Лена не знала с чего начать разговор, а отец Дионисий пока приводил себя в порядок - был он весьма потрепан, местами, будто извалявшись в сухих прошлогодних листьях и траве. Такое состояние было абсолютно несвойственно всегда аккуратному и чистому батюшке, потому Елена искоса разглядывала мужчину, не в силах побороть любопытство.
- Что, непривычен облик мой? – с усмешкой спросил мужчина.
- Пожалуй, - помедлив, ответила девушка.
- Встреча у меня была дивная, из таких, что Богу душу на месте можно отдать, - батюшка рассмеялся странно, кривя рот, посмотрел в никуда, пока вытирал вымытые руки об полотенце. Потом замер и выпрямился. Перевел взгляд на Лену, будто только что осмыслив что-то.
- А ведь и мог, - он усмехнулся собственным словам.
- Что же у Вас случилось?
- Да вот то, - протянул мужчина, огляделся и предложил, - пойдем-кось на улицу, прогуляемся.
*
Они шли неспешно к речке. Тропинка в жаркий полдень была пустынна, прогретые солнцем травы отдавали весь свой аромат, заманивая пчел и шмелей, пьяня и очаровывая путников.
- Хорррошо, - раскатисто сказал батюшка, вскидывая вдруг руки и потягиваясь, - а жить-то как хорошо, Лена!
Девушка улыбнулась, глядя на него.
- Что же с Вами произошло этой ночью, что заставило вспомнить вкус жизни?
- Вкус жизни, говоришь? Точно, я и позабыл каково это, просто жить, в делах да заботах погряз. А произошло со мной, Лена, то, что повстречал я медведя в лесу, да непростого, а людоеда.
Лена ахнула, прижала руку к груди на уровне сердца.
- Как?
- Да уж вот, повезло. Ездил вчера на отпевание к старому другу, предлагали ж мне, дураку старому, заночевать в доме, а я отказался. Кой меня дернул на ночь глядя через лес идти?
- Ну, Вы же не простой человек, мне Яромира уже рассказала, что у Вас дар есть.
- Дар-то есть, да слабый же, и не учился я ничему по магии. Нельзя мне, я ж при храме служу. И так на меня косятся иной раз, что со знахаркой постоянно якшаюсь. – Он покосился на девушку, - тебе говорю, потому что знаю кто ты, и вообще что за человек. Не сдашь и не предашь.
- Спасибо за такую оценку, - улыбнулась Лена.
- Тебе спасибо, что ты такая.
Они, наконец, увидели искрящуюся под знойным солнцем реку, и какое-то время молча спускались по крутому заросшему травой склону к самой воде. Там присели на берегу, и Дионисий продолжил.
- Шел я вчера, значит, из соседней деревни, шел по знакомой тропинке. Понял, что иду уже долго, огни наши должны были появиться, а их нет, понял тогда, оказался глубоко в лесу, заблудился.
Стемнело совсем. Доселе тихий лес изменился, наполнившись призрачными тенями и загадками. Ветер шептал ветками, а расступившаяся листва шуршала, о чем-то тихо предупреждая.
Внезапно послышался треск ломаемых веток, и из-за деревьев вышел огромный медведь, его шкура посверкивала в отблесках лунного света. Крохотные глазки-бусинки, злобно посверкивающие в ночи на мохнатой морде, приподнятая в преддверии добычи верхняя губа зверя, нервно дергалась. Медведь-исполин поражал и восхищал своими размерами, наводил ужас и заставлял цепенеть от безысходности.
- Но поистине страшно мне стало, когда я узнал его. Много раз мне описывали его охотники или нечаянные свидетели его расправ, многие и вовсе считают его сказкой, вымыслом, но вот же он стоит передо мной, нависая аки скала, грозная, могучая и беспощадная сила. Кто я перед ним? Ничтожество, червяк. Глупец. Задумавшийся и заблудившийся на свою погибель.
Святой отец замолчал, вновь переживая жуткие минуты минувшей ночи.
- Есть у него отличительная особенность – огромный шрам на морде, который оставил ему один охотник перед смертью. Федул, как раз из той деревни, куда я ходил. Хороший был парень, молодой, сильный, да помер рано и смертью лютой. Я тогда как раз только начинал при храме служить и долго не мог принять такую смерть, казавшуюся мне несправедливой.
