- Дочка, помоги, а?
Бомж ошивался у магазина четвертый день.
Соня его немного побаивалась. Раньше этого мужчину она не видела, а теперь вот прибился к супермаркету. Пару раз девушка видела его роющимся в мусорных баках или спящим на скамейке в парке, но, в основном, прописался он у магазина, где ему могло что-то перепасть. Соня пару раз видела, как люди подавали мужчине. Сколько ему лет, определить нельзя было: опухшее лицо давно потеряло возраст, навеки застряв на выражении неустроенности.
И вот снова – «дочка, помоги»...
Соня терпеть не могла, когда ее называли дочкой посторонние люди. У нее был один-единственный папа, и свекрови бы девушка такое позволила, если бы та снизошла, а случайный человек в этот узкий круг не входил. Однако и оставаться в стороне Соня почему-то не сумела в этот раз. Подошла, спросила:
- Чем помочь?
- Денежек дай, - оживился бомж, - кушать хочется.
- Давайте я вам лучше еды куплю, вот же магазин.
- Ну, купи.
Соня забежала в супермаркет. Денег было немного, однако и просто так ходить мимо дальше она не могла. Выбрала батон хлеба, недорогую колбасу, кефир. Вполне достаточно для того, чтобы заглушить голод. Отдала пакет бомжу, величественно ее поблагодарившему, и пошла по своим делам.
Через час, возвращаясь обратно, Соня снова увидела бомжа. Только теперь он ничего не клянчил. Он лежал около мусорки и был насмерть пьян. Что-то бормотал, водил руками, ругался матом и закрывал глаза, видимо, засыпая и снова выплывая в мир яви. За ним с крыльца магазина презрительно наблюдала продавщица, курившая электронную сигарету.
Соня подошла поближе.
- А почему он пьяный? – тихо спросила она. – Я ему час назад кефирчику купила, но не с кефира же...
- А, это ты ему подарок дала? – усмехнулась продавщица. – Ну, молодец, поздравляю, сделала добро. Только это же Мишка. Он раньше в другой стороне Старославля ошивался, да вот там его все уже знают, перестали подавать. А тут еще находятся... сердобольные, - она смерила Соню взглядом.
- Я же хотела ему хорошее сделать! – возмутилась девушка.
- Хорошее ты сделаешь ему и себе, если перестанешь обращать на него внимание. Ты ему что купила? Колбаску, хлеб да кефирчик? А он это ребятам восточным отнес, вон их лотки стоят, на перекрестке. Они ему на бутылку обменяли, обычное дело. Мишка – старый алкаш, - припечатала она. – Он бухает и бухать будет, ты его не спасешь. Так что лучше не подавай ему больше, даже еду не покупай. Может, уйдет куда еще... – Она поморщилась. – А то всех покупателей нам распугает.
- Полицию, может, вызвать?
Продавщица посмотрела на Соню тяжелым взглядом, и та почувствовала себя маленькой дурочкой. Во взгляде женщины отражался такой жизненный опыт, которого у Сони не было, а, может, и не будет никогда.
- Ты думаешь, если бы полиция не разрешила, он бы тут сидел? Эх, наивная ты девочка. Иди лучше домой, парень небось ждет.
- У меня муж, - буркнула Соня.
- Хороший, значит, муж, - вдруг улыбнулась продавщица, - если ты до сих пор цветок такой нежный... Иди уж. И Мишке больше не подавай.
Соня брела домой, и настроение у нее было странное. С одной стороны, сделала добро. С другой – вон чем это добро обернулось... Мишке, конечно, хорошо – а остальным? Почему жизнь гораздо сложнее, чем раньше казалось?..
© Баранова А.А., 2023