Отвечает медиатор Екатерина Елгаева.
Есть два типа ситуаций: в одном случае у матери могут быть объективные противопоказания для воспитания детей, в другом их, соответственно, может не быть.
В первом варианте это в любом случае судебное решение в ограничении в правах при объективных обстоятельствах: состояние здоровья матери, в первую очередь психическое, наличие зависимостей и/или причинение вреда ребёнку. Всё это доказывается, причём не только самостоятельно, но и с привлечением органов опеки, прокуратуры и т. п. При таком варианте развития ситуации в любом случае нужна помощь юриста и других специалистов (психологов, социальных работников). Это всегда очень сложные и часто драматичные судебные процессы.
Во втором случае, когда есть просто желание отца воспитывать ребёнка, существует, как обычно в семейных спорах, два пути — договорённости и суд.
То, что дети, как правило, остаются с матерью (безотносительно суда), — это достаточно устоявшаяся практика. Матери в целом обычно больше включены в процесс воспитания и ежедневного ухода за детьми. И достаточно часто разводы происходят по причине того, что отцы недостаточно заботятся о семье. Естественно, ситуации бывают разные, но массовость именно такого варианта (матери с детьми, отцы уходят) формирует определённые социальные ожидания от такой ситуации. И таким образом потенциально создаёт внутренний конфликт у матери: «Что я за мать такая, если осталась без детей?» И это может быть гораздо более сложно преодолимым фактором, чем объективная, в том числе правовая, реальность, где родители имеют равные права и обязанности по воспитанию детей и, следовательно, по идее, имеют равную вероятность сохранить за собой право проживания и воспитания ребёнка после развода.
По сути, ребёнок должен бы оставаться с тем родителем, кто нёс на себе наибольшую нагрузку по ежедневному уходу за ним, чтобы сохранить его привычный образ жизни и этап развода прошёл для него наименее травматично. Об этом можно как договариваться, так и судиться. Договариваться, я не устану повторять, в семейных спорах всегда лучше — это возможность наиболее бережно обойтись с состоянием ребёнка при разводе и не травмировать его тогда, когда этого можно не делать. Если напрямую это сделать сложно, можно обратиться за мнением детского психолога, помощью семейного психолога или медиатора. Обращение к медиатору — наиболее оптимальный способ, так как это ещё и правовой спор одновременно. В моей практике параллельно с медиацией родители ещё часто идут на диагностику к детскому психологу, чтобы действительно быть уверенными в том, что они принимают верное решение относительно своего ребёнка, понимают его состояние и интересы. Далее в соглашении фиксируется новый уклад жизни ребёнка, способы принятия решений о его жизни, обеспечении, общении и т. п.
В суде вам придётся это всё доказывать: что вы действительно заботитесь о ребёнке лучше, точно так же придётся проходить психологическую диагностику, собирать мнение свидетелей. Суд по определению процесс состязательный, то есть вы, по сути, боретесь с его матерью за право его воспитывать.
Ещё один сложный вариант — это когда борьба за ребёнка, в том числе с процессами попытки ограничения второго родителя в правах, происходит из-за конфликта между супругами. То есть в желании наказать своего «бывшего» пытаются использовать все возможные правовые инструменты, чтобы лишить второго родителя права воспитания и/или общения с ребёнком. Происходят такие ситуации в обе стороны — это делают как матери, так и отцы. Это крайне сложные и травматичные для детей ситуации, которые редко заканчиваются благополучно.
Редакция Сравни,
Отвечаем на потребительские вопросы о финансах
Читайте также:
Подпишитесь на наш канал, если статья была полезной