Начало тут
-Миш, представляешь? Часы пропали. И он так на меня смотрел, будто это я придумываю! Они что, их просто присвоили? Я ж не дура! И еще сказал, что листа нет в описи и ничего непонятно. И искать они никого не будут, понимаешь? - все негодование вылилось на голову несчастного Михаила, едва Виктория села на пассажирское сиденье его машины.
-Тихо, тихо! Ты чего разошлась? Справку взяла? - попытался успокоить ее мужчина.
Глава 9
-Да часы Мити, дорогие и очень редкие. Старый следователь, Андрей,, мне их показывал и обещал вернуть. А этот говорит, что ничего не видел, А еще сначала сказал, что дело ему передали, а потом проговорился, что майор, который занимался всем, на больничном. Ну и что это все значит? А? - не могла угомониться Вика.
-Викусь, ты как ребенок, честное слово. Просто сначала тебе попался порядочный человек, что редкость. Но заболел, с кем не бывает. Тебе так дороги эти часы?
-Не знаю, просто все это странно как-то… Тот хотел разобраться, этот сразу определил, что никого не найдёт и дело закрыл. А ещё..- начала девушка и осеклась.
Она вдруг подумала, что часы вполне мог вернуть себе их хозяин. Если ее подозрения не беспочвенны, то это вероятно. Митя их почти благотворил, твердил, что они приносят удачу. Но делиться этими мыслями она пока ни с кем не готова. Да, Мишка, друг, но они столько лет не виделись. Он может решить, что подруга сошла с ума от горя и выдумывает себе ожившего супруга.
-В любом случае сомневаюсь, что мы сможем их найти теперь. Тем более ты говоришь, что они стоят денег. Может их уже продали и поделили все.
Вика вздохнула. Сама виновата, не надо было говорить этому Андрею, что они дорогие. Все они одинаковые, только прикидываются добренькими. Мысли почему-то переметнулись к Мирону. За все время он даже не попытался с ней связаться. С его возможностями это было бы не сложно. Значит просто не хотел. Захочет ли она теперь говорить ему о ребенке, или для всех он будет законным наследником Дмитрия Махина?
-Вик, ау? Ты где? Мне нужна фотография твоего мужа.
-Что? Какая фотография? Свадебная? - очнулась она от своих запутанных мыслей.
-Господь с тобой. Ты то жива. Его фото, лучше портрет. В рамку.
-Там в квартире остались какие-то, не знаю точно.
Миша завел машину:
-Поехали, говори куда.
Вика с ужасом уставилась на него. Она не переживет этого позора. Никто не должен видеть, в каких условиях они жили и в каком месте. У нее теперь новая жизнь и ничто из прошлого не будет напоминать о себе. Она твердо накрыла его руку своей маленькой ладошкой:
- Нет, Миш, это я сама. Прости, но тут личное. Приезжай вечером, мама обещала пирог с мясом.
-Уверена?
-Да!
-Хорошо. Похороны завтра. Начало в 10, я попросил, чтоб все было быстро. Никого со стороны, как понимаю, мы не ждем?
-Нет, нет, только мы с мамой. Митя - сирота. А друзей его жизнь давно раскидала по тому и этому свету. Тебе хватило денег?
-Да, все хорошо, не переживай. До вечера?
Вика дождалась, пока машина Михаила скроется за углом, и только после этого вызвала такси. Образ мужа должен быть безупречным в глазах окружающих, раз он волею судьбы стал официальным отцом ее малыша.
У ее крохи будет все самое лучшее, в том числе и родители. Никто никогда не назовет ее или его безотцовщиной. Она создаст идеальную легенду. Такую, чтоб не зависеть от Мирона и его желаний и не опускать стыдливо глаза на вопрос «Кто отец?»
-Подождите меня немного, я скоро! - кивнула Виктория водителю и скользнула в подъезд, радуясь, что во дворике вопреки обыкновению, никого нет. Шагая через ступеньку, она чуть не нос к носу столкнулась с каким-то странным мужиком. Кепка надвинута на глаза. Ворот водолазки натянут почти на нос, сверху телогрейка, с поднятым воротником, невозможно воняющая спиной, хотя на улице тепло. Едкий запах ударил в нос и вызвал приступ тошноты. Она покачнулась, слегка коснулась его плечом. Мужчина резко оттолкнул девушку в сторону и стремительно бросился вниз. Эхом раздался звук закрывшийся входной двери.
-Фу! Ненормальный какой-то, - Вика помахала перед лицом рукой, разгоняя воздух. Кто тут только не живет! Какое счастье, что она больше не имеет отношения к этому месту! Сейчас найдёт фотографию и забудет, как страшный сон.
Она открыла дверь и сразу же ощутила ту же мерзкую вонь. В закрытой квартире она ощущалась особенно явно. Тошнота усилилась и заставила девушку со всех ног побежать в туалет.
Немного придя в себя, она стала торопливо рыться в вещах. Запах говорит только об одном - этот мужчина был здесь, и в любой момент может вернуться. И она бы не хотела узнать, кто это. Наверняка один из дружков Мити. Или ещё хуже.
Где же альбом? Он точно был, она лично брала его при переезде. Может на кухне наверху?
Вика зашла в крохотную кухоньку и обомлела. На стуле висела одежда. Митина одежда. Они вместе покупали эту рубашку в одном пафосном магазинчике. И ремень. Все эти вещи лежали аккуратно упакованные со времён его болезни. Митя категорически запретил доставать их, потому что бесился, вспоминая о прошлой жизни. Сумки так и лежали в самой глубине кладовки. Значит кто-то нашёл их и с удовольствием наряжается. Кто -то? Или?
Новый приступ тошноты прервал испуганный бег ее мыслей. Сидя на коленях перед унитазом она не слышала, как тихонько щёлкнула входная дверь и лёгкие шаги пересекли узкий коридор.
-Привет, детка! Что ж тебе неймется то, а? - раздался за спиной голос, который она меньше всего хотела услышать.
-М-м-и-тя… - растерянно прошептала Виктория, боясь повернуть голову.
-Неее, не так.Митю ты завтра похоронишь, моя ответственная жёнушка. А я теперь Фёдор Иванович по паспорту. Приятно познакомиться. А ты чего унитаз обнимаешь? Нажралась не пойми чего на радостях, что станешь богатой вдовушкой?
-он весело захохотал своей шутке, - денежки мои уже тратишь смотрю? Такси тарахтит полчаса под подъездом. Хотя, не вопрос. Можем себе позволить.
Вика больше всего в этот момент хотела исчезнуть, провалиться сквозь землю, да хоть вот в унитаз смыться, только прекратить эту сцену. Какая же она дура, что не разрешила Мишке поехать. Ведь никто даже не знает, где она.
-Ну или, уже, обними мужа, прекрасная вдовушка. Хотя нет, сначала умойся.
На плечо ей легла руку, на запястье блестели те самые часы.