Сокровища
Глава четвёртая
Деревня
Часть вторая
Бородин спустился с перрона и, подойдя к Юре и Лёшке, протянул руку:
— Володя, — и, выжидая ответной реакции, посмотрел на огромного мужика.
Тот и в самом деле был огромен. Ростом не меньше двух метров, с покатыми плечами, обтянутыми выцветшей рубашкой, под которой рельефно выделялись могучие мышцы. Но зато лицо у него не вызывало никакого страха, несмотря на огромные размеры этого мужика. Оно было такое же доброжелательное и открытое, как на картинках, на которых рисуют русских богатырей.
Богатырь сделал шаг навстречу к Бородину и ответно протянул огромную ладонь. На его лице, обрамлённом небольшой русой бородкой, сияла обаятельная улыбка.
— Юра, — мягко произнёс громила и осторожно пожал протянутую руку.
В рукопожатии не было никакой жёсткости и желания испытать руку соперника на силу, в нём была только осторожность. Чувствовалось, что силач не хочет причинить никому вреда, он уверен в своей силе и в самом деле только хочет познакомиться, дружески пожимая руку.
— Добро пожаловать к нам, — пробасил он. — Слышал о тебе. Братья рассказывали, — пояснил он, — а теперь и сам рад тебя видеть. А где вещички-то ваши? — он посмотрел на Лёшку.
— Да вот они, — Лёшка приподнял тяжёлый рюкзак и снова опустил его на землю.
— А-а, этот, что ли? — Юра посмотрел на рюкзак. — Так чё с ним таскаться? Давай его сюда, да в лялечку мы его сложим, — и, как пушинку, приподнял рюкзак весом не меньше чем пятнадцать килограммов и понёс к «опелю».
Положив рюкзак в небольшой багажник, который был забит какими-то мешками, он махнул рукой:
— Садитесь. Чего ждёте?
Бородин легко открыл заднюю дверцу опеля и удивился. Сиденья были покрыты бархатом, везде была идеальная чистота, панель поблёскивала хромом приборов, а руль был точно такой же, с жёлтыми костяными накладками, как и на двадцать первой «Волге». Такой руль Бородин с детства запомнил на всю жизнь, после того как они с Борькой угнали и разбили «Волгу» Борькиного отца.
Плюхнувшись на сиденье, Бородин почувствовал его упругость и удобство, с каким комфортом оно приняло его основную часть тела, но вот на заднем сиденье было тесновато. Ноги пришлось поджать. Внутри «Волги» было намного просторнее, и у Бородина невольно возникло ощущение, что он оказался в жигулёнке.
Но всех своих эмоций он высказать не успел, так как в машину вместились Юра, весом килограммов в сто двадцать, да Лёшка, у которого вес тоже был за сто кило.
К удивлению Бородина, автомобиль почти не отреагировал на такую нагрузку. Он даже не скрипнул и не колыхнулся, а только стоял, как послушный конь, ожидая приказа седока.
Он так же безропотно завёлся, и в салоне даже не было слышно работы мотора, так что можно был говорить спокойно, не повышая голоса.
— Ты как узнал, что мы приезжаем? — первым делом, устроившись на переднем сиденье, начал выспрашивать Лёшка.
— А чё тут узнавать? — добродушно начал отвечать Юра, выруливая по просёлочной дороге к железнодорожному переезду. — Маманя твоя позвонила Ваське на станцию, вот он с утра и прибежал ко мне, а мне лялечку надо было заправить, вот я и отвёз его обратно, а сейчас и за вами приехал.
Теперь всё стало ясно. Лёшка даже с сожалением вздохнул:
— А мы-то думали, что неожиданными гостями будем, даже этого, — он хлопнул себя тыльной стороной руки по горлу, — взяли.
— Зря вы это сделали, — с сожалением произнёс Юра. — Этого дерьма тут навалом, да ещё и мать моя нагнала тут кое-чего, — он хмыкнул, но Бородину показалось, что эту фразу Юра прорычал, — для того чтобы лучше копалось. Готовы копать-то? — Юра обернулся в сторону Бородина.
— Так для того и приехали, — вместо Бородина ответил Лёшка. — Для того и отпуск я взял, чтобы всё разом сделать.
— Это хорошо, — мирно принял Юра Лёшкины объяснения.
Автомобиль начал взбираться по разбитой дороге вверх, на холм. Мотор теперь загудел громче, и в салоне пришлось даже повысить голос при разговоре.
В лобовом стекле при очередном повороте показался бетонный дот, притулившийся своей обратной стороной к склону холма. Он был едва различим, так как почти врос в склон и был укрыт тенью берёз, растущих над ним.
Бородин был удивлён тем, что он вот так просто до сих пор тут стоит.
Дот зловеще взглянул на них чёрной амбразурой и остался сзади, а автомобиль, преодолев подъём, направился к бревенчатому дому, стоящему невдалеке от берёзовой рощи.
— Чё за дот такой там? — удивлённо спросил Бородин, указав рукой на оставшееся сзади напоминание о войне.
— Да от немцев ещё остался, — неохотно начал объяснять Юра, обруливая выбоины на дороге. — Бои были тут сильные, вот немцев отсюда и выкуривали.
— А чё не снесёте его? — не переставал удивляться Бородин.
— А кому он мешает? — так же неохотно объяснял Юра. — Мне он не мешает, стоит себе и стоит. Глядишь, скоро и сам собой в землю зароется. Чё на него силы-то тратить? А просто так его не сдвинешь. Взрывать надо. Вояк звать надо. А оно это им надо? — он вопросительно посмотрел на Бородина. — Не надо, — пояснил он сам себе. — Да и мне не хочется пороги оббивать да время своё попусту тратить. Я его лучше на лялечку потрачу, — похлопал он по рулю «опеля».
Но тут они подъехали к дому, и разговор сам собой прекратился.
Пока они вылезали, не выходили, а вылезали из «опеля», из калитки во внушительном, сделанном на века заборе, огораживающем фронтальную часть дома, вышли две женщины.
Одна из них была высокой и статной, под стать Юрию.
«Жена, наверное, Ира», — подумалось Бородину.
А вторая — наоборот, небольшого росточка, сухонькая старушка.
«А это уж точно баба Маша», — так же проскользнула мысль в его голове.
— Ой! И кто же это к нам приехал?! — радостно начала Ира, сделав несколько шагов навстречу приехавшим, заключив в свои объятия Лёшку. — А мы ждём, ждём вас, а вот и вы. С утра ещё Васька прибегал да передал Валентинины слова.
Выпустив Лёшку из объятий, Ира посмотрела на Бородина и скромно протянула ему ладонь, предварительно, скорее по привычке, обтерев её о передник.
— Ира, жена этого мальчугана, — она весело хохотнула, посмотрев на Юру.
Бородин бережно, обеими руками пожал протянутую натруженную ладонь, преклонив голову и заглянув в карие глаза Иры.
— Володя, — как можно мягче произнёс он. — Очень рад встрече.
От таких слов Ира, несмотря на свои габариты, засмущалась как девчонка и, чтобы скрыть замешательство, подвела Бородина к одиноко стоящей старушке.
— А это наша баба Маша. Прошу любить и жаловать. — На что Бородин отпустил ладонь Иры и взял в свои руки худенькую ладошку хозяйки дома.
На его рукопожатие баба Маша едва ответила и, пошевелив кончиками пальцев, посмотрела выцветшими глазами на Бородина:
— В дом, в дом проходите. – Едва слышно произнесла она. - Ждём давно вас, уже всё и наготовили к приезду вашему.
— Ты, мать, за нас не беспокойся, — услышав слова бабы Маши, отреагировал на них Юра, — всё мы успеем сделать: и на дом насмотреться, и наработаться, а уж за столом посидеть, так это нам сам бог велел такое удовольствие сделать, — и, обернувшись к Лёшке, попросил: — А подсоби-ка мне, племяш, ворота-то открыть да лялечку в стойло загнать.
Бородин не отказался помочь Лёшке, и они вдвоём открыли мощные, на совесть сделанные ворота.
Юра осторожно проехал во двор, где уже Ирина открывала двери сарая, заменявшего Юре гараж.
Но сараем это сооружение было назвать сложно. Оно был сделано из катаных брёвен, которые со временем только почернели, а не стали трухлявыми. Было заметно, что этому сооружению уже не один десяток лет, а оно всё стоит себе и стоит и только от времени становится прочнее и прочнее. Видно было, что этот, как его не хотелось называть таким словом сарай, перевидал в своей жизни многое.
Вот только крыша у него была сделана по-современному, покрыта свежей черепицей, а так это пристанище для «опеля» вызывало уважение.
Закрывая двери сарая, Лёшка похлопал по его стенам.
— Вот тут-то и простоял этот «опель» почти тридцать лет. Ну точь-в-точь что твой Илья Муромец. — Лёшка громко рассмеялся своей шутке, а Юра довольно улыбался от его слов в бороду.
Дом был под стать этому сараюшке. Он был выстроен из точно таких же округлых катаных брёвен, почерневших от времени, только его оба крыла были, по их виду, выстроены намного позже. Но они выглядели так же основательно и внушительно. Чувствовалась рука рачительного хозяина.
Лёшка взвалил рюкзак на плечо и прошёл в дом вслед за Юрой.
