Глава 31 / начало
Проводив Полину с сыном к ведьме, подошёл к женщине. Она сидела грустная, видно, что недавно плакала.
- У вас горе? - Поинтересовался я.
- У меня да. Может, со стороны это и не горе. А для меня... - Женщина умолкла. Из её глаз полились слёзы. - Простите, ничего сделать не могу. Они сами катятся, как подумаю, что осталась одна с тремя детьми.
- У вас муж ушёл? - Догадался я.
- К другой, — она кивнула, — всё хорошо было. Мы семнадцать лет вместе, дом, работа, дети. Он в мальчишках души не чает. И вдруг. - Женщина всхлипнула. - Вернее не вдруг. С месяц, как подменили мужика. Ходит по дому сам не свой. Раздражать его начало всё. У нас друг от друга обычно нет секретов. А тут замкнулся. Я его на разговор попыталась вывести. Только отмахивается. Бывали у нас такие времена. Не могли понять друг друга. Так знаете, он мне письмо написал и в карман халата положил. Всё написал, что ему не нравиться во мне, что понять никак не может, что хотел бы изменить. Ну, и я тогда такое написала. Мы в этот же вечер помирились. А сейчас и письмо не помогло. Он его просто выкинул. Не знаю, прочёл или нет. Мальчишки на него обиделись. А позавчера собрал вещи и ушёл. Пробормотал, прости. И ушёл. Господи, жить то как? - И женщина начала опять плакать.
- А куда ушёл то? К другой? - Уточнил я.
- Ага. - Закивала она, — работает с ним. Коллега.
- Вещи все забрал?
- Нет. Сказал в выходной приедет.
- Есть у него любимая рубашка, — женщина, подумав, кивнула. - Тогда вот, что. Слушай внимательно и записывай. Возьми эту рубашку, выверни её. Встань босыми ногами и наговори:
Как я сейчас стою на рубашке ногами, так пусть и муж мой затопчет женщину другую, змею злую. Одежда развернётся, и любимый вернётся, а к другой спиной повернётся. К своему дому, к своей женщине.
Затем сверни её и положи к другим вещам мужа. Через три дня достань. Разгладь руками и опять нашепчи:
Вернись, вернись, здесь я буду тебя гладить, ласкать, любовью окутывать, в другом месте тебя ждут проблемы, болезни, беды.
Повесь рубаху на видное место. Он её должен надеть. Уж придумай, как это сделать.
Вернётся он к тебе на следующий день. А вот на любовницу, другой наговор. Отвадить тебе её от мужа надо. Открой новую пачку соли. И прочти заклинания на соль. Как мужа то звать?
- Валера.
От соперницы соль заговариваю: чтобы Валерий на неё не смотрел, к ней не шёл, с ней счастлив не был! Пусть охладеет его сердце к рабе (имя любовницы), пусть утихнет огонь плоти. На глаза твои Валерий, соли насыплю, на сердце камень положу, а дорогу к (имя соперницы) иглами острыми утыкаю. Как соль солёная, так и (имя женщины скажи) не мила Валерию. А потом еду готовь с этой солью. Пока не кончится. Всё поняла?
- Да. Записала. Сделаю.
Во дворе у бабы Ма, я пробыл почти до вечера. Давал советы по приготовлению трав, одной женщине вынес настой от пьянства. Сын у неё семнадцать лет. Без пива жить не может. И понимает, что в пропасть катиться, а бросить, самостоятельно не получается. Уже к вечеру почувствовал. Что проголодался. Всё, хватит на сегодня. Да собственно и людей у ведьмы поубавилось. Когда рассказывал о наговоре на рубашку и соль. Ещё две женщины, записав всё ушли. Тоже мужей вернуть хотят. Главное, что бы любовница, не захотела мужика назад вернуть приворотами. Ох, и не завидую я мужчинам в таком случае. Измаются. И не с женой и не с любовницей. Способ то прост, сходи в реку и смой все привороты. Да кто это будет делать? Быстрее в запой уйдут.
