Пытаемся всё-таки разобраться – что это было? «Марш справедливости» на Москву со всеми первичными признаками: в фас - предательства и в профиль – госизмены.
По горячим следам вагнеровцев на ростовской земле, названный прессой каким-то аморфным определением к такому шествию ко столице, как «мятеж». Если термины «предательство», и уж особенно - «госизмена» - это вполне себе конкретные юридические определения с далеко идущими в годах последствиями, то «мятеж», на таком фоне, выглядит, действительно, чуть ли не героическим событием.
Неопределённости в точном определении, не только самого события с рабочим названием «мятеж», но и виновных (в кого точно можно было бы гневно ткнуть пальцем), добавил своим двойным обращением к народу и президент России. Как уже ранее по теме писал на канале вот ЗДЕСЬ:
Путина в своих обращениях ни к кому персонально не предъявил претензий и обвинений. И ни разу не произнёс вслух фамилию «Пригожин». А, стало быть, нет персоналий – нет и претензий!
Единственно значительное, что было сказано президентом – это «предательство». Персонально кого? Предполагалась (после первого обращения), что на этот вопрос даст ответ следствие. Но (после второго обращения) стало ясно, что никакого следствия не будет. И вопрос, кто персонально ответственен, по сути, в госизмене - остаётся до сих пор без ответа.
Да и вообще – был ли сам факт госизмены? Особенно после того, как стало известно, что Путин встречался с Пригожиным и с командирами ЧВК. Сам факт переговоров в Кремле случился 29 июня, который подтверждает пресс-секретарь Песков.
После такого начинается вообще жонглирование терминами и понятий, но только не с той самой персональной ответственностью, которой как не было, так и нет. Зашли к Путину, вроде как мятежники, а вышли бунтари. На 3-х часовой встречи сообщается, что Евгений Викторович доложил о своём видении произошедшего. Не было никакого мятежа, но был бунт! Тот самый – «русский бунт», который ещё «бессмысленный и беспощадный». О необходимости таких эпитетов к событиям 24 июня, читающие данный текст, решайте сами.
Так вот, если мятеж, не иначе как – открытое (с допуском - военное) выступление против действующей власти, а значит и против конституционного строя (чем вам не – госизмена), то бунт, дорогие товарищи лингвисты – это когда то же вроде самое военное выступление, но против конкретного чиновника, начальника (в нашем случае - генерала), который то ли по глупости, то ли по самодурству или других каких упущениях, не производит качественно свою работу на ответственном посту. Т.е. данный мятеж бунт вовсе не был против Путина, а, стало быть, не против действующей власти aka конституционного строя (никакая не госизмена), но имел вполне определённые персональные претензии к конкретному генералу и за одно министру обороны РФ. Ещё раз по Пригожину: против Путина – мятеж, против Шойгу и/или другого начальника из минобороны – бунт!
Ну, что, господа предатели, мятежники и изменники Родины - меняем «мятеж» на «бунт» и расходимся! Кто в Белоруссию, а кто, может, и в России останется – без проблем за новым бунтом? Ой, не для того ли щука в озере, чтобы карась не дремал?