Нина ходила по отделению в приподнятом настроении: она ждала ребёнка и все стенания по поводу ухода на пенсию Карманова её не касались. Коллеги бурно обсуждали это событие ещё несколько дней, рассуждая, когда назначат им нового заведующего и сколько на своем посту исполняющей обязанности продержится старший терапевт Солодовникова.
Начало цикла рассказов:
Предыдущая часть:
- Она теперь точно лютовать начнёт, - пугала всех Таня Овечкина, - Раньше, когда Виктор Николаевич в больницах лежал, он всё равно оставался главным, а теперь, когда ушёл окончательно, Гадюка всем даст оторваться.
- Вчера она на меня так наорала за то, что я не успела систему отключить у Скворцова, и тот сам иголку вытащил из вены, - пожаловалась Алёнка Иванова, - А я в стерилизационной немного замешкалась, но вы же знаете, какой Скворцов дебошир.
- Девочки, не нагнетайте, - урезонила своих подчинённых медсестричек Люба Крутилина, - Галина Георгиевна строгая, конечно, но справедливая. Сколько уже вместе работаем, пора бы и привыкнуть. Она же псих ненормальный – закипает моментально, но зато и остывает тут же.
- Ну, мы ей воли то особо не дадим, - уверенно заявила Наталья Смагина, - Найдётся и на неё управа, в случае чего. И потом, нам, скорее всего, кого-то новенького скоро пришлют.
Нина грызла кисленькое яблоко и молча слушала коллег. В принципе, когда только её перевели заведовать кабинетом физиотерапии, статус автоматически повысился, и Галина Георгиевна явно смягчилась, стала относиться менее придирчиво, чем к медсёстрам. К тому же Нина вовремя заполняла все журналы, проводила процедуры строго по расписанию и Солодовникову это вполне устраивало.
Женщина каждый день и час внимательно прислушивалась к своему организму – не заболит ли что-то, не потянет ли низ живота, но самочувствие было прекрасным. Ближе к концу октября она встала на учёт в Женской консультации и поделилась с врачом своим беспокойством о возможности выкидыша.
- Давайте поступим так, - предложила доктор, - Сдавайте анализы, и через недельку мы вас планово госпитализируем, обследуем более тщательно и понаблюдаем.
В назначенный понедельник, собрав нехитрые пожитки для больницы, Нина прибыла в стационар, где ей выдали казённую ночную сорочку, байковый халат с тапочками и санитарка отвела новенькую пациентку в палату. Комната была узкая, вытянутая от дверей к окну, как пенал.
Вдоль стен стояли четыре кровати, левая у окна была свободна и аккуратно застелена. Поздоровавшись с обитательницами, женщина прошла к окну, сложила в тумбочку свои туалетные принадлежности и села на кровати. Соседки не торопились знакомиться и вообще почти не проявляли интерес к новенькой.
«Ну и ладно», - подумала Нина, и легла на постель, достав книжку, которую прихватила из дома. Две соседки, одна, лежавшая напротив у окна и вторая, занимавшая койку ближе к двери, ушли, болтая друг с другом куда-то в коридор, как закадычные подружки, третья женщина на кровати справа от двери лежала, отвернувшись к стене.
Потянулись тоскливые больничные дни. Из всех развлечений, кроме больничных осмотров и сдачи анализов, был телевизор, стоявший в рекреации, да шкаф с книгами, но ассортимент такой импровизированной больничной библиотеки был довольно скудным.
В среду навестить дочку пришла Олимпиада Васильевна. Она принесла пирожки с капустой, картошкой и блинчики. Нина встретилась с матерью внизу в холле.
- А Слава где? Когда придёт? – спросила женщина, взяв свёртки.
- Так он с утра пораньше на работу, а возвращается поздно, - ответила мать, - Он сказал, что навестит тебя в субботу.
- Мог бы разок и пораньше с работы отпроситься, - фыркнула дочь.
В четверг заявилась шумная Зинаида со своими традиционными компотами, сгущёнкой и пряниками. Мамина подруга поинтересовалась самочувствием, расспросила про больничные условия, хорошо ли кормят и не дует ли Нине из окна и, убедившись, что всё в порядке, умчалась вихрем.
В пятницу после обеда выписали больничных подружек-болтушек и к вечеру стало совсем тоскливо. Лида, а так звали четвёртую соседку по палате, была необщительной. Нине удалось выяснить лишь только то, что она была старой девой и мучилась воспалением яичников.
В субботу утром примчался Слава, похвалился добытыми апельсинами, бананами и консервированными импортными ананасами в красивых иностранных банках. Так же муж принёс сырокопчёную колбасу и обожаемые женой плавленые сырки «Янтарь» в круглых пластмассовых баночках.
Муж явно торопился, и Нина не стала его задерживать, к тому же и говорить особенно было не о чем: Слава сразу сообщил, что дома и на работе все стабильно и привычно. Остаток субботы и воскресенье прошли за просмотром телевизора и скучным хождением по больничному коридору.
Пора было ложиться спать, но этого совсем не хотелось. Нина подошла к окну палаты: за ним в небольшом внутреннем дворике покачивался на ветру одинокий фонарь, освещающий площадку перед чёрным ходом. Тёмные ветви почти голых деревьев с остатками давно потемневших и скрюченных листочков раскачивались в такт круглому световому пятну. Заморосил мелкий дождик, его капельки, прилипая к окну, нехотя сползали вниз по стеклу.
Хотелось плакать и жалеть себя, но Нина решительно отмела эту хандру: «Ради ребёнка надо всё вытерпеть, даже эту смертную тоску. Завтра будет новый день, может быть выглянет солнышко и всё наладится».
В понедельник рано утром, ещё до завтрака, дверь в палату распахнулась и в помещение ввалилась с двумя сумками в руках молодая женщина, за ней тоже с сумками и авоськой, семенила санитарка.
- О! Вот и моё любимое место! – восторженно произнесла новенькая пациентка с обширным круглым, выпирающим из просторного халата, животом, - Как в дом родной вернулась! Степановна, не стой на пороге, заноси сумки, я снова к вам.
…
Продолжение:
Дорогие читатели! Комментируйте, не стесняйтесь! Мне важны ваши отклики, даже если они отрицательные. Я стараюсь учитывать критику. Вы помогаете мне исправлять неточности. Спасибо!
Буду благодарна, если вы станете делиться ссылками на мой канал в соц. сетях.
Для любителей почитать – цикл рассказов «Кулёк»:
Цикл рассказов «Записки театрального ребенка»:
Цикл рассказов «Обезьянообразные»: