Мать собралась к дочери, позвонила, предупредила, но услышала: «Не надо приходить, муж с работы пришел, устал, отдохнуть лег, а я Никитку купать собралась, еще готовить надо».
Как плеть – слова! Опустила руки мать, села на диван, почувствовала себя брошенной: «Надо же, на порог не пустила. Я же не плясать иду, посидела бы тихо на кухне, может, помогла».
Сдавило душу, очень горько! Нужна была, а сейчас все – отставка. И как она могла? Как язык повернулся?
Знает же, сколько всего пережила. Одна лямку тянула, и вот не нужна. Как чужой сказала. А сама по телефону с подругами болтает часами, подружки дороже родной матери.
Если долго сидеть в печали, заболеть можно. Встала, пришла на кухню, вынула из всех шкафов посуду, стала зачем-то перемывать.
Искала работу, придумывала ее. Ходила по квартире, даже ноги устали. Потихоньку душа успокаивалась.
Отдохнула, тесто сделала, испекла пирожки с капустой, чай заварила.
По телевизору передача о великой русской артистке, одна, бедная, жизнь прожила, и замужем не была, и детей не было.
Сидела, слушала, чай с пирожками как тихая домашняя радость, за окном полная Луна, ветра нет, где-то залаяла собака.
И мысль в голове как прозрение, как истина: «Не надо ни к кому лезть, ни к кому, даже если это твоя родная дочь. Покой – в тебе, полнота жизни – в тебе. Прислушивайся к своим желаниям, береги себя, развлекай себя, не тревожь себя. Надо – сами придут, сами позовут».
Улыбнулась широко, плечи расправила, стала дальше следить за судьбой великой артистки, а в комнате вкусно пахло пирожками, на кухонных полках дремала чистая посуда, пора и спать ложиться, пусть приснятся добрые цветные сны.