И сразу же отвечу - не знаю. И, вряд ли, узнаю, потому что эффективных способов нет. Меня спасает то, что я стала донельзя рассеянной и перестала рваться через дорогу на красный свет, в надежде проскочить!
Иначе меня бы уже отутюжила какая-нибудь поливальная машина или грузовик. Потому что мысленно я каждую минуту веду диалог. С ним. С тем, кто должен был, мог бы стать состоявшимся и талантливым, но не стал. С нашим погибшим ребенком.
Я благодарю судьбу, что она не дает мне забыть интонации, с которыми он говорил. Как он усмехался в трубку, когда я хвалила его, как произносил - немного растягивая первую букву моего имени! - "Юль"... Но я уже не так часто реву. Наверное, потому что я, презрев христианские заповеди, очень зла на него, поэтому у меня, до сих пор оглушенной произошедшим, больше не хватает слез. Так, стекают по одной, потому что и без них ноет душа. И я не знаю, как выживают на этом свете люди, у которых кто-то из близких - совершенно не вовремя! - обосновался на том. Это же такое великое благо - жизнь! Не растранжирить бы ее по пустякам, не расплескать... разве что выпустить наружу скорбь.
Хотя бы малую ее часть. Как?
Первые дни я пробовала кричать. Не наружу, а в себя. Это, когда закрываешь руками уши, открываешь - до боли в голове! - рот и делаешь вид, что кричишь. Люди, которым есть, куда, и есть, когда сбежать от родных, кричат так, что будь здоров! Говорят, что на каком-то там сеансе интенсивного звериного крика немного отпускает. Хотя бы можно без ПА дожить до 40 дней. А потом наступает очередная фаза горя, когда оно вынуждает тебя случившиеся обстоятельства - принять. Через "не хочу".
И мне - я это чувствую кожей! - сегодня просто необходимо прокричаться так, чтобы потом оглохнуть от тишины и пустоты! Но в условиях большого города сделать это не так уж и легко. Всегда найдется кто-то, кто услышит и увидит тебя, и сеанс освобождения пойдет насмарку.
Говорят, что очень помогает при оголенных нервах расслабляющий, а не целебный, массаж. Чтобы кто-то долго и ласково гладил тебя. По спине, плечам, а главное - по голове. Чтобы ты снова почувствовала себя защищенной и маленькой. И горе, устыдившись своего присутствия в твоей, еще совсем крошечной, жизни, ушло. К чертям!
И ты бы больше не мучила себя, потому что - хотя и с трудом! - приноровилась бы к тому, что случилось, и смогла это принять. Хотя бы на какой-то срок. А потом - снова кричать, рыдать, доводить себя до состояния стола или фикуса, бояться переступить через порог, не желать общаться с людьми, чтобы никому ничего не объяснять, не слышать слов соболезнования, а главное - не смотреть в глаза, потому что в твоих то и дело мелькает боль. И это - твоя и только твоя боль! Ты не хочешь ее ни с кем разделять, потому что - пусть и хорошие и добрые люди! - не знали его. И уже не узнают никогда!...
Никите 4 года. Возвращаемся из детского сада. Диалог.
- Юль, ты меня, конечно, извини, но ты какая-то не настоящая женщина.
- То есть? Как это, Тата? Объясни поподробнее! Волосы, прическа, поведение... Что не так?
- Ну, не такая, как мама или бабуля, понимаешь? Понарошная, что ли?..
Я решила, что в ближайшие выходные я поеду куда-нибудь кричать. Начну с малого. С выдавливания из себя - по капле! - тоску по нему и боль.
Пожалуйста, берегите близких!