Привет всем на канале Птица–муха!
Как вы, наверное, помните, в конце предыдущего рассказа к деду Митрофану пришла Зиночка. Ей нужен был совет, как помочь хорошему человеку. Вот об этой самой помощи я сейчас и расскажу.
Дед Митрофан, проводив нас, сел напротив Зиночки и вопросительно на неё уставился.
– Ну, чаво, Зина, молчишь? Рассказавай, чаво тако случиласи? Кому помощь-то нужна, тибе, чи, кому другому?
– Не, дядь Митрофан, не мне. Тут тако дело. Зашёл до мине в магазин председатель. Ну, ты же его знаешь, он вообще-то мужик весёлый. А тута гляжу – без настроения. Да, чаво там! Прям смурной какой-то. Я и спрашиваю, мол, чаво такой смурной, Иван Семёнович? Случилось чаво? А он мне и отвечает, мол, Зина, прямо беда! Как и сказать не знаю. Светка, дочка, вместо того, чтобы ехать в город, документы в институт подавать, замуж собралась! Не буду никуда уезжать и всё тут! Ты её хоть убей. Да ладно бы за кого путёвого, так за Герку из Малых Утюжков! А этот Герка свою всю деревню окучил, и наших полдеревни! Пропадёт девка! На этот год не поступит, так на следующий вообще шансов нет. У тебя, говорят, Зина, сестра в Малых Утюжках, может, ты получше про этого Герку знаешь? Может, он и не такой непутёвый, как про него болтают? Не знаю, говорит, что и делать. А я ему и говорю, нечем мне тебя утешить, знаю я энтава Герку. Лодырь, хлыщ и бабник. Отец вона, на комбайне пашить, а он тольки деньги по рынкам в городе развозить, джинсы ему – не джинсы, рубахи ему – не рубахи. Нет, говорю, Иван Семёныч, нада Светку хоть силой от ево увозить в город на учёбу. Хоть хитростью какой, но нада спасать. Я, говорю, подумаю, как можна сделать. А он мине, мол, Зина, подумай, век благодарен буду.
– О, каки дела! – всплеснул руками дед Митрофан. – Ну, ничаво, Зина, мы чаво-нить придумаим. Не пропадать же председатилевай дочке. Нада же, как вляпаласи! А, можить, она от ево того… энтава?
– Да не. Пока нет. Вот и Иван Семёныч боится, что, если не увезти, то скоро и в подоле принисёть. Дядь Митрофан, ты уж чаво-нибудь придумай. Ты уж мине научи, а я уж постараюся.
– Обязатильна, Зина, придумаю. Обязатильна.
И дед придумал.
В воскресенье утром Зиночка, вздохнув, напялила на себя резиновые сапоги и направилась к дому Ивана Семёновича. Моросил мелкий противный дождик, грязь хлюпала под ногами, но Зина героически шла на помощь председателю.
Супруга Ивана Семёновича возилась с завтраком в летней кухне, а Иван Семёнович со Светкой были в хате.
Зиночка постучалась и вошла.
– Иван Семёныч, это я, Зина. Можно? Дело у мине до тебя.
– О, Зина! Проходи, проходи, – и шёпотом. – Придумала?
Зиночка кивнула.
– Я до тибя, чаво пришла, Иван Семёныч, холодильник нада в магазине менять, патёк чаво-то вчера. Боюся, совсем навернётси.
– Холодильник? Ага, ага. Да ты проходи в комнату, садись.
– Здрасте, тёть Зин, – поздоровалась Светка, когда Зиночка вошла в комнату.
– Зрасте, Света. А чаво энта у тибя глаза на мокрам месте?
– Ничего, – шмыгнув носом, ответила Светка.
– А это, Зиночка у неё, как её? Меланхолия! От плохой погоды. Проснулась, а он опять, дождик. Значит, не приедет её ухажёр из Малых Утюжков. Не проедет на своём мотоцикле по грязюке.
– Не ухажёр, папа, а жених! Мы поженимся!
– О! Нада жа, как! И хто ж энта такой, Светка? Я тама многих знаю, сестра же у мине тама живеть, сказала Зиночка.
– Герка Журавлёв!
– А! Энта которай – Жо&пин?
– Какой ещё Жо&пин?
– Ну, тот, которого в деревне Саплёй дразнють. Он в детстве всегда сапливай ходил, вот и прицепиласи кличка – Сапля. У нево тама, в Малых Утюжках, болтають, сын есть. Годика два. Мамка ево не признаётси, кто папка, да он так на Герку похож, что, ежели бы потерялси, то прямиком бы до нево и привели. Тожа сапливай вечно.
– Ч-т-о-о-о? Светка, ты почему не сказала, что у него сын есть?
– Да нету у него никакого сына!
– А жить, где собираетися? Здеся, али в Малых Утюжках? – поинтересовалась Зиночка.
– В Малых Утюжках! Он здесь не хочет. Там у него дом хороший от бабушки остался.
– Ой, Светка! Да, оно, можа, и ничаво, – задумчиво сказала Зиночка. – Светлана Ивановна Жо&пина… Хм. Ну, ничаво страшнава, Светка, привыкнешь.
– Да, почему Жо&пина-то? Журавлёв он!
– Ага. Энта тута он Журавлёв! А тама они все – Жо&пины!
– Зиночка, как же так? Почему Жо&пины, если он Журавлёв? – спросил Иван Семёнович.
– Да, когда Герасим подросткам был, бзик у ево появилси – жо&пы на заборах рисовать. Вот к ним всем и приципилось. Тама уже все и забыли давно, что они – Журавлёвы. Спроси кого, мол, где Журавлёвы живуть, так и не знаить никто. А спроси про Жо&пиных, так тут же покажуть.
– А какой Герасим-то? – не поняла Светка.
– Как какой, Герка твой! Али ты не знала, что по паспорту он – Герасим? – Зиночка сделала вид, что удивлена. – А ты, Светка, ежели девка родитси, как назвать хочешь?
– Алёна.
– Ага. Алёна Герасимовна Жо&пина. Не, Светка, дети тебе спасиба ни скажуть. Энта, к бабке не ходи. Ну, чаво ж сделаишь? Главнае здеся – любовь. Хотя… Светка… любовь она и пройти можить, а фамилия, как прилепитси, так и не отмоишси от её всю жизнь. Так и вижу - идёте вы по деревни с детишками, а все кругом, мол, глядити, Жо&пины куда-то собралися! Ну, ладно, Иван Семёныч, бывайте тута, идти мне надо. Так подумаешь насчёт холодильника?
– Кончно, Зина, конечно. Обещаю.
На следующее утро, в понедельник, Иван Семёнович без проблем посадил Светку в свою Волгу и повёз её в город, сдавать документы в институт. А из города привёз Зиночке дорогую коробку конфет «Кара-кум» и шампанское.
Светка благополучно поступила в институт, закончила его и вернулась в родную деревню, а молодой ловелас Герка Журавлёв навсегда потерял в нашей деревне популярность, поскольку он для местных барышень в одночасье, с лёгкой руки деда Митрофана и Зиночки, превратился из Герки Журавлёва в Герасима Жо&пина.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.