Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество и их родственникам
Распоряжение о начале экспедиции в Хевсурию было отдано: четыре отряда должны были двинуться к ее границам одновременно с разных сторон.
Для жителей этой страны – хевсуров – время текло своим особым «сурово-монотонным» порядком и в течение веков их не затрагивали никакие исто-рические события и никакой прогресс. Отгороженные от мира гранитными глыбами, скалами и снегами горных вершин, они жили, не меняя ничего ни в общественном устройстве, ни в домашнем быту, ни в костюмах, ни в воо-ружении. Как двести лет назад, так и теперь, хевсуры шли на брань, зако-ванные в железо наподобие средневековых рыцарей: с шишаком (особый вид шлема) с кольчужной сеткой на голове, в рубахе, сплетенной из желез-ной проволоки, со стальными налокотниками на руках, с круглым щитом за спиной и с прямой, времен, может быть, крестовых походов, шашкой- «калдыном» на поясе. Ружье в чехле из медвежьего косматого меха допол-няло диковатый вид хевсура с костлявым орлиным лицом, побуревшим от солнца и ветра. У этого народа и нашел себе пристанище и поддержку своих прав на престол Кахетии и Карталинии царевич Александр».
Края, «суровее и неприступнее, чем Хевсурия», нет на целом Кавказе. «Гранитные скалы, уходящие в небо, дремучие сосновые леса, бездонные пропасти и безвыходные ущелья, до которых никогда не доходят солнеч-ные лучи – вот величественная «природная дикость» этой «дикой» страны. И жители ее с суровыми лицами, не допускающими, кажется, даже мысли об улыбке или веселии, точно гармонировали природе».
Предстояла экспедиция в страну, о которой говорили, что послать туда войска, все равно, что похоронить их заживо – в Хевсурию.
*
Отряд генерала Сталя, шефа Нижегородского драгунского полка, выступав-ший из селения Пассанаури, состоял из четырех рот пехоты, Нижегородско-го драгунского полка и 25 линейных казаков. Взяв от каждого эскадрона по два офицера, 4 унтер-офицера, одному трубачу и по 60 рядовых, Сталь об-разовал сводный батальон в составе 325 нижних чинов и 10 офицеров под командой майора Саликова. Остальные были сведены в два конных эскад-рона под начальством капитана Любецкого и оставлены на Военно-Грузин-ской дороге, чтобы прикрыть тыл и обеспечивать связь с Тифлисом.
Колонна Сталя выступила из Пассанаури 23 мая и пошла через Гудомакар-ское ущелье, где с первых же шагов началась тяжелая борьба со всеми «прелестями и красотами» дикой горной природы: вся местность повсюду была «одинаково недоступна». Громадные снега еще лежали в горах «без-жизненными снеговыми пустырями, их ослепительная белизна резала глаза и затемняла зрение, а дорога лепилась по обледенелым тропам, проложен-ным по самым краям бездонных пропастей. Утопая в снегу, не успевая пе-реводить дыхание от резкого ветра, солдаты взбирались все выше и выше в заоблачные пространства».
25 мая на одном из перевалов колонна Сталя увидела неприятеля. На грозном утесе, где «вечные снега лежали нетающими грудами», стояли хевсуры в своих кольчугах, шлемах и с круглыми щитами – войска оста-новились перед этим утесом в нерешительности. Капитан Игнатьев рассыпал в цепь три нижегородских эскадрона и открыл огонь, но видя бесполезную трату патронов, солдаты опустили ружья. Тогда Сталь при-казал поручику Грабовскому с двумя остальными эскадронами подняться на обледенелые скалы, чтобы по тропе, ведущей к вершине, попытаться обойти неприятеля. Грабовский двинулся и вскоре скрылся из вида. Тут из рядов Нижегородцев, все еще стоявших в колебании перед утесом, вышли два старых солдата, вахмистр Дивин и рядовой Иванов, смерили глазами скалу и молча полезли на нее, подсаживая друг друга. За ними начал «ка-рабкаться» весь батальон пехоты. Серые солдатские шинели служили от-личной мишенью на белом снегу, но сама крутизна утеса и ледяные глыбы, образовывавшие целые гроты, под которыми скрывались солдаты, мешали неприятельским выстрелам; пули, рикошетя, летели мимо, и драгуны и сол-даты почти без потерь добрались до вершины, где с фланга появился и Грабовский.
Хевсуры были озадачены, но, полные веры в себя, бросились «в шашки» со своей «дикой» храбростью. Но устоять не смогли: штыки пробивали их брони, приклады дробили шишаки, щиты разлетались вдребезги. Первый раз встретили они врага с таким страшным оружием, – и дрогнули. Переход от их «дикого древнего мужества к панике был поразителен». Отряд гнал неприятеля до самого вечера, и ночевал уже в хевсурских владениях.
На следующий день, подойдя к аулу Барис-Ахо, стоящему у переправы через Хевсурскую Арагву, Сталь остановился и приказал майору Саликову дождаться ночи, а затем внезапно атаковать аул. Но Саликов, проведя ве-чером обстоятельную рекогносцировку, решил, что никакой атаки не нуж-но: он просто занял командные высоты и одним продольным ружейным огнем заставил хевсуров отойти от аула.
Утром отряд переправился и пошел на селение Лейбас-Кари, где его ожи-дали остальные три колонны под общей командой генерал-майора Симо-новича. Перейдя через хребет, войска подошли к Аргунскому ущелью, где Аргун, начинаясь маленьким, «почти незаметным водопадом», через нес-колько верст превращался в «грозный поток, с ревом мчащийся по камен-ным «ступеням» с огромной массой пены. Теснина с бешено клокочущей рекой» была перегорожена завалом, а горы, сжимающие ее с обеих сто-рон, заняты хевсурами. Симонович взял на себя левую сторону ущелья, а Сталь – правую.
Нижегородский полк, находившийся в колонне Сталя, был выдвинут впе-ред под командой Саликова, и поддерживаемый батальоном пехоты, под-нялся на снеговой хребет. Это было 1 июля 1813 года – день, в который Нижегородцы имели одно из славнейших дел своей долгой боевой исто-рической жизни. 36 часов они вели «отчаянный бой и 36 часов не имели отдыха».
Хевсуры отстаивали каждый метр, но в конце концов, выбитые со всех по-зиций, заняли один скалистый утес, висевший прямо над спуском к Аргуну. Обойти его было нельзя, а штурмовать не решался даже отважный Сали-ков: он сомневался, хватит ли у его драгун физических сил после стольких часов беспрерывного боя для последнего штурма. Но силы «явились». Как прежде вахмистр Дивин и рядовой Иванов, так сейчас унтер-офицеры Гро-шев и Аденков и рядовой Савельев первыми бросились на утес, и своим «отчаянным бесстрашием и готовностью первыми сложить головы увлекли за собой всех». По их следам в два прыжка драгуны вскочили на утес, и неприятель был сброшен в Аргун.
Этим эпизодом бой окончился. В своем донесении Сталь докладывал: «Майор Саликов, все его офицеры и нижние чины дали в этот день пример необычайного мужества, терпения и распорядительности… И что всего замечательнее, штурмуя отдельно каждую скалу, каждый утес, Нижегород-цы были рассеяны на огромном пространстве, и не каждый взвод имел перед собой офицера».
*
Теперь Сталю предстояло спуститься с подоблачных высот на самое дно ущелья, чтобы соединиться с главным отрядом Симоновича, находившимся на другой стороне Аргуна. Спустились благополучно, но переправляться пришлось уже под огнем неприятеля. И, как и прежде, уже в третий раз, из столпившихся на берегу драгун два унтер-офицера, Алексей Иванников и Варфоломей Корниенко, первыми бросились в клокочущий поток и по-плыли. Хевсуры открыли по ним огонь. Плыть под неприятельским огнем было опасно, но еще опаснее было выходить на берег, где их ждал разъяренный враг. Чтобы не дать пропасть своим товарищам, не думая больше об опасности, драгуны пустились вплавь на ту сторону. Многих поток сбивал с ног, и течение уносило в сторону, катившиеся по дну камни и обломки скал били по плывущим, но они были «поглощены одной мыс-лью – быстрее добраться до берега». Добрались – и перед их дружным на-тиском хевсуры бежали.
