Очень давно я не писала ничего в свою давнюю рубрику "Работала в опеке".
Хочу напомнить, что 6,5 лет я проработала в одном из органов опеки Крыма. С работы уволилась в связи с переездом в Санкт-Петербург. Запомнившиеся случаи описываю на своем канале в виде историй. Все истории реальны, изменены только персональные данные героев.
От этой темы я ушла, окунувшись в свою настоящую жизнь, в семью и материнство. И считаю это правильным. Жить прошлым не нужно, но иногда вспоминать можно.
Эта история у меня давно висит в черновиках недописанной. И недавно просмотренный фильм на драматичную "детскую" тематику побудил меня ее дописать. Хотя смысловой связи между фильмом и этой историей нет никакой.
Иногда я думаю: почему для некоторых людей жизнь становится горькой еще в детстве? В какой-то момент они лишаются возможности быть беззаботными, обласканными и забалованными своими родителями, теряют фундамент семейной поддержки и остаются один на один с этим сложным миром. Ведь всегда и во всем виноваты взрослые. Но страдают дети.
На эти вопросы я пока не нашла ответов для себя. Поэтому просто напишу эту историю.
***
У нас на учете появилась девочка-сирота. Оля.
Жила она с бабушкой в половине частного дома, разделенном на две половины. Когда-то этот дом принадлежал отцу Оли и его сестре. После смерти отца девочка стала наследницей его части.
Там они с бабушкой и жили: небольшая комнатка с заложенным каменной кладкой проходом в тетину половину дома и кухня-прихожая. Скромно, зато есть все необходимое, и оно - свое. С родственниками они почти не пересекались, потому что те сделали себе отдельные входы и в дом, и во двор. Даже сетку-рабицу натянули, перегородив двор пополам. Полная самостоятельность.
Бабушка Оли плохо ходила, опиралась на палку. Ее часто можно было увидеть на одной из городских скамеек с дымящейся сигаретой во рту. Так она отдыхала от трудной для себя ходьбы. Невооруженным взглядом было видно, что женщина прожила непростую жизнь и небезгрешную.
Она и сама, не таясь, рассказала нам свою историю. Внучка всей правды не знала. Ни к чему это было в ее 11 лет.
Пока мы изучали пачку документов на опеку, бабушка вспоминала былое:
- В 90-е годы остались мы с дочкой вдвоем. Муж умер от пьянки. Да и я сама выпивала крепко. Наташке, дочке, было уже 16. Она мне и за дочку, и за подругу. Работы не было. Да и где мне работать без образования? Полы даже мыть не брали нигде. Я не местная, приехала сюда за мужем. Но хорошей жизни не вышло.
Не знала я что делать. Кто-то подсказал, что можно на большой мусорке пристроиться на сортировку. Там мы и жили в коптерке. Иногда что-то приличное в хламе находили, пропивали. Ни о чем не думали, на жизнь не жаловались.
Присматривал за всем там Борис. Часто сидел с нами вечерами в этой коптерке. Пока однажды не сказал: давай жить вместе. Я отказывать не стала. Нравился он мне.
Прожили мы там год или два. Ширмой свою кровать отделили от Наташкиной.
Особо уже не упомнишь, сколько там времени прошло. Однажды я зашла туда и увидела с ним Наташку свою. В кровати. Обалдела, по стенке сползла.
А он вылез, и сказал, что любит ее. И еще от родителей полдома получил в наследство. Уходит туда жить с ней.
Наташке моей 18 лет, а ему 44. Но она сказала, что пойдет с ним.
Ушли они и с мусорки, и из моей жизни. Не знаю, как я не умерла тогда. Но потом привыкла. Пить перестала - здоровье стало барахлить, ноги отказывали. Поняла, что боюсь умереть.
Узнала, что дочку моя Наташка родила от Бориса. Назвали Олей. И так захотелось мне посмотреть на внучку. Приехала к ним, нашла этот дом.
Девочку показали, но долго в гостях не держали. Уехала назад в свою коптерку на мусорку. Попросила их только иногда фотографии внучки присылать.
А еще через два года Борис сам ко мне приехал. Сказал, что умерла моя Наташка. В голове у нее что-то случилось. Я так и не поняла, что за болезнь.
Позвал жить с ними и за внучкой смотреть.
Так мы и прожили тут почти десять лет. Мы с Олей на диване, а он на кровати в другом углу комнаты. Никогда не вспоминал он, что я когда-то ему женой была.
Так внучка моя и росла с родным отцом и с бабушкой. Ничего она не знает про то, как все было. И не хочу, чтобы знала.
Борис болел долго, онкология была у него. Дети его от прежней семьи не навещали. Да он и не вспоминал особо их. Жил только Олей. Всю пенсию тратил на нее: одежда, книжки, игрушки. Вот, незадолго до смерти телефон ей новый купил. А в том году ноутбук подарил. Чтобы занималась и не чувствовала себя хуже других детей".
Историей мы были шокированы. А может не столько историей, сколько откровенностью женщины.
Да, мы видели, что она физически больна. Она даже говорила с трудом. Ее диагнозов я не знаю. Для опеки справка от врачей выглядит так, что в ней диагнозы не указаны. Только написано, что нет противопоказаний для опеки.
Оля в беседах с нами говорила, что очень хочет жить с бабушкой. Она обещает не только слушаться, но и во всем ей помогать. Понимает, что бабушке тяжело. Но она после папы самый любимый ее человек. Девочка была развита не по годам. Какая-то жизненная мудрость в ней была. И одновременно - беспечность пятилетнего ребенка.
Мы понимали, что эти двое людей одни друг у друга остались. Поэтому все документы почти сами сделали за бабушку. Ей нужно было только прийти и расписаться.
Она всегда благодарила, всегда была спокойна.
P.S. Через год Оля попала в приемную семью. В хорошую. Причины естественные. Перечитала я эту историю и решила концовку не писать.