Я уже заканчивал обедать, как услышал в прихожей странный шум. Загремело ведро, потом кто-то обо что-то ударился. Раздался мат, айканье. Воструха кого-то настырного встретила.
- Миха, — раздалось из коридора, — да чтоб тебя. Чего понаставил тут. Не пройти. Ой. Нашли место швабре!
- Ну, уж запусти. Он настырный. Я его по-другому проучу, — попросил я Воструху впустить в дом Петю. Вот же настырный.
- Чего у тебя бардак! - Войдя в дом, возмутился он. - Как попало всё стоит.
- Как мне удобно, — поправил я гостя. - Ты уже с документом?
- Откуда. В ментовке со мной разговаривать не стали. Ещё и на пятнадцать суток закрыть пообещали. - Возмутился Пётр, бесцеремонно усаживаясь за стол. Взял булочку, откусил сразу половину и промычал. - Ууу, вкусно. Не ел сегодня ещё.
- Угощайтесь, — опешила Татьяна от такого гостя. - Я вам сейчас чай налью или может, борща?
- О! Борща. Голодный я. - Удобнее усаживаясь, потёр руки Пётр.
Пока Петя ел, мы с Таней молча наблюдали за ним. Таких наглецов у нас ещё не было.
- Вкусно. Чай не надо. Я так булочку съем. А молочка нет?- Доев борщ, поинтересовался Пётр.
- А квасу не хочешь?- С ехидцей переспросил я.
- Да ладно тебе, чё жалко? - Отмахнулся он. Татьяна, улыбаясь, молча налила молока. Глядя на Петю пошевелила губами, будто, что-то шепча. И уже громче добавила.
- Да будет так.
- Э! Вы чего, — соскочил со стула, как ужаленный Пётр. - Нашептали чего? Зачем?
- На здоровье, — ответила Таня улыбаясь.
- Да ладно, — покосился он на кружку, однако же не прикасаясь к ней. - Перехотелось чего-то мне. Я чё зашёл то. Ночью идём. Думаю, найду могилу то. Надо именно в полночь?
- Да, к полуночи, жди меня у кладбища. Сам не заходи. Только со мной. - Предупредил я Петра.
- Вот же! - Засмеялась Татьяна, выливая молоко Муське. - Бесцеремонный какой. Здорово я его напугала.
На кладбище я поехал, как только стемнело. Зашёл на могилу к маме. Поговорил с ней, и пошёл к хозяину кладбища.
- О. Явился. Давненько тебя не было. Надо чего? - Недовольно пробурчал хозяин.
- От чего давненько. Недавно совсем был. - Напомнил я ему.
- Так-то днём, а поговорить? Забыл совсем дорогу к старику. А за гостинцы спасибо. - Уже не сердясь, проговорил хозяин. - Надо чего. Ведь не просто так зашёл. Суета у вас там. Всё куда-то спешите, всё вам что-то надо. Вот и ты сейчас не просто так.
- Забыл уже что ли? Жизнь она и состоит из суеты, — Проговорил я. - А мне бы узнать, что за стоны из могилы. Похоронен недавно. Наказан уже?
- Неа. - Отмахнулся Погостник. - Лет сто по стонет и умолкнет. Родственнички постарались. Не оплакан он. Вот и запечатан в сырой землице.
- Совсем никто не плакал на похоронах? - Удивился я.
- А чего ты удивляешься. У меня таких могил с десяток. Не уж-то не слышал?
- Да нет. Как-то не приходилось. Да я собственно и не задумывался над этим.
- А ты задумайся. - Наставительно сказал Погостник. - Постояли, поговорили над покойным. Никто не плакал, никто не прощался с ним. Завтрак никто не привёз. Не нужный человек был. Не нужная душа стала. Помню раньше, — мечтательно протянул Погостник, - как запричитают плакальщицы хором, как взвоют: «Ой, да на кого же ты нас покинул! Да закрылись же твои глазоньки! Да душенька рвётся к тебе! Да, встань же родненький! Встань голубушка!» И плакать не хотел, а разрыдаешься. А сейчас, Тьфу. - Погостник сердито сплюнул. - Нет плакальщиц, нет слёз. Чёрствые вы стали.
