В начале лета 1715 года английские букмекеры начали принимать ставки на дату смерти французского короля. 16 мая маршал де Вильруа написал Франсуазе о своей обеспокоенности здоровьем своего господина: «он выглядел ужасно и едва мог ходить». Людовик XIV увядал. В свои пятьдесят с небольшим лет он прибавил в весе, теперь же он выглядел совсем хилым, его тело начало худеть, что свойственно очень старым людям.
Сейчас здесь не было и следа от молодого Аполлона или красивого, мужественного короля, чьей жене Франсуаза Скаррон когда-то слегка завидовала. Но кто же теперь помнил Аполлона? И вам должно было бы быть за восемьдесят, чтобы припомнить восшествие на престол маленького Людовика в 1643 году.
Король проводил большую часть своего времени среди женщин: секретарь Франсуазы Мари-Жанна д'Омаль продолжала забавлять его своим остроумием и жизнелюбием. А его любовь к музыке сохранилась до последнего: Людовика приводили в комнату Франсуазы, чтобы послушать камерную музыку. Последний визит короля в Марли состоялся в июне. После этого ни один придворный не подходил к нему с расспросами: «Сир, Марли?».
Последний акт драмы происходил в Версале, дворце, который создал Людовик XIV (и навсегда остался связан с его именем, несмотря на многочисленные внутренние перестройки в течение XVIII века, отчасти из-за того, что у Людовика XV была большая семья законных детей, нуждавшихся в подходящем жилье), ослепительно сверкающем зеркалами, окруженном фонтанами, статуями и любимыми им апельсиновыми деревьями, серебряные горшки которых были давно принесены в жертву военным нуждам.
12 августа Людовик пожаловался на боли в бедре. Главной причиной его дистрофии стало состояние ноги, которая была поражена гангреной. Доктор Фагон не решился назначить ампутацию, которая могла бы спасти короля – хотя, конечно, ненадолго, поскольку он страдал от подагры, камней и атеросклероза. С 17 августа король больше не выходил из своей комнаты, и Фагон спал тоже там. Однако на протяжении всего долгого испытания у смертного одра Людовик сохранял все стандарты героического достоинства, которые он так долго устанавливал для себя.
Великий национальный праздник Святого Людовика 25 августа, например, должен был отмечаться как всегда, с барабанами и пятью группами флейтистов под его окнами и двадцатью четырьмя скрипачами в прихожей перед обедом. Однако прощание уже начиналось.
В тот же день во время важной беседы с Филиппом и Мэном Людовик подтвердил их положение как регента и эффективного правителя «будущего короля» (придворные бледнели, когда их повелитель произносил эти слова). В принципе, король решил умереть, как жил — публично:
«Я жил среди людей моего двора, я хочу умереть среди них. Они следили за всем ходом моей жизни; будет правильно, если они станут свидетелями ее конца».
И он укорял тех, кто был намного моложе его, за их причитания:
«Вы верили, что я бессмертен? – спрашивал король. – Я сам никогда в это не верил».
- Полностью историческое эссе можно прочитать в подборке с продолжением «Блистательный век Людовика XIV».
Самое интересное, разумеется, впереди. Так что не пропускайте продолжение... Буду благодарен за подписку и комментарии. Ниже ссылки на другие мои статьи:
- Амурные дела последних из Валуа