Молодая няня, по нелепой случайности, оказывается запертой на балконе многоэтажного дома в тридцатиградусный мороз. Балконная дверь бронирована, попасть обратно в квартиру невозможно. За стеклом – двухлетний малыш, который остался совсем один…
Начало ЗДЕСЬ
Часть 3
Маша прислушалась и лишний раз убедилась, что все её мольбы о помощи улетели в ночную, морозную пустоту. Она обернулась, ожидая увидеть малыша лежащим на диване, но обнаружила его стоящим у журнального столика. Тот держал в руках Машин мобильник и старательно водил маленьким пальчиком по экрану.
– Кирюшенька! – Маша прильнула всем телом к стеклу бронированной двери и часто задышала. – Тебе позвонили? Это мама? Малыш! Эй! Заплачь в трубку! Заплачь, мой хороший! Поплачь! Пусть мама приедет! Ну же!
Она кричала что есть мочи и колотила по стеклу, но ребёнок либо не слышал, либо был слишком увлечён новой игрушкой, чтобы обратить внимание на просьбы няни.
– Да зареви ты, твою же ж мать! – Не выдержала девушка и почувствовала, что вот-вот сорвётся на рыдания сама. – Скажи своей рассеянной мамаше, что она заперла твою непутёвую няньку полураздетой на морозе! Заплачь! Зареви! Ну?
Видимо, малыш её все-таки услышал. Он посмотрел в сторону балкона, а когда увидел бьющуюся в истерике тётю Асю, наморщил лоб, выпятил вперёд нижнюю губу и несколько раз всхлипнул.
– Давай! – продолжала кричать Маша. – Реви! Кричи изо всех сил! Рыдай!
Малыш не выдержал и заплакал. Телефон выпал из его рук и упал на пол. Маша не успела заметить, что именно было на экране, но надеялась, что входящий вызов. Пусть Яна и обещала не звонить, чтобы не разбудить ребёнка, но призрачная надежда все же тлела. В конце концов, есть же такая вещь, как материнское предчувствие. Или как там оно называется? И пусть Маше предчувствие пока неведомо, она верила, что эта загадочная особенность присуща всем матерям без исключения.
Мальчик плакал навзрыд. По щекам катился град слёз, а из носа свисла большая, густая капля. Он медленно проковылял через гостиную и подошёл к балконной двери. Маше, вдруг, стало его жаль. Она присела, чтобы её лицо оказалось на одном уровне с ним, приложила закоченевший палец к губам и процедила:
– Ш-ш-ш… Ну, всё, всё, солнышко. Хватит. Прости меня. Хватит плакать. Мама услышала. Теперь она скоро приедет. Слышишь?
Удивительно, но малыш будто и в самом деле услышал её слова. Постепенно плач пошёл на спад, превращаясь во всхлипывания. Он вытер рукавом лицо и вопросительно уставился на Машу.
– Ну что, дружочек? Влипли мы с тобой. Да? – Она постаралась улыбнуться, но закоченевшие мышцы лица позволили лишь скорчить гримасу, отдалённо напоминающую улыбку. – А давай-ка ты поспишь? А? Приляжешь на подушечку, закроешь глазки и уснёшь. Баю-бай. Давай, зайка?
Она сложила ладони вместе, приложила их к щеке, прикрыла глаза и медленно легла на обледеневший пол. Жуткий холод, исходящий от бетона, обжог кожу на ногах через тонкую ткань колгот, но Маша внешне никак этого не выдала, чтобы не спугнуть ребёнка. Девушка немного полежала так и с удивлением обнаружила, что расслаблена. Впервые за время, проведённое на этом проклятом балконе, получилось расслабиться. Ледяной бетон всё меньше жёг кожу, ветер внизу дул гораздо слабее, а веки отяжелели до такой степени, что открыть их теперь казалось чем-то непреодолимым. Она подогнула коченеющие ноги и прижала колени к груди.
«Вот так лучше. Так хорошо. Тепло. Тихо. Тепло…»
Маша не знала, сколько прошло времени, прежде чем поняла, что происходит. Сделав над собой невероятное усилие, открыла глаза. Точнее – приоткрыла. Ресницы успели смёрзнуться и распахнуть веки полностью не получалось. Ночной мороз явно крепчал. Она не могла даже приблизительно определить, сколько градусов теперь было ниже нуля. Но то, что веки смёрзлись, подсказывает, что к дневным «минус десяти» прибавилось, по меньшей мере, полтора таких же отвратительных минусов.
Она подняла голову и посмотрела через стекло. Малыш лежал на диване, свернувшись калачиком. Глаза его были закрыты, а маленькие ладошки аккуратно сложены под пухлой щекой. На полу лежал телефон, рядом валялись несколько игрушечных машин, а под журнальным столиком какая-то белая баночка.
«Слава тебе, господи», – мысленно возликовала Маша, если этот вялый, заторможеный поток нервных импульсов вообще можно было назвать ликованием. Скорее – мысленный выдох облегчения. – «Спит. Наконец-то. Спокойной ночи, малыш. Добрых снов, кроха. Дождись маму. Ты молодец. Ты справился».