Теперь бой продолжался только в арьергарде, где взвод Нижегородцев по-ручика Шанца безуспешно пытался взять деревню Гуры. С прибытием ко-лонны Сталя она была взята штурмом, и перед русскими войсками был открыт прямой путь на Шатили, главное селение Хевсурии.
Это был аул дворов всего в 50, где жило не более двухсот вооруженных людей, но людей «закаленных в постоянной борьбе и фанатичных, навсег-да привязанных к своему родному гнезду, людей, которые до сих пор всегда отбивались от всех неприятельских вторжений».
3 июля под аулом началась упорная битва – решалась судьба хевсурского народа. Вся обстановка, в которой находился русский отряд, создавала в людях «воинственное настроение. Дикое и мрачное ущелье, рев Аргуна, сдавленного нависшими скалами, закоптелые деревенские башни, сверху до низу увешанные кровавыми трофеями хевсур, сами хевсуры, закован-ные в железо, в старинных шлемах и с древними щитами – все действовало возбуждающим образом». Драгуны в пешем порядке бились вместе с пе-хотой – и Шатили, «столько веков гордившийся своей неприступностью, пал перед русскими войсками». Царевич бежал из него за несколько дней до этого, и самая крайняя к выходу башня селения, в которой он жил, оказалась пустой.
Последний эпизод шатильского боя – занятие моста, дорога через который вела за перевал, к кистинам (этнографическая группа чеченцев). Мост ока-зался разрушенным, но посланные туда Нижегородцы с поручиком Грабов-ским переправились вплавь, и отбросили последних защитников Шатиля.
*
С бегством царевича в Дагестан, где уже окончательно закончилась его «политическая роль», цель хевсурской экспедиции была достигнута, и вой-ска вернулись в Кахетию. «Труды и опасности, перенесенные ими, были неимоверны. И даже те, кто совершал знаменитый альпийский поход с Суворовым, признавали, что здесь, в Хевсурии, с Симоновичем и Сталем, препятствия и труды превышали испытанное ими в Альпах».
В первый раз русские явились в недоступной глубине кавказских гор, и в первый раз побежден был народ, который никогда еще до этого побежден не был. Хевсурия вошла в состав Российской империи.
Хевсурская экспедиция принесла шефу полка генералу Сталю Анненскую ленту (вручавшуюся кавалерам вместе с императорским орденом Святой Анны), Саликов за целый ряд геройских подвигов получил орден Св.Геор-гия 4 степени, штабс-капитан Игнатьев – Владимирский крест, поручик Грабовский – чин штабс-капитана и Анну 3 ст. с бантом; этот же орден получил поручик Шанц и еще шесть офицеров. Вахмистр Дивин, унтер-офицеры Аденков, Иванников и Корниенко, и рядовые Иванов и Савельев награждены знаками отличия Военного ордена.
*
Едва успев вернуться из столь сложного похода, полк в четырехэскадрон-ном составе был затребован на границу с Карабахом и простоял там вплоть до окончательного заключения мира с Персией. Затем он вернулся в Тиф-лис и уже оттуда – на свою постоянную стоянку в Кахетии. Квартиры полку назначены были в селении Караагач.
Для Нижегородского полка наступило на некоторый срок более-менее спокойное время: смуты в Грузии прекратились, с Турцией и Персией на-долго был заключен мир, и только периодически обострявшаяся борьба с лезгинами «мешала тому, чтобы назвать его жизнь в этот период совсем мирной».