Лена смотрела на мерцающую гладь быстрой реки, несущей свои воды сквозь года. Чтобы ни происходило, кто бы ни рождался или не умирал, она продолжала свой путь, порой скрывая в своих водах чужие тайны, отбирала или дарила жизнь. Сейчас же река молча слушала рассказ святого отца, вдумчиво шелестя камышами.
- Дикая ярость и необузданная сила ощущалась в его глазах. Один удар могучей лапой, и он мог бы располосовать меня от лица до колен. Его сопение становилось все громче. А я мог лишь дышать. – Дионисий снова примолк, переводя дыхание. – Такая грозная сила! Что ураган, что пожар? Для таких, как мы, и одного зверя лесного хватит! Как же страшно мне было это осознать. Пот стекал с меня, я чувствовал холодные дорожки воды, катящиеся по спине и ногам под одеждой, все, что я мог – стоять и дышать. И тогда я просто смирился. Угодно Богу забрать меня к себе? Пусть будет так. Но разве я все сделал в своей жизни, что мог? Во мне еще есть сила, вера, я хочу быть полезным! Я размышлял, как оказалось, вслух, страх ушел, я говорил с этим убийцей, объяснял ему, как дитя неразумному, что, ежели Богу угодно, пусть забирает он мою жизнь, но если рано еще, то пусть смилостивится. Лена! Это такое! Когда вся жизнь твоя промелькнет и исчезнет, а ты видишь лишь результат своих деяний. И пред тобой стоит судья, без жалости, без любви или ненависти к тебе, равнодушно взирающий на тебя. Решает жить тебе или умереть. И кто ты был, и кто есть, кем будешь завтра и будешь ли? Будешь ли в этом самом завтра? Я, Лена, по молодости колебался, дар этот в гордыни своей принял за иное, и так рад сейчас, что пошел по пути Света! Может, это меня и спасло? Пожалел меня медведь, развернулся и ушел своею дорогой.
Святой отец теребил травинку в руках. В то мгновение, когда он стоял один на один с лесным убийцей-великаном, прошлое, настоящее и будущее слито было воедино, формируя пронзительное ощущение, словно вселенная пришла к нему с просьбой, с обретением ответов на вечные глубины существования.
- И лет мне много, а все как мальчишка ищу ответов, сомневаюсь до сих пор, негодую, что удовольствовался малым. А на самом деле – вот оно великое, под носом каждый день. Ведь каждый день ко мне люди идут за советом, за утешением, и каждый день их жизни и помыслы мне открыты и доверчивы они, как дитя. Ты вот, Ульяна, Анютка – да уже за это я Ему благодарен, что позволил мне, убогому, поучаствовать, помочь в трудный час! Ульяна к Свету обратилась – это ли не чудо? Еще один человек к добру лицом развернулся. Нютка, мала еще, а уже разумеет поболее меня в иных вопросах. Ведь знал, знал и я, и все вокруг, что творится у них в доме! – голос Дионисия дрогнул, он повернул свое лицо к Елене, - знал и ничего особо не сделал! Беседы проводил! Уму разуму учил, наставлял! А глубже взглянуть – испугался! Хотел ведь этого дурака отослать в Храм святого Трифона, епитимью наложить, да подумал, что сам справлюсь.
Мужчина резко отер глаза рукой, всхлипнул, сглотнул злые слезы.
- Может, и правда, не зря ниспослал Вам Господь такое испытание? К чему Вы более склонны, проверял? В самый темный свой час к Свету, к Нему тянулись. Многое еще можете сделать, не опускайте руки и идите за сердцем, - Лена участливо положила ему руку на плечо.
- Хорошая ты. Я ведь понимаю, что не наша, и что Яромира мне голову дурит, никакая ты ей не родственница.
Лена только улыбнулась.
- Не в обиду Вам, но рассказать не могу.
- А мне и не надо. Я вижу, что ты не для зла здесь появилась. Но пришла ты ко мне почему сегодня?
- Мне кажется, я теперь знаю ответ на свой вопрос. – Лена склонила голову набок и улыбнулась солнышку. Я вчера, как тот медведь была. Только он умнее меня оказался и добрее, а я слаба еще. Столько Силы отмеряно, за что? Зачем? И что с ней делать? Не знала.
