Наиболее ёмкое определение недавним драматическим событиям в России дал глава Министерства иностранных дел РФ Сергей Лавров, назвавший произошедшее передрягой, то есть затруднительным и неприятным положением, но отнюдь не попыткой мятежа. При этом, как сказал главный отечественный дипломат, Россия всегда выходила из таких ситуаций сильнее, и так будет и в этот раз.
Конечно, слова руководителя внешнеполитического ведомства были в первую очередь адресованы международной аудитории, которая поделилась на сопереживающую России половину и на ту, которая была явно не прочь позлорадствовать и держала кулаки за успех безнадёжного мероприятия бунтарей. Но представляя дело как обычный, хотя и сложный рабочий момент, а вовсе не как системный сбой, дипломатический министр взялся подпереть и ту официальную линию, которая все последние дни транслируется и российскому населению.
Безусловно, то, что видела страна, а за ней и остальной мир, было серьёзным потрясением из разряда таких событий, которые априори не могли произойти в державе, почти четверть века успешно выстраивающей надёжную вертикаль власти. Бунты с танками в городах были при Горбачёве и при Ельцине, но пришедшую им на смену эпоху в глазах россиян всегда отличала стабильность и предсказуемость. Теперь же получается, что и новый исторический период усиления России и её подъёма с колен также отметился внутренней передрягой с потерей на целые сутки одного из крупнейших областных центров, беспрепятственным маршем вооружённых колонн на Москву и гибелью самолёта и вертолётов Воздушно-космических сил РФ.
Но этот бунт стал ещё и едва ли не самой загадочной передрягой в отечественной истории, потому что, к изумлению страны, система уклонилась от жёсткого противодействия вызову, не стала наказывать виновных и пустилась в такую «византийскую дипломатию», которая окончательно всех запутала и умножила вопросы, не дав на них ответов.
Конечно, руководство эмоционально и на пальцах объяснило, что мятеж и предательство – это плохо, а единение и сплочённость рядов – это хорошо, однако после всего сказанного и заявленного остаётся осадок, а главное – ощущение недосказанности и того, что какие-то важные и ключевые детали произошедшего остались закрытыми.
Безусловно, государство имеет право на свои секреты, тем более в такое непростое время, когда обострилось противостояние с Западом и проводится спецоперация.
С другой же стороны, время общих испытаний диктует и необходимость для власти открыться стране глубже и шире, чем прежде, потому что теперь только в этом залог сплочения и доверия, а значит, и приемлемых вариантов выхода из трудного положения.
В своём обращении к россиянам, которое прозвучало в прошлую субботу, президент не зря сравнил нынешнюю ситуацию с наиболее драматическим периодом Первой мировой войны, когда политиканы и интриганы нанесли удар в спину воюющей армии и тем самым украли у России победу. Тогда как никогда остро стоял вопрос о состоятельности государства, его способности предложить такую повестку, которая выбила бы опору из-под ног смутьянов и обеспечила безусловную поддержку народного большинства. Но военные обстоятельства, посеявшие хаос и помноженные на изъяны той системы, не позволили одолеть смуту и удержаться на краю. Та передряга закончилась для власти и страны неблагополучно и трагически, хотя Россия на том не закончилась и вполне себе впоследствии преуспела.
Сегодня держава точно так же бьётся на западных фронтах, но только ещё и без союзников в лице Антанты, поэтому партнёры и единомышленники сейчас наперечёт, а всякие междоусобицы и внутренние распри становятся болезненными ранами. История учит, что, не втянись император Николай II в ту империалистическую войну, дальнейшие события не замкнулись бы в ту трагическую цепочку, которая привела к краху империи и большим бедам. Но поскольку участие России в тех сражениях, как и в нынешней спецоперации, было предопределено, вынужденно и неотвратимо, то остаётся руководствоваться пережитым опытом и учиться на прошлых ошибках, по возможности пытаясь не допускать новых критических промахов.
Было бы опрометчиво считать, что события той пятницы и субботы останутся без последствий, потому что удар по системе всё же состоялся, хотя дело и обошлось относительно малой кровью по сравнению с той, что льётся на полях Украины. Но вот выйдет ли Россия из пережитой передряги сильнее или ей всё же потребуется время на залечивание нанесённой раны, вопрос открытый.
Спору нет, у державы достаточно ресурсов, чтобы выстоять, как в достатке и решительных и профессиональных руководителей, которым по силам уберечь страну от негативных сценариев. Военные кампании последних лет выдвинули толковых командиров, которых теперь знают в лицо, по фамилиям и громким прозвищам далеко за пределами РФ. Символично, что на фоне минувшей передряги на слуху генерал Сергей Суровикин, которого ещё с сирийской операции иногда называют «генералом Армагеддоном», подразумевая под этим то ли радикальность настроя полководца, то ли описанное в библейском Откровении решающее сражение сил добра и зла перед концом света.
Между тем не менее символичен и тот факт, что генерал Суровикин получил известность ещё во время событий августа 1991 года, когда командовал мотострелковым батальоном, который двигался по Садовому кольцу по приказу ГКЧП, а позже был арестован за участие в путче, но затем освобождён со снятием всех обвинений и даже повышен в звании за образцовое выполнение воинского долга. От тюрьмы до сумы в России всегда был один шаг, как и, наоборот, такое непостоянство с противоречиями и превратностями далеко не всегда шло на пользу державе, которая до сих пор порой не может быстро и решительно определиться не только с тем, кто виноват, но и с тем, что делать.
🅾️Все материалы: octagon.media