17 MY CHILDHOOD IN THE USSR. INSIDENT REVENGE AND ITS CONSEQUENCES...

The teachers in our school were different people. Some, despite their severity and exactingness, we adored, some we simply endured, some we hated.
After the dearest Xenia Kharitonovna, from the fourth grade to the seventh grade, our class teacher was led by a nasty, evil teacher Antonina Tikhonovna, nicknamed Antoshka, who taught Russian language and literature. She simply hated all children. She loved only one girl because she stayed after school every day and reported on all the events that happened during the day: who fought with whom, who cheated on the control, who spoke badly about the teachers.
Antoshka tried to cultivate these qualities in other students, but no one else agreed to the role of a young informer, and if anyone was asked to stay, the guys tried to get off with neutral statements: “Everything was fine”, “I don’t know”, “I didn’t see”. They were not invited to the conversation again.
Once, the girls and I, angry at the traitor, decided to punish her. I offered to unscrew the buttons on her coat. No sooner said than done. But Luda caught us doing this, a terribly nasty girl with forever greasy hair and a face covered with huge vile acne pimples.

“I’ll tell you everything,” she said immediately.
n Then we will beat you.
n Do not beat, you will get it so great, - the sneak said sarcastically.

She kept her promise, and the next day Antonina Tikhonovna was aware of what had happened. She left the whole class after school for trial. The three of us were placed at the blackboard and began to be interrogated, diluting the inquiry with lengthy lectures on the topic of disgusting behavior. The teacher tried to find out who had suggested unscrewing the buttons on the coat. The girlfriends were silent, like partisans, and they did not give me away. I didn't want to repent either. The trial dragged on. We languished from boredom and boring speeches of the indignant teacher.
A couple of hours later, Raisa Semyonovana, head teacher and part-time our teacher in geography, who loved me and put invariable fives in her subject, looked into the class. Seeing a sad picture, she asked in bewilderment:

n Irochka, what are you doing here?
n She unscrewed the buttons on Tanechka's coat, - Antoshka was not slow to intervene.
n How is it, Irochka?
“She deserved it,” I explained grimly.
n It's still not good ..., - Raisa Semyonovna said in confusion and left.

And we continued to toil at the board. Finally, I was finally tired of all this bodyaga, and I resolutely stated that I had thought of everything and done it. Classmates perked up, Antoshka sighed with satisfaction and ordered to invite her mother to school.
“Just think, I scared you!” I reasoned irritably, “You might think I’m afraid of this. There will be no punishment, you rejoice in vain.
After that we were allowed to go home. In the locker room, classmates suddenly approached me:

n What a fine fellow you are, - they admired, - you took everything upon yourself, saved the girls!
n Yes, I really came up with this, I convinced them.
n Yes, okay, tell me ... they did not believe, shaking their heads respectfully and slapping me on the shoulder.

So, I came out of this story not only without losses, but also with solid dividends in the form of a high rating among friends and respect from classmates.
I told my mother everything myself, focusing not on the offense itself, but on the three-hour trial, and instead of punishment, I accepted only my mother's sympathy.
But Lyuda, a sneak and a traitor, I still beat in the eighth grade, because she accidentally tore up my application to the Komsomol. Apparently, I finally found a worthy reason to cuff her.




Учителя.

Педагоги в нашей школе были людьми разными. Некоторых, не смотря на их строгость и требовательность, мы обожали, некоторых – просто терпели, некоторых ненавидели.
После милейшей Ксении Харитоновны, с четвертого класса по седьмой, классное руководство у нас вела, противная, злая учительница Антонина Тихоновна, по прозвищу Антошка, которая преподавала русский язык и литературу. Всех детей она просто ненавидела. Любила только одну девочку за то, что та ежедневно оставалась после уроков и докладывала обо всех событиях, случившихся за день: кто с кем подрался, кто списывал на контрольной, кто плохо отзывался об учителях.



Эти качества Антошка пыталась культивировать и в других учениках, но больше на роль юного доносчика никто не согласился, и если кого просили остаться, то ребята старались отделаться нейтральными заявлениями: «Все было хорошо», «Не знаю», «Не видел». Больше их на разговор не приглашали.
Однажды, мы с девчонками, разозлившись на предательницу, решили ее наказать. Я предложила, открутить пуговицы на ее пальто. Сказано сделано. Но за этим занятием нас застала Люда, страшно противная девица, с вечно жирными волосами и лицом покрытым огромными мерзкими угревыми прыщами.

Я все расскажу, – тут же заявила она.
Тогда мы тебя отлупим.
Не отлупите, вам и так здорово попадет, – ехидно заявила ябеда.

Обещание свое она сдержала и на другой день Антонина Тихоновна была в курсе произошедшего. Весь класс она оставила после уроков для разбирательства. Нас троих поставили у доски и начали допрашивать, разбавляя дознание пространными нотациями на тему отвратительного поведения. Учитель пыталась выяснить, кто предложил открутить пуговицы у пальто. Подружки молчали, как партизаны и меня не выдавали. Я тоже не горела желанием раскаиваться. Судилище затянулось. Мы изнывали от скуки и занудных речей возмущенной учительницы.



Через пару часов, в класс заглянула, завуч и по совместительству наш педагог по географии, Раиса Семенована, которая меня любила и ставила неизменные пятерки по своему предмету. Увидев грустную картину, она недоуменно спросила:

Ирочка, а ты что здесь делаешь?
Она пуговицы открутила на пальто у Танечки, – не замедлила вмешаться Антошка.
Как же так, Ирочка?
Она заслужила, – мрачно пояснила я.
Все равно не хорошо…, – растерянно сказала Раиса Семеновна и удалилась.

А мы продолжали маяться у доски. Наконец, мне окончательно надоела вся эта бодяга, и я решительно заявила, что это я все придумала и сделала. Одноклассники оживились, Антошка удовлетворенно вздохнула и велела пригласить в школу маму.
«Подумаешь, испугала!», – раздраженно рассуждала я, – «Можно подумать я этого боюсь. Наказания не будет, зря радуешься».
После этого нас отпустили домой. В раздевалке ко мне вдруг подошли одноклассники:

Какая ты молодец, – восхищались они, – все взяла на себя, спасла девчонок!
Да, это и правда я придумала, – убеждала их я.
Да, ладно, рассказывай…, не верили они, уважительно качая головами и хлопая меня по плечу.

Так, что из этой истории я вышла не только без потерь, но и с солидными дивидендами в виде высокого рейтинга среди друзей и уважения одноклассников.
Маме же я все сама рассказала, акцентировав внимание не на самом проступке, а на трехчасовом судилище, и вместо наказания приняла лишь мамино сочувствие.
А Люду, ябеду и предательницу, я все равно отлупила в восьмом классе, потому, что она нечаянно порвала мое заявление в комсомол. Видимо я, наконец, нашла достойный повод надавать ей тумаков.