Софья Палеолог, племянница последнего византийского базилевса и дочь пелопонесского деспота Фомы во многом предопределила взаимоотношения народа России и власти, притом на века. Так, что это аукается нам до сих пор.
И все эти сегодняшние игры в символы, начиная от двуглавого орла и до места, которое чиновник занимает на властных сборищах – во многом оттуда, из XV века. А не из времён владычества Орды, как это принято считать даже в среде историков.
Она была, что называется, бесприданницей. Да, с благородным … но что это за невеста, за которой нет сундуков с золотом и кабошонами, а также закованных в железо полков?
Игрушка или предмет торга в глазах сильных мира сего. Потому что царство, которым можно было гордиться ещё столетие назад, пало под натиском турок, и не было никаких предпосылок для его возрождения – это правители тогдашней Европы понимали отчётливо.
Тем не менее девочку нужно было куда-то пристроить. И выход нашёлся.
Выходец из Венеции Джанбатиста делла Вольпе служил под Именем Ивана Фрязина в Посольском приказе, тогдашнем аналоге Министерства иностранных дел у Великого князя Ивана III уже не первый год.
Так как Великий князь был вдовцом, Джанбатиста смекнул, что из этого факта можно для себя лично извлечь немалую выгоду – пристроить сиротку благородных кровей замуж и обрести в окружении правителя ещё больший вес.
Венецианский пройдоха красочно описал Ивану III выгоды такого брака, умело уведя в тень его недостатки. И главное, на чём он сыграл, так это тщеславие князя, а именно: возвышение авторитета княжеского трона и Московского княжества до уровня великой державы. «Москва Третий Рим, а четвёртому не бывати» родилось именно тогда.
Во время сватовской поездки в Рим, к тогдашнему понтифику католического мира Сиксту IV Фрязин уже в ипостаси делла Вольпе, расписал выгоды выдачи семнадцатилетней «деспины» (дочери деспота) именно на православную Русь.
С неубиваемыми аргументами: «ночная кукушка перекукует дневную» и сподвигнет московского правителя обратить подданных в лоно истинной, то есть католической, веры.
Благо сама Софья была в это католичество крещена ещё в семилетнем возрасте. Фрязин не учёл двух вещей:
- нереализованные амбиции дочери могущественных людей;
- и то, что до семилетнего возраста теперешняя девица на выданье была православной.
Тем не менее Папа отправляет Софью в Московию, и не одну, а в сопровождении своего легата, перед которым специально приданные служки постоянно таскали огромное серебряное распятие. И это было папской ошибкой.
Столь нарочитое пренебрежение коренной веры московитов возмутило и народ, и духовенство, а самой Софье казалось жалким и смешным.
Так что повторное венчание с князем (первое состоялось ещё в Риме, и в роли супруга выступал посланник) состоялось уже по византийскому, то есть православному обряду. Более того, она добилась от своего московского супруга преференций для прибывшей с нею свиты священников греческой, то есть православной веры.
Всё бы ничего… но у священнослужителей, воочию ещё недавно видевших мощь и великолепие двора базилевса и церквей патриарха, простота нравов Московии вызвала сардонические усмешки.
И они стали идеологически обрабатывать князя в духе возвышения его величия над подданными и большей пышности двора. Заодно с усложнением ритуалов почитания представителя высшей власти. Плоды такого воздействия не заставили себя долго ждать.
Рождённый от Софьи и Ивана Василий, который позже получит наименование Третий (а это будущий отец царя Иоанна Васильевича IV «Грозного») уже вырастет в атмосфере чинопочитания и с ощущением наместника Бога на земле – то есть точь-в-точь, как византийские императоры.
Да и сам Иван III во многом был очарован привнесёнными в быт и службы дворца изменениями. А если учесть, что такая практика наложилась на не лучшие образцы отношения к власти, пришедшие на Русь из Орды, то получившаяся смесь стала поистине гремучей.
Ритуалы во дворце князя усложнились до неузнаваемости, для их проведения возник целый штат вроде постельничих, сокольничих, псарей и надевателей левого сапога с чесанием правой пятки одновременно…
В общем, князь вознёсся на недосягаемую высоту, а власть, ограждённая ото всех сложнейшим византийским церемониалом, стала предельно централизованной и оторванной от нужд народа.
Зато Софья стала, наконец, чувствовать себя как рыба в воде – к ней вернулось то величие, которое она помнила с детских лет, когда над золотыми главами Айя-Софии ещё не блистал мусульманский полумесяц.
А главное, чего она добилась – изменения решения Великого князя о будущем правителе Руси в пользу своего сына Василия. А не в пользу внука князя Дмитрия, который до брака Ивана с Софьей уже был в 15-летнем возрасте соправителем своего дела.
Друзья! Понравилась статья - поддержите лайком и не забудьте подписаться на канал, если вы этого еще не сделали! Тогда новые статьи не пройдут мимо вас. Все интересное еще впереди! Благодарю!