После исчезновения Ами Пол допоздна пил так, словно у него случилось горе. Как только стакан пустел, заполнялся снова. Когда-то Линда, а теперь уже Нэнси просила его никогда так не делать. В его возрасте после подобных попоек МакКартни ждала больница, хотя много он в тот вечер выпить не смог, и отрубился после того, как в бутылке осталась пара капель джина.
Из окна, точно попадая в главную мишень — глаз музыканта, струился солнечный свет, пробиваясь сквозь большие серые осенние облака. Они висели низко над землей, обещая скорый противный дождик. Это не то, что летом: черные тучи заволакивают бóльшую часть неба, а белоснежные облака изо всех сил борются с врагами и, в конце концов, сдаются. День обращается в ночь, у горизонта грохочет грозный гром, небо вспыхивает молниями, как вспышка фотокамеры, а на асфальте появляются маленькие следы от мелких капель. А через несколько секунд ты слышишь приятное шипение, и твой город заливает теплый дождь. И, если повезет, ты берешь за руку любимого человека, вы носитесь и хохочете, а прохожие, недовольно поглядывая на вас из-под нахмуренных бровей и черных зонтов, недоумевают, — определенно завидуют.
Осенний дождь совсем другой: мелкий и холодный, и сопровождается пронизывающим ледяным ветром, дующим тебе прямо в лоб. Ты, уставший от указаний начальника, плетешься с работы с черепашьей скоростью, в глаза бьются капельки. Пола всегда это время угнетало, а эта осень выдалась вовсе необычной: Пол спивался.
Но пока дождь только намечался, и лучик света бил МакКартни в глаза. Пол поморщился и поднял тяжелую голову, пролежавшую всю ночь на правой руке. Это Полу откликнулось, когда он попытался поднять руку, а та онемела и посинела, как у трупа. МакКартни вскочил с места, а рука болталась, как не своя. «Эх, ты, семьдесят четыре года, и паникуешь, когда рука затекает», — Пол старался себя утешить.
Старик подошел к окну, ухватился за шторы и сдвинул их. В комнате стало немного темнее, но все это не могло достичь той степени мрака, что поселился в душе МакКартни. Затем он подошел к двери и открыл ее. На пороге лежал поднос с завтраком, который подавался слугой каждое утро в семь. О странности этого ритуала не может быть и речи.
Пол терпеть не мог The Doors, в особенности их фронтмена, алкаша-философа, а сейчас хотелось завести их пластинку, весь день ее слушать и вечером разбить об стенку. Пол считал Моррисона занудой и долгие годы, даже спустя много лет после смерти Джима, ревновал к нему жену. Линда спала с ним и, может быть, любила его, и МакКартни оттого бесился.
Пол уселся на край кровати и ссутулился. В один миг ему показалось, что он сам — Джим Моррисон, который вечно был пьян, возможно даже любил Линду только в таком состоянии. МакКартни так и не стал искать пластинку и устраивать с ней дебош. Наверное, продаст на аукционе или подарит коллекционерам.
— Как все плохо… — поморщился МакКартни от мимолетной мысли, что все хуже некуда. — Жизнь идет под откос, и никто не поможет…
— Добрый день! — перед Полом возникла Америка Зами, и тот подпрыгнул от неожиданно заставшего приветствия.
— Так, опять ты? — Пол начал злиться. — Уходи!
— Но… — Америка попыталась напомнить про договор. МакКартни встал и начал выталкивать гостью к двери.
— Никаких «но»! — Пол двигался навстречу Ами, она пятилась назад. — Я тебя выслушал? Выслушал. Попросил уйти? Попросил. А теперь, будь добра, убирайся с глаз моих долой! — МакКартни открыл дверь, вытолкнул опешившую Америку в коридор и закрыл комнату. Пол ехидно захихикал. — Ну вот, как от тебя просто избавиться!
Но стоило Полу обернуться, как он закричал от неожиданности. Перед ним стояла только что исчезнувшая за дверью Зами.
— Но… Как… Ты… А там… Коридор… — Пол хватал ртом воздух, неуклюже жестикулировал. Америка смеялась.
— Никаких «но»! — заливалась она. — Не забывай, призраки ходят сквозь стены!
Пол смотрел на привидение обиженно, выпятив губу. Америка прекратила изящный смех, который отражался от стен и позвякивал в стеклах. Пол яростно и громко, как бык, выдыхал немые ругательства, пальцы, белея, сжимались в кулаки, а глаза наполнялись кровью. Но Америка, судя по всему, этого перевоплощения не боялась. Эта девушка знала другого Пола или, если быть точнее, Пола другим.
— Я так понимаю, отставать ты не собираешься? — рычал Пол.
— Дело твое, — бросила Америка. — Я могу уйти по первой просьбе, как обещала, но ведь я нужна тебе… — девушка вытянула одну руку к двери и собралась потянуть ее на себя.
— Стой! — неожиданно для себя крикнул Пол, вытянув руку в сторону Америки. Она была права. Осознав, что где-то в глубине души, на ее антресолях, затаилось желание послушать ее, решил этого не демонстрировать. — Зачем тебе открывать двери? Ты же говорила, призраки ходят сквозь стены?
— А как же без того, чтобы демонстративно хлопнуть дверью? — Зами отвечала моментально, не задумываясь.
— И то верно… — произнес Пол на выдохе, плюхаясь на кровать.
«Запой — дело опасное, — начал размышлять МакКартни, пытаясь отвлечься от присутствия назойливого привидения, — женщина — это еще опаснее. Запой и женщина — смертельное сочетание. Джими Хендрикса это свело в могилу».
— Действительно, — закивала Америка. Пол выпучил на нее глаза.
— Ты умеешь читать мысли?!
Америка улыбнулась и, прикрыв глаза, отвела взгляд. Затем взмахнула рукой, и шторы на всех окнах разъехались в стороны. В комнату ворвался ослепляющий белый свет, несмотря на то, что солнце заволокли тяжелые облака.
Пол оглядывался по сторонам, словно впервые оказался в своей же комнате. Голые белые стены все так же смущали. На зеркало был накинут пыльный балахон. Мини-бар жалобно жужжал в углу, просил чего-то невозможного. На письменном столе обосновался творческий беспорядок. Вдруг заиграла “Anna” в исполнении Битлз, и Пол понял, что оказался в темной гостиной с зашторенным окном, в чужой квартире. Граммофон, читавший трескучую пластинку, стоял в соседней комнате, залитой белым утренним светом. МакКартни встал с дивана и направился в светлую комнатку. Свет, исходящий из окна, закрытого полупрозрачным ажурным тюлем, ударил в глаза, и Пол зажмурился. Около окна в больших глиняных горшках стояло три не очень знакомых МакКартни растения. На кровати лежал мужчина в черном концертном костюме, распластавшись на всю ширину постели. Пол подошел к нему поближе и увидел себя в прошлом. Двадцатилетний Пол МакКартни переслушивал дебютную битловскую пластинку. Но, как понял Сэр Пол, юноша думал не совсем о пластинке.
Читайте продолжение главы бесплатно:
