Так получилось, что в первом классе некоторое время после уроков мы с подругой ходили домой к учительнице. Учительница дружила с нашими родителями и с радостью согласилась забирать нас к себе вместо продленки.
Это была удача. Дома у учительницы было здорово. Ее комната была совсем как комната обычной девочки со множеством мягких игрушек и кукол. Мама учительницы кормила нас блинами, а потом мы играли с учительницей в косметику. Она делала нам макияж и прически, и это было очень интересно. Перед приходом родителей мы умывались с мылом и расчесывались, и никто ничего не знал.
Уроки она с нами не делала, зато рассказывала разные интересные истории про своих подруг.
Однажды мама пришла за мной раньше времени и увидела мое разрисованное лицо. Меня грубо умыли и увели домой. Учительница получила замечание. Мне было очень неудобно, что ей влетело. Мне казалось, что я несу ответственность за происходящее, и это моя вина.
Однажды мы с учительницей пошли домой, но по дороге нужно было зайти к ее подруге. Ее подруга (тоже учительница) недавно родила ребеночка и нужно было поздравить ее.
Мы, конечно, очень обрадовались. Нам очень хотелось увидеть настоящего младенца. По дороге учительница была какая-то раздраженная и непонятная.
Когда мы пришли, подруга очень была рада, они обнимались, поздравлялись. Потом нас провели в комнату и показали ребенка. На огромной кровати лежал брусочек, замотанный в пеленку.
Учительница пищала от восторга. Ребенок был очень маленький и красный. Но все равно, он был замечательный. Мы с подругой были в полном восторге и долго смотрели на малыша, пока взрослые разговаривали на кухне.
А потом, по дороге домой, учительница неожиданно сказала, что ее подруга дура и ребенок у нее уродливый.
Для меня это был шок. Я кажется впервые узнала, что люди, оказывается, говорят не то, что думают. Что когда человек рад тебе, это не значит, что он, и правда, рад. И, возможно, он даже тебя ненавидит, хоть и делает вид, что любит.
Я думала, что если ты с кем-то дружишь, то ты любишь человека не только при встрече, но и в его отсутствие. И что дети, хоть они и страшненькие, все равно милые, и их нельзя называть уродливыми. Но оказалось иначе.
Я шла в ощущении экзистенциального кризиса. Мне было так жалко подругу и ее ребенка. Я ощущала, что их предали, но они не знают об этом. И не узнают.
Это один из тех незаметных глазу случаев, которые делят жизнь на до и после.