Соблазн снова улечься на ледяную бетонную поверхность был настолько велик, что на миг это показалось единственным здравым решением. Мальчик уснул, ей тепло, она согрелась и очень устала. Устала настолько, что для того, чтобы уснуть достаточно всего лишь прикрыть глаза и сделать два-три вздоха. Она будет спать, а когда вернутся Яна и Игорь, они разбудят её и разрешат залезть в горячую, просторную ванную. Конечно, разрешат. Всё же она справилась. Она молодец. Она уложила мальчика спать. Она хорошая няня.
Мысли перетекали медленно и плавно. Веки, моргая, открывались всё с большим интервалом. Щека снова коснулась сложенных ладоней, и голова упала на них сверху. Маша глубоко вздохнула, попыталась подогнуть колени поближе к груди, но у неё не получилось.
Не получилось? Маша снова открыла глаза. Снова попыталась пошевелить ногами, но почувствовала, как колготы тянутся по коже.
– Чёрт, – чуть слышно выговорила девушка. – Чёрт. Что за…?
Она попыталась приподнять голову, но тут же взвыла от боли. Волосы, успевшие вмёрзнуть в лёд, пучком вырвались из головы. Маша непослушными пальцами оторвала от пола остатки вмёрзших волос и приподнялась на локте. При этом куртка издала отвратительный скрип рвущейся ткани. Девушка осмотрела то место, в котором ожидала увидеть разрыв, но обнаружила там только белое пятно льда.
«Я вмерзаю в лёд», – с ужасом догадалась Маша. – «Я примёрзла!»
Нега, которая минуту назад накрыла с головой, улетучилась в один миг. Маша попыталась подняться на ноги, но колготы, которые тоже вмёрзли в подтаявшую от тепла её тела воду, разорвались и открыли на правой голени большую дыру. Кожа под колготами оказалась пунцово-красной. Маша потёрла её ладонью и не без облегчения отметила, что обморожения пока нет. Если бы нога была обморожена, кожа приобрела бы белёсый оттенок.
Держась за стекло, Маша медленно встала на колени и попыталась подняться на ноги. Ступни превратились в ватные подушки, которые казались теперь в два раза больше, чем были на самом деле. Она медленно стащила с ноги один тапок, притронулась ладонью к пальцам и не почувствовала прикосновения.
«Я отморозила ноги!», – пронеслось в голове. – «Боже мой! Мне отрежут ноги!»
Она снова уселась на пол и принялась тереть онемевшую ступню. К рукам чувствительность вернулась гораздо быстрее, чем к ногам, но через несколько минут Маша почувствовала едва заметную боль в пальцах, и паника отступила.
– Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. – Она повторяла эту фразу, как мантру, не переставая массировать ступни. Сначала одну, затем другую, затем снова первую. Когда чувствительность более-менее вернулась, а боль в пальцах стала настолько сильной, что пришлось прикусить губу, Маша натянула тапки и поднялась с пола.
– Вот так. Я снова строю. Больше ложиться нельзя. Даже садиться нельзя. Только ходить. И приседать.
Она, трясясь всем телом, медленно согнула колени и взвыла от боли. Замёрзшие суставы, казалось, скрипели. Придерживаясь рукой за перила балкона, ей всё же удалось присесть.
– Теперь подъём.
Снова скрип в коленях. Маша скорчилась от боли, но выпрямилась.
– И ещё раз.
С каждым разом приседать становилось всё проще. Кровь в сосудах согревалась, разливаясь по всему телу и спустя час желание согреться сменилось диким желанием поесть и выпить горячего чаю.
Малыш всё ещё спал. Под его щекой, на покрывале, которым был застелен диван в гостиной, образовалась маленькая лужица слюны. Маша знала, что это обычное дело для малышей. Просто дети спят так крепко, что просто не контролируют себя. Хотя, такие крохи пока ещё вообще мало что контролируют даже в бодрствующем состоянии. Чего уж говорить о спящих.
Снег прекратился, хотя ветер продолжал буйствовать с прежней силой. К тому же теперь к нему присоединился чудовищный мороз. Она подошла к перилам и посмотрела вниз, надеясь рассмотреть хоть кого-нибудь внизу, но вместо этого увидела, что фонари, до этого освещавшие двор, теперь выключены. Двор накрыла непроглядная темень. И даже если там кто-нибудь был, то теперь она его просто не сможет разглядеть.
Маша попробовала позвать на помощь, но голосовые связки отказывались ей подчиняться. Вместо крика из горла вырвалось только отвратительное сипение. Она сжала руками перила и склонила над ними голову, а через секунду на костяшки пальцев упала первая горячая слеза.
Автор: servalyst
Источник: https://litbes.com/balkon/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Делитесь мнением о прочитанном, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал. Ждём авторов и читателей в Беседке!
#фантастика #рассказ @litbes #литературная беседка #фэнтези #рыцари и дракон #жизнь #юмор #смешные рассказы #книги #чтение #романы #рассказы о любви #проза #читать #что почитать #книги бесплатно #бесплатные рассказы #дом #сын #дерево #главные ценности жизни #мир