Напротив входа располагалась дверь, которая в данный момент была открыта, и через неё была видна большая комната с огромным столом посередине. А влево от входа шёл коридор, вдоль которого слева и справа было несколько дверей.
— Это всё кладовки, — пояснял Лёшка Бородину, — а это туалет и душевая, — он показал на две двери слева с характерными табличками, на которых были нарисованы ребёнок под душем и писающий мальчик.
Юра прошёл в конец коридора и открыл крайнюю дверь справа.
— Тут будете ночевать, — и включил в комнате свет.
Комната была небольшой. Слева стоял древний диван, оббитый каким-то плюшевым материалом, прямо — стол, а за ним под окном кровать. Справа же располагалась невероятной ширины кровать, накрытая огромным стёганым одеялом.
— Я обычно тут сплю, — сразу заявил Лёшка, проходя к кровати, что была под окном.
К удивлению Бородина, через окно не шёл свет, хотя рамы все были застеклены. Он подошёл к окну и с интересом осмотрел его. Окно было снаружи заколочено досками, через которые не проникал ни единый лучик света.
Бородин с интересом посмотрел на Юру:
— А чё это оно заколочено?
— А что доски отдирать каждую весну, а на зиму заколачивать? — Юра пожал плечами. — Лишняя работа. Да здесь никто и не живёт. Только вот когда братья приезжают на посадку да на окучку, то здесь ночуют. Летом здесь прохладно, спать хорошо, комаров нет. А зимой зачем мамане лишние дрова тратить? Ей работы на зиму здесь хватает.
Он так и остался стоять у входа, наблюдая, как устраиваются Лёшка с Бородиным.
Бородин сел на широкую кровать. По всей видимости, Юра сколотил её сам и она только сверху была застелена матрасом. Но даже несмотря на его толщину, кровать была очень жёсткой, поэтому Бородин плюхнулся на диван, который со скрипом всех своих пружин принял его в свои объятия.
— О! — радостно воскликнул он. — Это то, что мне надо!
Ему сразу вспомнились люльки, которые он мастерил себе в каюте, чтобы спать в них во время шторма и не вылететь из них при очередном ударе волн о борт судна, от которых оно судорожно сотрясалось и вибрировало. А спать было надо, потому что надо было хоть как-то отдохнуть перед вахтой.
— Хозяин — барин, — прокомментировал его решение Юра и поинтересовался: — Вы сильно голодные? Есть хотите?
— Да особо-то и нет, потерпеть можно, — в раздумье пожал плечами Лёшка.
— Ну вот и отлично, — совсем по-детски обрадовался Юра. — Значит, сразу в баньку идём. Я её, как только узнал, что вы приедете, начал топить. Так что, давайте, вещи оставляйте и пошли попаримся.
От такого предложений грех было отказываться, поэтому парни тут же последовали за Юрой на выход из дома.
Попутно Лёшка вытащил привезённые продукты и отнёс их Ире, а Бородин с Юрой вышли во двор и, ожидая его, закурили.
Бородин с любопытством осматривался, куда же это он попал.
Дом стоял на вершине холма. Справа от него простирались возделываемые поля, а слева — пологий склон к реке.
Лёшка вышел из дома с полотенцами через плечо, и они направились вниз к реке по тропинке, а потом уже по деревянной лестнице с широкими ступенями, выстроенной на крутом склоне.
С вершины холма было видно, что чуть выше кромки берега реки, уходящей вдаль синей гладью, стояла баня, которая представляла собой обычный сруб из почерневших от времени катаных брёвен, накрытый плоской черепичной крышей. Из трубы в ней струился сизоватый дымок, говорящий о том, что баня ждёт своих посетителей.
Ступеньки крутой лестницы заканчивались небольшой площадкой, с которой можно было зайти в дверь бани, прорубленную в боковой стене, или пройти дальше по узеньким мосткам, уходящим в реку метров на десять.
Юра первым, как хозяин, подошёл к крепкой, добротной двери и, потянув за массивную медную ручку, распахнул её.
— Ну что, ребятки, — весело посмотрел он на Лёшку с Бородиным, — попаримся, что ли?
— А чего бы и не попариться! — тут же отозвался Лёшка и первым вошёл в предбанник.
— Давай-давай, проходи, не стесняйся, — Юра подтолкнул Бородина к двери, — тепло не выпускай.
От такого прикосновения Бородин чуть ли не влетел в предбанник, благо что верхний косяк у двери был высокий и только поэтому он не врезался в него головой.
Юра, как будто не заметив пируэт Бородина, степенно прошёл за ним следом, плотно прикрыв за собой дверь.
Лёшка, как бывалый посетитель баньки, тут же принялся раздеваться.
Конец второй части
https://www.litres.ru/serii-knig/zhizn-sudovogo-mehanika/