Эмилия появилась возле дома Малики так, как будто она по воздуху летела, а не шла по тропинке. Было что-то мистическое в её появлении, потому что ведьма не почувствовала по своему обыкновению, что к ней кто-то идёт по тропинке.
Встав на рассвете, Малика отправилась доить свою Снежку, затем так и осталась у неё, наблюдая за новорождённой козочкой, радующий её глаз своими проказами и непосредственным поведением, от которого глаз было оторвать невозможно. Она уже не доила молока вдоволь, как раньше, оставляя возможность поесть и малышке.
Для того, чтобы у козы не было мастита первые дни после окота, Малика намывала вымя своей любимицы хозяйственным мылом, используя при этом тёплую воду. Козочка не выпивала молоко с обоих сторон вымени, поэтому Малика и помогала Снежке освободиться от излишков, раздаивая её для увеличения молока в дальнейшем.
У коз она провела больше двух часов, вовсе не торопясь куда-то, наблюдая за их поведением и получая от этого удовольствие. Перед стайкой имелся небольшой загон, куда козы могли выйти, чтобы порезвиться. Этим животным сложно усидеть взаперти, в четырёх стенах, им требовалось движение. Выпустив коз в этот загон, ведьма всё же решилась оставить наконец-то своих подопечных.
Сегодня Малика спала довольно плохо, часто просыпалась, ворочалась, но ничего пугающего её во сне она не видела. Утром вспомнилась тётка Аделина. Пришла в голову картинка, как та усаживает её, совсем ещё юную девушку в своём старом доме, в центре комнаты, и поучает.
Это были длинные беседы, она не может толком вспомнить, что конкретно говорила ей сумасшедшая ведьма, потому что определённой логической цепочки, выстроенной здравым смыслом, там не было. Малика лишь помнить по обрывкам фраз отдельные слова, из которых сложилась некая картинка видения мира.
Та утверждала, что родственники Малики самые плохие люди на свете, они обманули её мать Зарину, именно Тихону досталось от природы то, что должно было принадлежать Малике и Аделине. Тогда, будучи совсем маленькой, она не вникала в суть слов взрослой женщины, но возможности думать иначе, чем говорила та, у неё не было.
Но вот в подростковом возрасте приходили вопросы. Как именно родственники Тихона обманули Зарину? Что досталось её брату такого, в чём обделили её? Что забрали у Малики? Общение с людьми, которые приходили за помощью, помогало складывать девочке другое суждение о жизни и формировать протест против того, что говорит женщина, воспитывающая её.
Малика не задавала вопросы, она не могла протестовать в открытую, не имела тогда ни возможности, ни средств, чтобы спорить, но постепенно зерно недоверия к тёткиным словам начинало прорастать. Сомнения стали обуревать её с большой силой, когда она шла по лесу, преследуя Тихона, а когда достигла цели, то убить брата, как учила Аделина, не смогла.
Легко ли убить? Для такого действия нужно иметь в себе огромное количество настоящей ненависти или абсолютную бесчувственность. Малика же была от природы совсем другой.
С небольшим удоем хозяйка шла в сторону дома, когда почуяла присутствие постороннего человека, а затем, завернув за угол, она увидела светловолосую, миловидную особу, по которой с виду и не скажешь, сколько ей может быть лет.
- А я вас тут заждалась, - дама затеяла разговор первой, решительно вставая со скамейки и проходя вперёд, - слышала, что у вас там животные, так и поняла, что скорее всего на заднем дворе с ними время проводите, не стала отвлекать.
Малика не торопилась приветствовать женщину, настороженно рассматривая её. Что-то в облике с первого взгляда приятной особы, казалось странным и пугающим.
- У вас нож в кармане? – Малика словно агрессию чувствовала от этой на первый взгляд спокойной женщины, но вот прочувствовать всю суть не могла.
- Ой, да, есть такое, - она прислонила свою руку к карману, где находилось то, о чём спрашивала ведьма, - так ведь я к вам по лесу шла, как же без него. А если бы на меня животное дикое кинулось, что бы я тогда делать стала бы?
Версия женщины была близка к той, какая и могла быть у испуганной женщины, но слишком уж у неё был спокойный и уверенный в себе вид, такая точно пройдёт где угодно и страшится не станет.
- Издалека вы, - Малика продолжала всматриваться, не понимая, что ей мешает. Сколько бы она не смотрела своим пронзительным взглядом, но не видела никаких картинок, которые ей обычно приходят.
- Очень издалека, 6 000 километров от вас, но путь был лёгким, не переживайте за меня. Я остановилась у одной знакомой, отдохнула и сразу к вам. Мне очень важно было в сами познакомиться, - словно сказав что-то лишнее, она осеклась, добавив, - за помощью пожаловала к вам. А вы тут одна живёте? Как же вам не страшно одной то?
- А бояться кого? – эти странные вопросы и отсутствие обычного чутья начинали раздражать Малику, она всё ещё стояла на своём месте, не решаясь пройти дальше.
