ПРОДОЛЖЕНИЕ
Чеченцы в основном проигнорировали обращение своего имама и только единицы присоединились к нему, составляя явное меньшинство среди немногочисленных кумыков и лезгин, еще остававшихся с ним. Они не то, что отказались от проповедуемых идей шейха Мансура, просто видя его несостоятельность как военного руководителя, вернулись к прежней традиционной набеговой системе, которую достаточно хорошо опробовали в предыдущие годы. Однако осенью 1785 г. произошли и заметные изменения в их действия, направленных против российских поселений на Кавказской линии. Военные предводители перешли к сбору партий в несколько сот человек и атаковали из засад не отдельных сельских тружеников, а попробовали проводить более широкомасштабные акции, по примеру кабардинских и закубанских князей, добившихся заметных успехов при набегах на селение Нино, в районе Пятигорья у Константиногорской крепости и др. Набежчикам удалось захватить сотни голов овец, отогнать конские табуны, пленить десятки людей, после чего грамотно отойти и сохранить добычу.
Подобные успехи ближайших соседей, вести о которых стремительно распространялись среди горцев, вдохновили чеченцев на временное объединение в более весомые набеговые партии, но не обладая хорошо отлаженной военной структурой общества, как у адыгских народов они не добились видимых успехов. Так, набеговая партия до тысячи воинов появилась в окрестностях крепости Моздок, но бяччи действовали настолько прямолинейно, что чеченцы были своевременно обнаружены и не доходя до переправы через Терек были остановлены в ходе скоротечного боя. Перед самым приездом командующего генерала П.С.Потёмкина в штаб-квартиру Моздокского казачьего полка станицу Наурскую, вернувшегося из столичного Санкт-Петербурга только 30 сентября, еще большая партия попыталась перейти на левый берег, но с тем же результатом. Понеся потери и не достигнув ни одной из поставленных целей, набежчики были принуждены уйти с пустыми руками, что заметно повлияло на дальнейшие сборы набеговых партий.
Чеченцы, попытались действовать самостоятельно ото всех соседей аналогичными крупными силами, но в открытом сражении ничего не добились, поэтому следовало внести изменения в ход дальнейших мероприятий. Выбор оказался не велик, либо действовать привычными малым группами и атаковать из засад, либо прислушаться к призывам своего имама и влиться в объединенное войско горцев, чтобы попробовать еще раз атаковать российские регулярные подразделения. На некоторое время наступила пауза, необходимая для уяснения сложившейся ситуации и принятия решения, т.к. значительная часть чеченцев разуверилась в своих лидерах. Подобное положение дел нашло отражение в ответах нескольких чеченских обществ на обращение генерала П.С.Потёмкина жить в мире и не верить в обещаемые чудеса шейха Мансура, т.к. возмездие неминуемо настигнет нарушителей спокойствия в регионе.
В отличие от кабардинских князей, выдвинувших свои требования (СМ. ПРЕДЫДУЩУЮ ПУБЛИКАЦИЮ) старшины селения Большая Атага попытались уверить, что никаких враждебных действий не предпринимали, а дома свои покинули из опасения прихода российских войск. В свою очередь жители селения Алды, из которого чеченский пророк объявил газават ответили, что они российской стороне вреда не приносили, а шейх Мансур «удостоенный и избранный от Бога, человек добрый и справедливый» предписывающий соблюдать в точности заповеди ислама и преследует только воров. Доля истины в этом была, т.к. чеченский имам категорически запретил совершать кражи друг у друга, а виновных мог предать и смерти, но при этом призывал совершать набеги на соседей за добычей, не придерживавшихся мусульманской религии. В заключении алдинцы подчеркнули, что слушаются во всем только святого человека и «к стороне вашей убытку не желаем» все еще рассчитывая на заступничество своего односельчанина, в случае возникновения военной угрозы.
Однако после череды скорых последующих поражений в присутствии своего кадия, алдинцы высказали претензии о ни одном из не выполненных обещаний, что навлекло на них обоснованный гнев российской администрации. Чеченцы допытывались, оставаться им зимовать на месте или побыстрей уходить в горы, в надежде избежать наказания за вооруженное выступление. Шейх Мансур не долго мудрствуя ответил, что он не князь, поэтому они могут делать все, что им заблагорассудится, тем самым сняв с себя всю ответственность за грядущие последствия. Подобный недвусмысленный ответ человека, которого они же наделили властными полномочиями возмутил односельчан. Все разрешилось достаточно миролюбиво и то только благодаря вмешательству кадия, который не позволил отобрать подарки, ранее предоставленные пророку, и позволив тому беспрепятственно отбыть.
После подобного отношения к первоочередным нуждам своего народа, мнение чеченцев о шейхе Мансуре стремительно поменялось и настроение в преддверии наступающих зимних холодов не улучшилось. К тому же среди народов Северо-Восточного Кавказа стало распространяться письмо от одного из уважаемых табасаранских мусульманских богословов, в котором отрицалось право именовать малограмотного горца имамом. Муллы еще не забыли, каким образом он трактовал некоторые догматы религии и как менял свои решения по тому или иному вопросу. В дальнейшем это будет учтено при выборе кандидатур на высший духовный и административный пост в создаваемой горской государственной структуре. А пока что чеченцы, оказавшись вовлеченными в открытое противостояние с Российской армией и разуверившись в способности своего земляка искали выход из создавшегося положения.
Между тем и шейх Мансур находился перед труднейшим выбором. С одной стороны стояла задача привлечь под свои знамена, как можно больше воинов, но их необходимо было и кормить, а также нельзя было долго держать без дела. С другой стороны, кумыки и лезгины настаивали на очередном набеге в окрестности крепости Кизляр, для которого имеющихся сил явно оказалось недостаточно. В свою очередь, чеченцы, которых пророк еще всячески пытался вернуть в объединенное горское войско открыто отвергали поход в низовья Терека. К тому же многочисленные партии кабардинских князей представляли из себя грозную силу, и они еще не оставили попыток привлечь в свои земли шейха Мансура, т.к. уже доказали, что могут успешно действовать вблизи своих селений.
Таким образом предводитель газавата оказался в сложном положении, должен был учитывать пожелания всех заинтересованных сторон и одновременно не упускать из виду действия генерала П.С.Потёмкина. Командующий войсками на Кавказе громогласно обещал, что при возвращении из Санкт-Петербурга немедленно приступит к наказанию виновных в вооруженном мятеже, что следовало также принимать во внимание и быть готовым к различным развитиям событий.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю