и редчайшей в моём возрасте. Не могу уйти из театра, хотя признаюсь, что накрывают подобные желания, но они недолговечны, нет, это порывы, эмоциональные всплески, которые вскоре истаивают. Дом, квартира – это короткая передышка между репетициями и спектаклями, где провожу большую часть времени, где прошло столько лет, где прошла вся моя жизнь… »
Вероника Степановна, замечательная актриса служила много лет, вернее более трёх десятилетий в одном из столичных театров. Как часто бывает у людей, увлечённых своей работой, личная жизнь не сложилась и разного рода обстоятельства, мелкие и каверзные в результате оставили её без семьи, несмотря на то, что она всегда была хороша и привлекательна. Даже в старости на неё было приятно смотреть и интересно слушать.
Из-за отсутствия потомков и близких родственников Вероника Степановна завещала однокомнатную московскую квартиру Светлане, племяннице покойного одноклассника, к которому некогда питала нежные чувства, но остаться им вместе опять же не позволили обстоятельства.
Таким образом, Светлана, живущая почти в шестистах километрах от столицы, нежданно-негаданно стала обладательницей наследства, куда иногда по просьбе Вероники Степановны наведывалась в гости одна или с дочкой и даже не могла себе представить, что уютная квартира Вероники Степановны когда-нибудь станет её. Вероника Степановна не говорила Светлане, что написала завещание, не делилась ни с кем мечтой подарить доброй девочке, как она называла давнюю знакомую, и её семье, всё, чем сама владела, то есть квартиру и всё, что в ней находится.
Пришло время для Вероники Степановны покинуть привычный земной мир. Прошло девять дней. Прошло сорок дней. Светлана узнала о завещании, и к её искренней скорби прибавилось недоумение.
Всё ещё поражённая новостями Светлана с дочкой Дашей разбирала оставшиеся вещи Вероники Степановны, чтобы решить, что с ними делать. Они обсуждали, что отдать в театральный музей. Просматривали разные тетради с записями ролей и ремарок к ним, где множество помет оставлены рукой бывшей хозяйки, которые говорили о тягостном и извилистом пути к обретению того или иного образа.
Среди тетрадей, большинство их уже в некоторой степени истрепались от частого листания, нашёлся небольшой, почти новый исписанный блокнот. Там тоже речь шла о роли, но совершенно в ином ключе. В блокноте не было текста роли, которую должна была играть Вероника Степановна в очередном спектакле. Светлана и Даша заглянув в этот блокнот, не могли оторваться пока не дочитали, более того они решили опубликовать запись, изменив имя актрисы. Они считали, что если бы Вероника Степановна не хотела, чтобы её мнение стало известно, то не оставила бы этот блокнот или вовсе не стала бы делать подобных записей.
2 января 2016 г.