- Сложно ориентиры найти и сохранить, когда столько власти падает на плечи. А для тебя сейчас это больше именно власть, нежели обязанности. Баланс нужен.
Лена взглянула на отца Дионисия.
- Обязанности… - протянула она. – А ведь и верно. У нас говорят: «Эту бы энергию, да в мирное русло». Вот и мне надо такое русло.
- Ничего, ты справишься. Стержень в тебе есть, крепкий. А разумение жить придет. Главное, с горяча не пори.
Они посидели еще молча, думая каждый о своем, любуясь небом и бегом облаков.
- Сила Рода всегда с тобой, у вас, ведьм, это важно. Ты свои корни знаешь? – спросил вдруг отец Дионисий.
- Теперь знаю, - ответила Лена.
- Мудрость и Любовь всех сородичей порой помогают в самую темную ночь. Запомни это. Ты никогда уже не будешь одна. Тебя предки приняли.
Лена закусила губу. Ей очень не хотелось признаваться.
- А что, если… Что, если они обиделись на меня за что-то, что я совершила?
- Что же это?
- Понимаете, отец Дионисий, я у себя… дома читала книги на тему Магии Ведьм, Магии Рода, и там было про Колодец Памяти.
- Есть такой. Каждая Ведьма во время инициации прикасается к нему, чтобы установить связь с предками и их знаниями.
- Вы так много об этом знаете…
- Да уж, пришлось. Не забавы ради, а узнать, как с собой в ладу быть. Нам вообще запрещено такое, но… Грешен, как есть, - он усмехнулся.
- Ну, насколько я помню, и среди святых были чудотворцы, - тихо проговорила Лена. – Но я боюсь теперь, что немного перегнула и не прикоснулась, а залезла по самые уши. И… Это я, нарочно, ударила откатом по Марии и вам с Ярой, чтобы Верховная обратилась к предкам. Я не знаю, как это, - сказала Лена, увидев ошарашенное лицо батюшки, - я вообще с магией познакомилась год назад, да еще столько всего и о себе узнала. Тоже, наверное, нельзя рассказывать. Но я боюсь теперь, что предкам это могло не понравиться.
- Они в любом случае не отвернутся от тебя, ты же приняла свой дар той ночью. Разрешили, не отняли ни Силу, ни жизнь. А могли, поверь, и запросто.
- Но я больше не чувствую в себе Света, - жалобно возразила девушка, - не могу как раньше обращаться к растениям, а вчера…
Она замолчала, теребя подол платья.
- Что вчера? – с затаенным ужасом спросил отец Дионисий, уже догадываясь, что услышит. Не зря он столько лет изучал все попадавшиеся ему книги по Магии и Ведовству втайне от всех.
- Вчера я не смогла противостоять ей, - шепотом ответила Лена.
- Кому?
- Тьме. Она поглотила меня, почти поглотила, - поправила саму себя девушка. – Вран отвлек и голоса от костра. Мне кажется, я могла совершить непоправимое!
Мужчина обнял ее крепко-крепко, будто стараясь защитить от свалившихся трудностей.
- Все поправимо, пока мы живы. Желанием защитить других ты подставила себя под удар, но все еще можно исправить.
Паззл в голове святого отца сложился. Ладони его дрожали от накатившего ужаса перед той, кого сейчас сжимал в объятиях. Но теперь он совершенно точно знал, что не просто так смог пережить прошедшую ночь. Дел у него здесь еще много. И каких! И настоящее испытание вот оно, сидит рядом. Она утешила его, выслушала, открыла сердце. Какое решение примет маленький человек перед лицом большой опасности?
***
Продолжение:
Бей или беги, ведьма! Часть 2:
Бей или беги, ведьма! Часть 1:
Другие произведения автора:
***
На корм котикам, о которых здесь: 5469 9802 6379 4394, Сбер
Спасибо за ваши комментарии, и благодарю за корректность по отношению ко мне и друг к другу. Если вы нашли ошибку или описку, напишите, я исправлю.
Не забывайте подписываться на канал, чтобы не пропустить продолжение и другие истории!
© Все текстовые материалы канала "Истории из слов и жизни" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
!!! Теперь мои произведения, эти и другие можно будет читать на ЛитРес
https://www.litres.ru/book/evgeniya-gorunova/vedmin-dar-volchya-vedma-69194551/