- А можно отплакать его? - Поинтересовался я у Погостника.
- Можно, от чего же нельзя. Спасти душу всегда можно. Хоть свою, хоть чужую. - Пожал плечами хозяин погоста.
- А ты развлечься не желаешь? - Заговорщицки поинтересовался я.
- А как? - Насторожился Погостник. И я рассказал ему всё про Петра.
- Вот дурень, — рассмеялся он. - Ну, веди. Поиграем.
Петя ждал меня у калитки, затравленно оглядываясь. Высматривая меня на дорожке, ведущей к кладбищу.
- Кого-то ещё ждёшь?- Спросил я, выходя из калитки.
- Ааа! - Взвизгнул Петр, отмахиваясь от меня лопатой.
- Тьфу, дурной, убьёшь же, — Успел отшатнуться я. - Точно пойдёшь?
- Уф! Чего пугаешь? Пойду, конечно. А ты там, как? - Мотнул он головой в сторону кладбища.
- Да нормально, Зашёл и вышел. А, что? Страшно? - Хищно улыбнулся я.
- Боязно, — поправил он меня. - Мертвяки всё же.
- Так идёшь? - Пётр неумело перекрестился, и засеменил по дорожке. Вёл к могиле он меня уверенно. Видно не раз здесь бывал.
- Вот, — посветил он на памятник фонариком.
- Свет то выключи, нам здесь ещё охраны не хватало, — припугнул я его. - Копай.
- Я? - Петя шумно сглотнул слюну.
- А, что я? Это тебе надо. Не мне.
Тяжело вздохнув, Пётр взялся за лопату.
- Чего это он? - Поинтересовался дух находившийся рядом.
- Деньги и золото ищет. - Ответил я.
- Чего? - Насторожился Пётр.
- Тётка твоя спрашивает, чего ты делаешь. Я объяснил.
- Где? Тётка?- Аж присел от страха Пётр. В это время лопата застряла в земле, как - будто за что-то зацепившись. Петя ухватился за неё двумя руками. Потянул. Безрезультатно. - Чего она? - Опешил Петя. Голос его заметно дрожал.
- А я держу, — засмеялся призрак. Я передал эти слова Пете.
- Отдай ведьма, отдай! - Вдруг закричал Пётр.
- Вот придурок, — Всплеснул руками призрак.
- Ты чего орёшь, — постучал по плечу Пети костлявым пальцем Погостник. - Покой тут должен быть.
Петя притих, медленно повернул голову и застыл с открытым ртом. В воздухе неприятно запахло отходами жизнедеятельности.
- Говорю, чего надо? - Наклонился к Петру Погостник. - Фу! Обделался, что ли?
- Мама, — наконец прошептал Пётр. - Миша! Ты его видишь?
- И не только его. Копать будешь?
- Нннне-нет. Мммне идттти нннадо.
- Петя, а золото? - Напомнил я. Ноги Пети, наконец-то его послушались, и он опрометью кинулся бежать от чего-то вглубь кладбища. Довольный Погостник с улюлюканьем ринулся следом.
- Был придурком, придурком и помрёт, — сделал заключение призрак.
- С чего он взял, что в гробу золото? - Поинтересовался я.
- Так я и сказала. Он же деньги всё время клянчил. Я возьми да ляпни, что все в золото перевожу и лежать на нём в гробу буду. Идиот.
- Знатно погоняли, маловато, правда, — нагнал меня у ворот Погостник, - спасибо за развлечение. Через забор он ломанул. И, как высоту такую взял. Здорово было.
- Прощай, — улыбнулся, я и махнув рукой, отправился к машине. Продолжение