Он родился в империи, с которой были вынуждены считаться в каждом уголке планеты Земля. И кто придумал называть страну империей? Ну какая к черту империя в 1981-м году? И генсеки треуголок или шлемов с перьями уже не носили, и мужчины не отплясывали в лосинах на балах. Хотя конечно где-то наверное и отплясывали, но уже не с дамами.
Обычная страна, с остановками общественного транспорта, магазинами и прочими социально значимыми, и не очень, объектами.
Ему конечно не вспомнить калейдоскоп отцов народов, коль быстро назначавшихся, столь же быстро и отправлявшихся в небытие. Странное устройство детского мозга примерно до четырех лет записывает на подкорку какие-то поведенческие схемы, но напрочь не помнит, что родители при нем обсуждали смерть Высоцкого, или удачную покупку женских сапог. А примерно с четырех лет уже записываются какие-то обрывки увиденной глазами ребенка картинки.
Папа, аэродром, МиГ-23 на предельно малой высоте скользящие над взлетно-посадочной полосой.
- «Сынок, они из Афганистана вернулись».
Что такое Афганистан? Зачем туда надо было улетать? Ему было не понятно, да и не требовалось тогда объяснений. Главное пролетели красиво.
Его родители были частью военно-воздушных сил страны. Папа гордо носил офицерские погоны, дома всегда стоял дежурный чемоданчик, а иногда на ремне можно было увидеть пистолет ТТ.
Папа в Афганистан не улетал, сейчас уже не выяснить достоверно почему, но сложилось, как сложилось.
В силу возраста он не знал, что возвращаются не все.
Так бывает. Позднее жизнь научила его тому, что если ты работаешь на стройке, рано или поздно может прилететь кирпич, или брус, или молоток. А каска на голове есть не всегда, да и не всегда она выдерживает.
Так и те, кто вернулся, и кто остался где-то там, делали свою работу. Там шла война. Война - это не только горечь утрат, или радость побед. Война - это еще и работа. Такая же как тысячи других работ, только если тебя увольняют, ты скорее всего уже не пойдешь искать новую работу.
А в его мире был трехколесный велосипед, лягушки на пруду и беззаботные игры на детской площадке. А еще обидно ободранный нос, после спуска на животе с детской горки.
Однажды из Афганистана вернулись все. Все кто мог.
Страна уже была напрочь расшатана межнациональными конфликтами, экономическим трудностями и радиостанцией Голос Америки.
Рухнув с имперского пьедестала империя забросила его семью в одну из заново образовавших стран, которая сразу же ввязалась в войну с соседней страной. Оказалось, что идеи равенства и братства, транслируемые в империи семьдесят лет, не слишком прижились в гористой местности.
Он жил в столице, война все еще была далеко. Но уже ближе. И лица тех, кто не вернулся, смотрели с натянутых над дорогами полотнищ почти ежедневно.
Возраст уже позволял запоминать детали. Процессии суровых мужчин и рыдающих женщин в черных одеждах.
Вертолеты над городом. Он уже понимал, что вертолет увозит из города живых, а возвращается с телами.
В его жизни была сирень. Он собирал всех парней класса и уводил их с уроков, чтобы на окраине города нарвать сирени в садах и подарить девочкам его класса. Парни заранее договаривались, кто и какой девочке подарит свой букет. А еще в его жизни появилось кабельное телевидение, где герои Ван Дамма и Сталлоне играючи расправлялись со злодеями.
Папа уже иногда пропадал, но он не знал, что папа уезжает туда, откуда надо вернуться.
Внезапно война закончилась. Наследница былой империи стукнув кулаком по столу заставила остановиться противоборствующие стороны.
Его семья перебралась в эту самую наследницу, на южных окраинах которой к тому моменту созрела новая война. Ее почему-то разделяют на две, но по сути это было два акта одной затянувшейся драмы.
Война была жестокой, подлой. В стране взрывались дома и самолеты, станции метро и поезда. Война уже шла на соседней улице.
Ровесники отправившиеся служить срочную службу уходили в вечность. Учившиеся с ним в одной школе, сидевшие с ним за одним столом, уходили туда, куда их направлял приказ.
Те времена научили не трогать бесхозные предметы, держать при себе паспорт и терпеливо проходить досмотр в аэропорту, даже если просят снять кеды, скрывающие дырявый носок.
Но на его улице была студенческая общага, клубы и напитки в полулитровой таре по пятьдесят рублей. А потом работа, первая должность, собственные деньги. Правда пришло окончательное осознание того, что для спокойствия на его улице, кто-то должен быть там, откуда вернутся не все, кто завтра может оказаться фотографией на полотнище натянутом над дорогой.
Южные окраины успокоились, земля политая кровью дала всходы, города стали восстанавливаться, а метро стало обычным транспортом, а не рисковым предприятием.
Он купил первую машину. Мечта о машине появилась еще в далеком детстве, когда они с папой носили домой тяжелые пакеты с местного рынка. Машины у них никогда не было, в забитые маршрутные такси было практически невозможно протиснуться с пакетами. Пакеты натянувшись под весом содержимого резали руки до слез, а мимо пролетали блестящие на солнце машины.
Он купил первую машину, а страна вступила в очередную войну. Это было недолго и далеко, силы были неравны, в нашу пользу, но кто-то все равно не вернулся.
Потом была война в далекой песчаной республике, где пилоты красивых боевых воздушных кораблей смешивали с песком странных бородатых головорезов.
Это тоже было далеко, но это было.
Он уже понял, что вряд ли удастся когда-то пожить в мире без войны. Куда-то едут «советники», куда-то «наемники», где-то приходится работать обычным срочникам. Увы, это не уникальность «кровожадной» державы. Всю свою историю человечество уничтожает само себя и старательно совершенствует методы уничтожения.
А потом родился сын. Процесс был не самым простым для мамы.
Наверное самым важным моментом в его жизни стало мгновение, когда кричащего малыша положили ему на грудь и накрыли одеялом. Маме требовалась медицинская помощь, два часа полного неведения о здоровье мамы этого кричащего комочка. Папа стал первым источником тепла, согревшим малыша. Первое кормление из бутылочки, первое умывание. На его ладонях малыш начал свой путь в этом мире.
А потом опять началась война. Говорят, при его жизни еще не было настолько масштабных войн. Говорят, страна борется за свое существование.
Но с тех пор, как он стал отцом, что-то изменилось в его ощущениях.
В его жизни снова детские площадки, солнце, шоколадное мороженное и велосипед. Правда на велосипеде уже едет не он.
И эта война закончится, как и все предыдущие. Но время не остановить, как само течение жизни. Будут новые войны. И бежать некуда, увы. История подсказывает, что и при колонизации Марса будут выяснения принадлежности марсианских колоний, а потом и их совместная борьба за независимость от Земли.
А в его жизни появилась уверенность. Уверенность в том, что если придется, он пойдет туда, откуда надо вернуться, чтобы в жизни его сына война всегда оставалась на соседней улице.