- Это вы правы, но может не людей бояться, животных вот. Вдруг волк выйдет или же медведь, а вы тут одна, может у вас ружьё есть? – она словно выпытывала информацию, не смотря на ведьму прямо, лишь искоса кидая свой взгляд. Не дождавшись ответа, дама спохватилась, что не назвала своё имя, - я Эмилия.
- Я не вижу на вас никаких проблем, что же вы хотите, Эмилия? – женщина себя уверенно и стойко вела, вовсе не так, как обычные дамы, которые приходили за помощью и смотрели на ведьму с мольбой.
- У меня всё очень хорошо, но проблема всё же имеется, - она словно кокетничала с ведьмой, выказывая свой артистичный характер, - мне важно помощь от вас получить. У меня очень сестра болеет, да так, что нет уж сил больше терпеть, может вы посмотрите, что нас ждёт? Может ей помочь можно как-то?
- Хорошо, я сейчас вернусь, - Малика удалилась, проходя в дом, закрывая за собой дверь. Она вернулась через десять минут, неся свои обыденные атрибуты: чаша глиняная, два пучка травы и спички. В кармане у неё имелись и мешочки с травами, которые могли понадобиться для работы.
- Мы пойдём на какое-то место силы? – поинтересовалась Эмилия.
- У вас есть сестра, вижу, что и болеет она, правда не сильно, но вот не вижу, чтобы вы тревожились о ней сильно, - ведьма была суровой, вовсе не улыбалась этой миловидной особе, поскольку всё не могла чего-то уловить такого, что шло от Эмилии тонкой струйкой.
- Сестру я очень люблю, может и правда не так сильно переживаю, потому что ещё свои неприятности имеются, но в любом случае, ей точно нужно подсказать. Отчего так произошло, ведь у неё вечно что-то случается. То она ногу сломала, то вот упала и головой ударилась, так сотрясение у неё было, а недавно диабет признали, говорят, что не проживёт долго.
Малика резко повернула голову вправо, так как там пронзительно закричала птица. Это был настолько резкий и громкий звук, что она невольно напрягла слух. Ведьма насторожилась, чувствуя сильный гул в голове.
Она прикрыла глаза на мгновение, а когда открыла, то увидела, как Эмилия поднимает правую руку, заводя её за плечо, готовясь к удару. В следующую секунду Малика увидела нож, а затем почувствовала боль, после чего её разум потемнел, и она упала на землю.
Глаза ведьмы были закрыты, она дышала, но сильно хрипя. Сильная боль сначала жгла в районе правого плеча, а затем раскатилась по всему телу, окутывая его полностью, лишая возможности двигаться или говорить. Ведьма видела всё в тумане, как будто наблюдая за происходящим откуда-то сверху. Она не чувствовала, не испытывала каких-либо эмоций, не имела мыслей.
Эмилия хозяйничала на участке ведьмы, она отправилась в небольшую комнатку, где хранились разные травы, набрав оттуда охапку, принеся их и уложив на траву. Затем были взяты готовые поленья из дровницы. Их она уложила горкой, поместив на низ кору, собираясь зажечь костёр.
Когда пламя разгорелось, Эмилия стала бросать траву, заготовленную Маликой, кроме того она ходила вокруг, произнося непонятные слова и делая странные движения, с периодическими, резкими выпадами вперёд.
Женщина была словно в каком-то экстазе. Она будто получала от всего этого действия невероятное удовольствие, продолжая входить в раж ещё больше. В её движениях было что-то дикое и необузданное, похожее на действие сумасшедшего.
- Тебя ведьма убиваю, силу твою забираю. Тебе тут гнить, а мне ветром слыть, - Эмилия начала говорить на понятном языке. Беря с земли брошенный нож, она установила окровавленное лезвие над пламенем, продолжая говорить, - Сила твоя теперь моя!
Эмилия повествовала с неким напором, чётко выговаривая каждое слово. Она взялась за рукоятку ножа обеими руками, направляя лезвие на костёр, затем резко кинула его вниз.
Дальше повернулась, направляясь к лежащей на земле Малике, а подойдя к ней, присела и стала снимать с той повязку на запястье, амулет, висящий на чёрной нитке на шее, да два кольца с пальцев.
- Лежать тебе тут вечно, - последние слова были сказаны со злостью и в лицо умирающей ведьме, - Аделина была права, всё оказалось проще простого.
Эмилия удалялась от дома медленно, не пытаясь бежать, поскольку торопиться ей было не куда. Её движения были плавными, она шла тихо, будто вовсе не касаясь земли, но довольно уверенно и спокойно.
Малика ещё дышала, она приоткрыла глаза, видя удаляющийся женский силуэт, но ей уже было ничего не важно, она умирала. Птица, что всё время находилась на ветке дерева, не выдавая своего присутствия, взмахнув крыльями, сначала поднялась немного ввысь, затем опустилась вниз, усаживаясь на плечо лежащей на земле ведьме. Малика словно услышала голос, исходящий откуда-то извне, но не имеющий плоти при этом в реальном мире.
- Дыши, - голос был едва уловим, - только дыши.
Она опять попыталась открыть глаза, приподнимая веки на половину, женщины вдалеке уже не было видно, вокруг стало темно, мрак охватывал сознание, забирая напрочь способность мыслить.