Бал в гостиной князей Курагиных был в самом разгаре. Ещё бы, такой день: именины жены князя – обворожительной Ольги Олеговны. Она стояла рядом с мужем. Тот тихо беседовал с их соседями: графом Голицыным и князем Кутайсовым. По поводу будущей охоты.
Дамы, тоже иногда, принимали в этом участие. Поздравления в её честь отгремели три часа назад. Был отличный обед. А сейчас танцы. И вольная программа: карты и сад.
Мажордом подошёл и шёпотом передал хозяину: «Ваше сиятельство! Гусары Сумского полка - во главе с полковником Устюговым. Прикажете-с принять?».
Льдинки в голубых глазах хозяина стали таять. «Ну, наконец, мне Илья Игнатьевич говорил, что задержатся на манёврах. Да уж, приглашай». И звон кованых сапог раздался как триумфальный марш.
Вот они – защитники Отечества. Полковник впереди и два десятка офицеров в парадной форме. Хозяйка улыбалась и каждому из гостей подавала руку для поцелуя. Взгляд её, уже давно, остановился на стройном поручике. «Поручик Потанин. Рад вас приветствовать!».
Вечер закончился. А хозяйка помнила последний их танец. И его влюблённые слова. На которые, она уже сказала: «Да!». И будь, что будет. Промелькнула мысль о двух детях. Пожилом муже, для которого, их брак уже второй. Подумалось о светских приличиях.
А внутри кричал голос влюблённой девушки: «Хочу любить всего Серёжу Потанина. Он – мой! Дайте мне дарить радость прикосновения и получать его ласки, какие я везде хочу!».
Спустя месяц, в течение которого, она ждала его весточку, приоткрылась дверь и вошла горничная. Подошла вплотную и сказала: «Ольга Олеговна! Был егерь Ерофей – дичь для кухни приносил. И вам – письмецо. Извольте-с!».
Девушка, со смущением, передала ей изящный конверт. Когда еле читала Ольга, то пришлось сесть в кресло. Слова письма, как губы и руки любовника, мастерски «шли» от её лица до самого потаённого места страсти.
Она закрыла глаза, и даже застонала, представляя всё в самых малейших деталях. А потом была конная поездка, якобы к сестре, жившей в десяти верстах. И заимка Ерофея, где во дворе, дожидался вороной конь с гусарским вальтрапом. «Здравствуй, Оленька! Спасибо».
Стол в светёлке был накрыт. Рядом, в спальне, «каланча подушек» манила к себе. Жена Ерофея, красивая молчаливая баба, поставила все блюда, поклонилась. И, с мужем, ушла в летнюю кухню, которая примыкала к конюшне.
«Серёженька! Нельзя же столько даму заставлять ждать. Я ведь так здесь и, с ума могу сойти, эта же любовь как наводнение. Ах, хочу!». Их губы соединились в страстном поцелуе. «Прошу к столу, Оленька! Какое вино будем пить?». «Любимый! Любое. А обед потом. Идём скорее – уже не могу!». «Я тоже!».
Жаль! По взгорку проезжал генерал в отставке Симский. Его путь к другу Курагину. На биллиард. Посмотрел, сквозь березы вниз. А там, во дворе егеря, за воротами на коновязи – два коня.
«А, тот рыжий дончак, видать, из курагинской конюшни? Узнаем». Спустя час, когда они расцеловались, по давнему обычаю, то выяснилось, что, на дончаке, супруга к сестре поехала.
Но! Гусарский вальтрап был приговором для светской женщины. Спустя неделю была дуэль. Поручик сделал смертельный выстрел, а князь его сделал хромым на всю жизнь. И не только!
Военный суд дал пожизненный срок. На каторге Сахалина. Лишь Ольга Олеговна молилась в домовой церкви: в память мужа и за здоровье любовника. А в ней уже шевелилась новая жизнь. «Ах, Серёжа! Твоё любимое семечко. Граф Курагин!».
