Хрустальная Турандот за лучшую мужскую роль в этом году (в спектакле Театра Вахтангова «Павел I») – у Александра Олешко. И это, по-моему, правильнее правильного – зрительский вкус не обманешь, зритель голосует душой и сердцем.
Артист решил устроить себе, ни много ни мало, год актёрских вызовов и экспериментов. «Мой театрально-телевизионно-эстрадный образ, - поясняет Олешко, - достаточно силён, и поэтому мне очень хотелось, чтобы мой Павел стал ударом, начиная с афиши, чтобы зрители, увидев её, сказали: «Что? Это вот он? Вот это вот он будет делать вот это?», а потом, по окончании спектакля зрители повторили за журналистами на пресс-показе, что приятно удивлены».
А ещё он добавил, что к экспериментам причисляет и сыгранного в картине Карена Шахназарова "Хитровка. Знак четырёх" Немировича-Данченко: «И это всё – да, Олешко!»
Опыт, неимоверная трудоспособность, профессионализм и, главное, беззаветное служение Мельпомене, безусловно, могут позволить актёру неистовый поиск перевоплощений и необходимого материала, ведь есть верное намерение.
Режиссёр спектакля «Павел I», который она назвала «неисторическим мифом», Наталья Ковалёва рассказала, что Александр обратился к ней с просьбой вместе создать спектакль. «Я предложила несколько стопроцентно попадающих на его индивидуальность вариантов, - говорит Ковалёва, - однако Александру Владимировичу хотел чего-то иного. И тогда пришла эта идея – «Павел I». Я перечитала пьесу Мережковского и поняла, что здесь есть о чём поговорить, а для меня театр – это диалог. Здесь важно задавать вопросы, тревожить сердце и ум».
Олешко всегда нравились неожиданные ходы с перевёртышами, а император Павел интересовал, как фигура, мнения о которой до сих пор разнятся.
«Мне очень хочется, - добавляет Александр, - чтобы после нашего спектакля об этом человеке не говорили, как о сумасшедшем (а именно так выразился, например, таксист, в присутствии которого я по дороге вслух повторял текст перед репетицией). Хочется, чтобы постановка стала побудительным моментом вновь что-то узнать о Павле I, перечитать, размотать эту «киноленту» в глубь веков и в день сегодняшний».
Актёру и всей постановочной группе хотелось бы в наш буйный век через этот образ, через этот спектакль донести послание: не смотрите плоско, люди, копайте, думайте, учитесь думать.
Александр Олешко не ставил перед собой задачу сыграть Павла карикатурного, пародийного, не собирался доводить образ до клоунады, хотя, как говорят, эксцентрики в императоре пребыло достаточно.
«Но с другой стороны, кто говорит? – размышляет артист. - Документы, но за такое количество времени и документы переписывались, и подделывались, и уничтожались, поэтому к нам пришло уже некое мнение и мы можем только домыслить, додумать».
Свою историческую пьесу Дмитрий Мережковский обозначил, как «драму для чтения», воображению читателя - 58 персонажей только с репликами, причём некоторые персонажи говорят одно слово и потом больше не появляются. Для театра – задача неподъёмная, да и ненужная – возникнет путаница.
«И тогда, - говорит Наталья Ковалёва, - я начала соображать, как создать из этой пьесы более театральный вариант. Вспомнила про пьесу Евгения Рубеновича Симонова о Павле и его спектакль «Смерть Павла I», нашла эту кипу отпечатанных на машинке бумаг, и поняла, что стихотворный текст надо каким-то образом с соединить прозаическим, чтобы очень исторически точную, исторически-бытовую пьесу Мережковского как-то над этим бытом приподнять. И стихи, конечно, сразу дали взлёт».
Во всё, что связано с личностью императора и других, присутствующих в тексте исторических персонажей и режиссёр, и актёры погрузились полностью – каждый перевернул уйму литературы и лепил в содружестве с постановщиком свой образ с ювелирной точностью. Причём, по признанию Александра Олешко, работа была двойная: не только артисты работали с образами, но и Павел со своей командой в ответ работал с ними тоже.
И эта обоюдность, кстати сказать, не так уж безобидна. «Спросите, - говорит артист, - что бывало с актёрами, которые брались за роль этого императора». Сам он, как известно, получил во время спектакля серьёзную травму, но, даже не выздоровев до конца, всё же снова отправился играть Павла Петровича пред ликом Мельпомены.
Павел привёл Олешко в неизведанные, неожиданные дали. До недавнего времени, называвший себя единственным в мире артистом, не стремящимся сыграть Принца Датского, он сыграл Гамлета русского, как принято называть императора. Живого, многогранного, разного в своих проявлениях, ищущего свою правду и желающего сделать всех счастливыми человека и монарха.
А рядом с ним призрак матери, с которой он беспрестанно беседует, любящая жена, возглавивший заговор петербургский военный губернатор граф Пален, желающий остаться ни при чём, сын. Суровое, но очень яркое в плане человеческих страстей варево, подсвечивающее своими отблесками те или иные черты характера главного героя.
«Мать не видела в Павле её продолжателя, и только поэтому оставалась к нему холодна», - считает исполнительница роли Екатерины II Ирина Дымченко.
«Палену не давало покоя величие императора. Павел великий, он романтик, какая-то невероятная личность, и рядом – человеческая зависть. Не побоюсь здесь провести параллель Моцарта и Сальери: Сальери великий, но первый лучше. И это внутреннее не давало Палену покоя, поэтому все эти действия, поэтому всё так сложилось», - таким видит своего героя Игорь Карташёв, который, кстати сказать, играл графа и в спектакле МДМ им. Рубена Симонова.
«За основу образа Александра, по-моему, взято переживание, какой сделать выбор, как к нему прийти, через что – все эти сомнения, переживания по поводу того, что происходи вокруг, по поводу отца и проч. Всё-таки он понимал, что произойдёт, потом этот отпечаток всю жизнь на себе нёс. И эта высокая эмоциональная нота всё время в нём бьётся», - таким получился образ сына Павла, по словам Юрия Поляка.
Вдаваться в бо́льшие подробности смысла не вижу – рекомендую посмотреть спектакль самим, сейчас самое время переосмыслять родную историю и наконец-то делать какие-то выводы. «Услышать время, заглянуть в свою историю, присмотреться к личности Павла I и увидеть в нём глубокое человеческое страдание нужно для того, чтобы задуматься о нас, сегодняшних», - так считает режиссёр постановки.
Добавлю только, что на вручении Хрустальной Турандот Александр Ширвиндт сказал: «Я пришёл, потому что Александр Владимирович Олешко – мой ученик, а Театральное училище имени Бориса Васильевича Щукина – лучшее театральное учебное заведение в мире. Он мой любимый ученик, был любимым коллегой по Театру Сатиры, пока не перебрался обратно в Альма матер, и сейчас он мой партнёр и коллега по сцене – играем вместе спектакль. Олешко – человек архисовременный и при этом абсолютно рыцарь театра. Это сегодня вещи несовместимые: либо мелькание с мышцами и голыми ягодицами в телевизорах, либо нищая преданность театру. Он совмещает». И добавил по-отечески: «Сашка, дорогой, возьми статуэтку».
И это не дифирамбы, это про актёрский уровень высшего класса.