Автор Сергей Солодовник
По старой советской модели, строим крупное предприятие — строим город. Так возникли моногорода. Распался СССР — рухнула плановая экономика и градообразующие предприятия вместе с ней. Остались моногорода — источник социальных неустроенностей и личных трагедий.
Что может произойти с новыми крупными городскими районами в РУз? Есть три грустных прогноза.
Первый — городок построили, а предприятие не заработало — первоначальные инвесторы, под которых городок закладывался, отказались, а новые не пришли. Сколько протоколов о намерениях было подписано за последние три десятилетия — экономическая история РУз помнит.
Второй грустный сценарий — инвесторы вложились, производство запустили, а потом вдруг инвестору стало невыгодно. По разным причинам. Вспомним отношения любви-ненависти в первые два десятилетия между РУз и южнокорейской корпорацией Самсунг. Ну и с некоторыми другими. Это при том, что лично президент Каримов закладывал несколько десятков миллионов баксов золотом в банки Швейцарии. Как гарантии от политических рисков, самые крутые на тот момент гарантии для внешних инвесторов в СНГ.
И третий грустный сценарий. Никому из близлежащих мест: ни работодателям, ни государству — в таких объёмах рабочая сила не понадобится. Ведь градостроительство рядом с Ташкентом не увязано, как в советских планах, с директивами по созданию суперфабрики или гиперзавода на более чем 50 тысяч рабочих мест. Пока в планах — градостроительство отдельно, а территориальные привязки инвестиций с рабочими местами — отдельно.
На сегодня «мёртвые города» мы видим в Китае. Целые кварталы многоэтажек, не купленные, не заселённые. Некоторые уже пошли под бульдозер. Китайцы ничего не скрывают, у них это не гостайна.
Надеются, что партнёры по ШОС научатся на не вполне удачном опыте слишком массированного строительства.
Да и куда так гнать лошадей, если ВВП на душу населения меньше трёх тысяч долларов?! Осторожность новому президенту — не помешает.
Читайте нас в телеграм-канале Наследники Евразии
