Разочарованный некогда постоянно повторяющимися, так стремительно убегающими, порой пугающими, вечно подгоняющими утрами, но очарованный некогда поистине сумасшедшими, чаще всего суетливыми, вдаль бегущими днями, человек не сумел найти гармонии в столь восхитительно и неповторимо красивых вечерах, не сумел он также утешиться и пронзительно загадочными, крепко обволакивающими и всегда удивительно различными ночами.
Тогда однажды совершенно измотанный и опустошенный человек и вовсе решил стать йогом и стал. Бесконечно полюбил он выполнять умопомрачительные асаны ибо дало это йогу возможность увидеть в будто ускользающей, бурной, тревожной, лихорадочной жизни ту ненайденную, а, быть может, просто-напросто потерянную гармонию. Всё больше и больше практикуясь в телесно и сознательно ориентированных асанах, йог напрочь забыл о жизни своей человеческой,
забросил бизнес, хоть и был он весьма успешным, инновационным, интересным, прибыльным, но несомненно энергозатратным, торопливым.
Слыша и чувствуя запахи и краски истинной, идеальной, простой и одновременно сложной, но доступной жизни, человек радовался. Но постепенно он стал чувствовать, что всё реже и реже ощущает то радостно-сладостное, нежно-обволакивающее, приятно-легкое и свободно-безграничное “я”, так как всё больше думает о брошенной жизни. Поблекли вновь краски, гармония ушла, не попрощавшись, по-английски.
Тогда, собравшись пораньше, отправился он странствовать, пытаясь обрести утраченное “я”. За нескончаемыми и теперь уже пустыми, серыми, грязно-бессмысленными, убегающими днями, он скитался безутешно и, почти уже отчаявшись, одним из долго уходящих вечеров, наткнулся на дивный, яркий, чарующий и манящий сад. Этот сказочный, полный божественно благоухающих цветов сад просто существовал, просто появился и развился здесь. Разочарованный йог неспешно бродил по саду, улавливая то нежно-терпкий, то сладостно-прохладный, порой дразнящий и навсегда влюбляющий запах цветов, который словно кружил, увлекал, по-хорошему дурманил.
Оглядевшись вокруг, человек обнаружил, что в этом саду множились и словно танцевали сиреневые обворожительные фиалки, что каждый цветок был единственным и неповторимым, целым и нерушимым, сокровенным и прекрасным, игриво-влекущим. Человек решился сорвать одну из фиалок. Запах этих цветов пьянил и радовал его, дарил гармонию, которую когда-то йог находил в асанах. Он приблизился к ярко-пылающим волшебными красками фиалкам.
- “Постой! Это разрушит жизнь!” - услышал он позади. Маленький, колючий, немного неуклюжий, но всё-таки отважный и умилительно решительный вышел перед человеком ёж.
- “Ты хочешь принести вечер в этот сад?”
- “Нет, хотел взять немного космической гармонии для того, чтобы продолжить бежать дальше”.
- “Куда же устремляешься ты?”
- “Я утратил гармонию, когда стал йогом и теперь пытаюсь вновь найти”.
- “Но ведь забирая цветок из этого сада, ты лишь разрушишь его жизнь. Ты оставишь здесь только ночь”.
- “Отчего же?”
- “Каждый цветок излучает здесь любовь и порождает особое единство. Забирая, ты только разрушаешь гармонию, делая это бездумно, опрометчиво и, надо сказать, нагло. Раньше здесь было гораздо больше цветов. Их вдохновляющая и одновременно успокаивающая гармония увлекала, заставляя срывать по цветку то
одного, то другого человека. Единство этого цветущего хоровода было разрушено, так и не восстановлено, но именно это и охраняет этот удивительный сад, не позволяя покушаться на его щедрости.”
Вдруг задумавшись, опечаленный ёж побрёл прочь, оставив несостоявшегося йога в саду наедине с цветами.
И понял человек, что:
ты есть я, а я есть ты;
Что жизни этой мы - цветы,
Что утро пробуждает день,
А каждый день сменяет ночь
Через вечерний красок сад,
Стремясь асанами помочь,
И в человеке йог вдруг снова рад.
Словно вторя шелесту своего собственного внутреннего сада, человек сонастроился со сказочным садом, куда он случайно забрёл, и вновь принялся за вроде бы старые, но уже иные, дополненные и более совершенные асаны. И именно тогда увидел йог до того незамеченный цветок. Роза явилась необычайно красивой осиротевшей принцессой, украшавшей изумительный сад, который тут же преобразился. Решил он тогда обратиться к цветку:
- “Роза, о роза, прекраснейшая из цветов, поведай, что ты знаешь о жизни в гармонии.”
Но роза лишь ответила:
- “Наблюдай, замечай, мысли и безмолвствуй, и ты услышишь шелест дотоле неизвестный, столь же таинственный сколь и очевидный, тогда сумеешь ты прикоснуться к гармонии искомой, которую так жаждешь не просто обрести, но и оставить, сохранить, сберечь.”
Человек не отступил и продолжал вопрошать:
- “Отчего же ты черна, печальна, угрюма, почти иссушена, хоть и изысканно красива, грациозна и стройна раз знаешь ты как обрести гармонию земную и не только?”
Слегка качнувшись, наклонившись влево, задумавшись немного, принцесса сада отвечала человеку:
- “Я так грустна и почернела сразу как лишилась родительского шелеста – любви. А до того меня будто кружило жизнью в весёлом хороводе цветов различных, запахов родных.”
- “Что надо сделать, чтоб почувствовать любовь, о коей молвишь ты?”
- “Утерянное не вернуть уже, но вот попробовать, сдаётся, стоит. Понаблюдай, заметь, помысли, помолчи и, может быть, услышишь ты похожий шелест. Пусть ночь умрёт, воскреснет утро, воцарится день и в вечер уведёт. Пусть этот хоровод своим единством не пугает. Земной игры ты не страшись, заблудший йог.”
- “Хм, попробую.” – и растворился он в по-новому открывшемся саду, в саду теперь таинственном каком-то, пленяющем и обволакивающем что ли. Хотя игра, затеянная с жизнью, показалась человеку странной, он был готов внять шелесту, как йог, и вот:
Мерцало в красках нежных утро, затем засуетилось, побежало, понеслось. Так день возник, восстал беспрецедентно, явился бесподобным, ярким и нещадным. Он обличал, казнил и миловал, сиял и заставлял дышать. День встретил вечер, вечер же устал. Он, словно ювелир, и выверял, и измерял, он же оценивал, вкраплял и украшал, он будто продал жизни ночь. Ночь колдовала, усыпляла, опьяняла. И не заметил человек как появился ёж. Он шёл навстречу бодро, другими красками вновь озарилось утро и роза тоже обновила краски на томные, не грустные уже; печальные же напрочь испарились. И это объяснить, простите, невозможно…Гармония пришла, любовью веяло, йог ощутил единство в сказочном саду, звучало и сочилось отовсюду прочно «мы».
Невероятная жизнь этого цветущего всевозможными красками сада вновь подтолкнула человека к своим асанам. Но асаны полностью не завладели человеком, в нём просто совместились йог и бизнесом влекомый ювелир.